— Хакую, ты очень приятный человек, и я бы не прочь прожить с тобой до самой смерти, но у меня уже есть любимый, — она говорила правду. И про жизнь до самой смерти, и про любимого человека, которому, скорее всего, и дела до неё нет.
— Знаю, поэтому и не заставляю, — на редкость по-садистки улыбнулся принц, и Вирсавия отсела чуть подальше, а Хакую продолжил как ни в чем не бывало: — Ему очень повезло, но если он тебя упустит, много ошибок наделает, — важный вывод был заключен киванием.
— Не наделает, он не такой человек… — договорить её не дали.
— Про меня тоже много хорошего говорят, но и я совершил немало ошибок, а это нежелательно, особенно для такой личности, как Синдбад, — принц улыбнулся, аки кот объевшийся сметаны, но Вирсавия промолчала. Выглянув в окно, она охнула.
— Я буду рада встретиться ещё, и, конечно, не забуду твоих советов, а сейчас мне пора, — Вирсавия поклонилась, напоминая принцу о его статусе, и поспешила к двери.
— Может позволишь проводить тебя, время позднее, — заботливо потребовал принц, не ожидая согласия. Девушка только головой повертела и ушла, оставляя его одного.
Вирсавия не уловила связи в словах принца о маги и его матери. Ей не понять того, что происходит в Ко. Зато Хакую прекрасно понимал, что долго он не проживет, если не согласится с идеями матери. А он не согласится, так что это может быть последняя их встреча. И всё же принц надеялся на лучшее.
На юго-востоке континента располагается малонаселенное государство, по силе равное Сасану — королевство Артемиура. Это страна одна из самых больших по территории, не считая Тёмного континента. Люди живут на крутом утёсе, что является причиной малого взаимодействия с внешним миром. Артемиура привела в восторг наших путников, им удалось увидеть то, что от многих будет сокрыто ещё много лет.
Естественно, без трудностей не обошлось. Местные амазонки «хорошо» обходятся с мужчинами, смотря какими. Вирсавии тут бы понравилось, отчего-то у Сина проскользнула мысль, что они с королевой чем-то схожи. (Внутренний стержень, что ли?) И знать он не желал, так что это что-то останется тайной.
И, конечно, Хинахохо умолчит о темной части приключений в Артемиуре, выпавших на его долю. Ну, мы все понимаем, что рассказать правду, хоть и мужественно, но боязно. Зато теперь Артемиура партнёр Синдбада, и это хорошо. Но вот то, что они всё больше узнают о маги, совсем иначе.
За две недели до возвращения Синдбада.
Вирсавия чуть ни с рассвета разбудила Руруру и неожиданно попросила дать ей выходной. На вопросы северянки ответила честно, что нужно сходить к лекарю, ибо больше она не вытерпит непонятного состояния, от которого хочется то с крыши спрыгнуть, то в ледяной воде искупаться, то вообще умереть и не мучиться. Руруму хотела отправиться с ней, или отправить того же Веттиля, или же Махада, но синеокая твёрдо настояла на своём, прося не беспокоить людей почём зря. И молодая мать согласилась с условием.Только по возвращению девушка расскажет ей, если не всё, то хотя бы правду, чтобы ненароком не убить её. Ну, последнее было лишним, да и вообще женщина пошутила, но вот Вирсавия не была способна была оценить.
Вирсавия абы к кому не пошла, так как ей довелось познакомиться с одним из самых известных докторов в Реме, а также он был известным в мире магом. По доброте душевной он принял её в свой выходной. Вообще, этот лысый старичок с короткой бородой мало кому отказывал в помощи, даже если у больного нет денег — воистину великий человек. Он долго осматривал её руки и ноги, на которых чересчур сильно проступали вены, он внимательно выслушал её жалобы. Он дал ей зеленого чая и шоколада, пока обдумывал наилучшие варианты.
— Вирсавия, обычные люди таким не страдают, — начал доктор, пока Вирсавия разжёвывала шоколад. — Этим тяготеют великие волшебники, и даже легендарная маги, госпожа Шахерезада, — он прищурился и высказал своё предположение: — Возможно, у тебя есть потенциал и в тебе спит великий волшебник! — девушка задумчиво посмотрела на уважаемого мага.
