— Вот и всё, — первый старик сощурился.

— Господин, могу я хотя бы попрощаться… — Юэ Ци виновато опустил голову под строгим взором. Как будто был до ужаса неблагодарным.

— Она сейчас спит, и проспит до вечера. Мы не можем так задерживаться, — второй старик снова вошёл в дом, чтобы забрать свои иглы. Он посмотрел на мирное, но слегка ворчливое лицо девочки и покачал головой. А когда вышел, не собирался сколько-то жалеть «счастливчика». И всё же с пятым братом и Юэмэй попрощаться разрешили:

— Я обязательно, слышите, вернусь за вами или к вам. Вы только дождитесь. И не оставляйте друг друга, — Юэ Ци свято хотел верить, что, несмотря на законы улиц, они крепко связаны и останутся вместе.

— Спокойно, седьмой брат, как я смогу оставить наших красавиц одних. А что малышка Тан сможет без нашей злючки? — и тут же запрыгал на одной ноге, потому что на другую беспощадно наступила Юэмэй. Слёзы застыли на глазах, она кусала губу, стараясь прислушаться к дивному пению птиц.

— Седьмой брат, как почуешь неладное, беги от них сразу, хорошо? А мы, если что, постараемся дальше ближних городов не уходить, — может, они помогли Цзю-мэмэй. Но для чего им их братец? Что они задумали? А вдруг они вовсе и не помогли их сестрице? Тан Юэмэй никому не верила, кроме тех троих, что у неё остались.

— Само собой, — Юэ Ци обнял сестрицу, братца. Идти за этими стариками, которые не спешили представиться, было страшно. Даже зайти к сяо Цзю не дали. Ему только оставалось вспоминать то побледневшее лицо с раскрасневшимся носом. И закрытые глаза, которые мэймэй не то что не хотела, не могла открыть. Оборачиваться он не стал: обещал найти их, значит найдёт. Он только отдал те два куска серебра Юэмэй, зная, что та точно отдаст их сяо Цзю. Пусть потратит по своему усмотрению.

Они остановились в городе, который находился на побережье реки Хэ, за три дня можно дойти до города Цзиньлань. Инициатива пятого брата и Юэмэй. Так что Шэнь Цзю задумалась о том, что нужно было напроситься хоть к кому-то на побегушки. Объедки со стола вполне съедобны. Посовещавшись, эта троица попробовала пристроиться в одной из кузней города. Получилось. Иногда давали не только объедки, но и монеты. Совсем мало, но кое-как можно было накопить на сменную обувь сначала одному, затем другому. Юэмэй вообще поражалась тому, как их дикая Шэнь Цзю справлялась со взрослыми, особенно теми, кто практически не скрывал своего намерения их надурить.

Но ещё больше, чем взрослые, Шэнь Цзю раздражала слепая вера Юэмэй в Юэ Ци. Пятый брат предпочитал отмалчиваться. А после того, как Шэнь Цзю замахнулась на саму Юэмэй, вовремя остановившись, Юэмэй перестала вслух вспоминать о Ци-гэ.

…

— Старый козёл! — всё произошло в мгновение. Они наконец-то накопили на новую обувь для пятого брата, хотя с него и стоило начать, а не позволять носить ему самоделки из соломы, из-за которых ноги в кровь. Дело дошло бы до привычной драки. Ради одной пары обуви посторонние могли стать на их сторону. Но в этот раз мужчина нехило так откинул пятого брата: на дорогу под копыта чьего-то коня. Повозка была дорогой. Аж подскочила, переехав юношу. Шэнь Цзю хотела порвать паршивцу волосы на голове, глотку разорвать. Но осознание произошедшего подтолкнуло прямо к брату.

Он лежал, тяжело дышал, даже не пытался перевернуться на спину. Шэнь Цзю не обращала ни на кого внимания. Юэмэй пришлось объясняться с выскочившим господином, но голос дрожал. Что ему её объяснения? Помогло только то, что кто-то выдал продавца, а потому мужчине пришлось скрыться с глаз молодого господина. Это мог бы быть приятный глазу молодой человек, но он только и делал, что хмурился и кричал. Разглядев в Юэмэй оборванку, он начал винить её. За убийство человека, пусть и не умышленное, может не только штраф прилететь. Только увидев, как юнец закашлялся кровью и прохрипел, что ничего не видит, стало ясно, что не выживет.