— С чего вы это взяли? — недоверчиво спросила она.
— Великим волшебникам постоянно приходится высвобождать свою силу, потому что она повышает или же понижает давление до такой степени, что жить просто невыносимо, — пояснил старик и налил чаю себе.
— А как узнать, волшебник ли я? — вслух задумалась Вирсавия, и старик поставил свой чай, вздохнув. Спешно встав со стула, он подошёл к старому шкафу и достал из него странную стеклянную статуэтку кричащей головы и поставил перед ней.
— Положи руку ей на голову, и если ты волшебница, то она поведает нам о твоём типе рух, — и Вирсавия замялась. Старик принял это за неуверенность, но девушка желала скрыть то, что удавалось много лет. И если нет другого выхода избавиться от дурного чувства, кроме как колдовать, придётся смириться. Она вздохнула и приложила руку к голове статуэтки, закрыв глаза. Обладательница синих волос чувствовала, как стихии, жизнь и смерть перетекают вместе с рух в этот волшебный предмет, и слышала удивленный вдох старика. Открыв глаза, она в ожидании посмотрела на доктора.
— Человек… созидает рух?! — он глазам своим не верил, однако признавал то, что увидел. — Вирсавия, ты будешь великим волшебником, — но девушка проигнорировала похвалу. Ей было жалко столик и чай, которые были уничтожены такой проверкой. Ей стало легче, но всё же тело болело, ныло. (Но вот старику теперь не дожить до завтра.)
Вирсавия чувствовала, как оно отвергает её сущность. Да, этот мир не Альма-Торран, это совершенно чужой мир, который не может смириться с её силой. Уго помог ей начать новую жизнь, но не учёл специфики сущности «матушки». И это бесило Вирсавию больше всего! Даже оставив свою силу где-то там в большой Вселенной, она не могла добиться признания этого мира. Как будто он намекал… но Вирсавия не была готова вернуться к прежней жизни, особенно сейчас, когда повстречала Синдбада, стала частью его семьи, особенно сейчас, когда знает, что жив Аладдин.
День, когда Синдбад вернулся.
Ветер играл с морской водой, волны омывали песчаный пляж, а солнце спешило зайти за горизонт, но до вечера ещё было два с небольшим часа. Вирсавия босая стояла на песке ближе к морю, и небольшие волны омывали её ноги. Как дочь рыбака она умела плавать, но не было никакого желания. И даже подумать не получалось, так как мысли смешивались или вовсе не желали появляться. Поэтому девушка просто наслаждалась видом, вдыхая свежий воздух. Её сердце билось быстро из-за, на первый взгляд, пустого волнения. Но ей было чего бояться, и это утомляло. Чтобы отдохнуть от своих волнений, Вирсавия, не снимая одежды, того самого маньчжурского платья, зашла в воду по пояс. Ни тёплая, ни холодная вода взбодрила, придала сил и успокоила душу. Девушка даже забыла про свою неприязнь к морским глубинам, хоть и находилась у берега. Сейчас бы просто поплавать, ни о чем не думать, но не получается.
— Что делаешь? — голос Юнана она узнала и даже не испугалась такого появления. Оборачиваться Вирсавия не стала и, просто проплыв чуть подальше, громко заявила с толикой обидой:
— Топлюсь! — и засмеялась в своё удовольствие, от чего маги опешил, но быстро взял себя в руки.
— Хорошее дело, — выдохнул он и присел на песок, устремляя взор в морскую даль. Может он и не хотел, но девушка всё равно его услышала, так что интерес к плаванию пропал и поспешила выйти на берег, сетуя на свою лень, ибо сейчас была морским чудом: мокрые волосы заплетенные в косу ещё как-то смотрелись, зато платье имело нелепый вид. Юнан усмехнулся и взмахнул посохом — одежда и волосы высохли в мгновение ока, а Вирсавия спокойно уселась рядом на песок.
— Какими судьбами? — неуверенно начала она, искренне недоумевая. Солнце ещё светило ярким золотом, а небо было где-то синим, где-то фиолетовым, и пушистые облака иногда проплывали высоко над землёй. Вся эта красота не могла не заворожить, но сильно сжималось сердце синеокой девушки от грусти.