— Сяо Цзю… — девочка схватила брата за руку. Звать на помощь бессмысленно? А он слышал, что кто-то кричит на Юэмэй. — Юэмэй… — Шэнь Цзю перевернула его на спину, пока люди держались в отдалении. Затем кинулась к Юэмэй и оттолкнула её в сторону пятого брата, пусть с ним побудет. Такой дерзкий поступок удивил молодого господина, что он на мгновение умолк.

— Если и хотите кого-то винить, то старого козла! Вас никто не обвинял, что вы бессмысленно шумите! — она понимала, что такого извозчик не мог ожидать. Так что винить этого господина действительно бесполезно. Однако даже если они и не станут, у него могут быть проблемы. Да, только что Шэнь Цзю смекнула, как нужно поступить. В серых глазах блеснул непонятный огонь. И молодой господин понял, что девчонка задумала.

— Да если бы не вы, пришедшие в город оборванцы, произошло бы подобное? В этом городе испокон веков всем хватало всего, чтобы жить достойно. А вы пришли и внесли суматоху в спокойную жизнь. Сегодня продавец, а завтра кому вы доставите проблем? Думаешь, я поверю, что вы не попрошайничали, а действительно пытались купить обувь? — насмешка и презренье: что ещё можно увидеть в глазах богатого человека. Если с кем-то из уличных сирот и случается чудо, то только в сказках.

— Мы заработали денег у кузнеца! У него спроси, тогда поверишь! — молодой господин отскочил, потому что казалось, что девчонка накинется на него, но, резко дернувшись в его сторону, побежала к своим друзьям.

— Молодой господин, — слуга был готов наказать этих наглецов.

— Подожди…

— Пятый брат, — он уже ничего не говорил, только голову повернув, услышав рядом Шэнь Цзю. Едва дышал. — Пятый брат? — Шэнь снова взялась за его руку. Его глаза не видели, и всё же он попытался направить их туда, где могло быть лицо сестры. И улыбнулся. Пара резких вдохов.

— Семь… — что? И резко прислонил голову к Юэмэй, зажмурившись. Это было последним его движением.

— Господин, неправда, у этих детей не было всей суммы, если бы она была… — старый козёл, вылез из своего сарая.

— Да если бы ты сказал об этом! — Шэнь Цзю легко подскочила на ноги, но кто-то из слуг этого молодого господина подхватил её под плечи и поднял. Она замахала ногами, прекрасно понимая, что не достанет. — Сколько, сколько тебе было нужно? Твои самые худшие тапки и двух кусков серебра не стоят!

— Двух кусков серебра? — молодой господин сощурился. Девчонка не могла быть образованной, но глупой не была.

— Это… у этих детей есть два куска серебра, но они их почему-то не тратят… — попытался объясниться хозяина.

— Эх ты… позарился на два куска серебра сироток, — нет, он их точно не жалел, подумал, что они могли их своровать, но пока не стали использовать.

— Их дал другой человек! Мы их не крали!! — этот человек не стал бы её слушать. Но девчонка так громко и зло рычала, что не покоситься, на всякий случай, было невозможно. И эти серые глаза, полные злобы и желания отомстить, оказались прекрасны. Молодой господин всмотрелся в лицо: грязное, но черты всё же приятные. А если отмыть? Что могло вырасти из этой девчонки? Он кивнул своему верному слуге, а затем посмотрел на продавца обуви:

— Эти бездомные та ещё проблема, — оскал, — вот только по твоей вине умер человек. Хотел ты или нет, а это дело теперь и на моей совести…

…

Что случилось с телом пятого брата, девочки так и не смогли узнать. Он умер у них на руках, и это всё, что им позволили. Молодой господин из семьи Цю приказал взять их с собой, дозволяя применить и силу. Пришлось успокоиться.

В поместье их вымыли, состригли волосы чуть ли не налысо. Это неуважение к древним традициям. Но теперь они рабы. К тому же жили на улице. Вычесывать их волосы никто не собирался. И так было со всеми детьми. И все те, кто появился до них, а это человек пять живых, ибо, как потом услышит Юэмэй от самой Шэнь Цзю, многие не вытерпели. Кто-то сам повесился или перерезал себе горло, кто-то умер во время наказаний, кто-то… слушать, как спокойно об этом говорит Цзю-мэмэй, Юэмэй не смогла. Но это было потом.