— Не будет ли секретом мысль, благодаря которой твоё лицо сияет? — выражение лица восточного принца не было холодным, наоборот, приятным, его нельзя бояться! Однако улыбался он сдержанно, едва заметно. Вирсавия чувствовала себя защищённой рядом с ним. И благодаря своему статусу противное «Вы» не резало слух.

— Я просто вспомнила нашу первую встречу, — она старалась утихомирить свою улыбку, которая так и лезла на лицо, отчего ответ казался насмешкой. Но и от этого девушка не боялась попасть впросак.

— Вот как, — брюнет отвёл свой взгляд, усмехнувшись, и рукой подозвал одного из своих четверых охранников. (Тяжко быть королевской особой, особенно наследником целой империи — никакой свободы.) Хакую что-то шепнул одному из них, и воину это явно не понравилось, но оный отозвал своих трёх товарищей, чем вызвал одобрение со стороны принца.

— А почему вы здесь? — и сама же соблюдает правила! Теперь «Вы» резало слух принца, и он неодобрительно сощурился, так что Вирсавия поспешила исправиться: — Твои планы изменились? — всё же интересуясь и политикой, синеокая не могла упустить такую возможность.

— Не совсем так, — принц устало прикрыл глаза. — Я планировал отправиться в Ремано, дабы встретиться с маги, но тогда об этом прознала бы моя матушка, а этого допустить нельзя. Поэтому я решил остаться в Неаполии, где легче будет закончить с делами, — и тут Сави пожалела о своём вопросе, так как не уловила связи меж маги Рема и матушкой принца, после чего захлопала своими длинными ресницами. Это как бы задаться вопросом: почему те же ресницы черные, а не синие? Хакую заметил её озадаченность и поспешил перевести тему:

— Куда ты направлялась? — он окинул её взглядом, примечая изношенность наряда, и уже знал её ответ.

— А, я же больше не живу в доме мэра, и не нужно менять наряды каждый день, однако, как видишь, мой уже изношен, так что я хотела сменить его, — как будто прознав её слова наперед, наследник блаженно улыбнулся, на что Вирсавия спешно закатила глаза и привычным взглядом осмотрела охранника, видимо, одного из близких людей принца. Его она видела частенько.

— В Ко неприлично приглашать к себе незамужних девушек, да и замужних тоже, но ввиду здешней мягкости традиций, я могу попросить тебя пройти со мной в гостиницу, — предложил Хакую с неуверенностью, что было не присуще ему, и поспешил добавить: — Нам есть о чем поговорить, да и лучшей возможности отдать подарок не будет, — и заверил: — Тебе понравится, — да так очаровал своей то ли улыбкой, то ли ухмылкой, что Вирсавия не смогла устоять.

— Так и быть, я могу посвятить тебе свой выходной, — как будто делает одолжение, синеокая обхватила его руку, чуть краснея, и повернула голову, чтобы принц не заметил. Народ ей был сейчас куда интересней!

— Ну как тебе? — принц, довольный собой, поспешил узнать мнение Вирсавии, не отрывая взгляд. А Вирсавия всё крутилась у зеркала, поражаясь тому, как хорошо сел восточный наряд.

— Мне нравится, даже очень, но, — девушка искренне довольствовалась таким подарком, а принц поспешил рассказать, откуда рукотворное чудо.

— Это из южного района империи, Маньчжурии, — из-под свободного длинного синего платья из прочной и совсем, что редкость, непрозрачной легкой марли, обвязанного на талии не тугим белым поясом, виднелись такие же белые лосины. Вышивка же была из золотой нити, чего Вирсавия знать не могла, да и это ей не сказали из лучших побуждений. У подола был вышит дракон, а на ключице, ближе к плечам, два одинаковых иероглифа. Конечно, девушка не могла знать их значение, которые указывали на благородство и значимость хозяина одеяния. Она также не могла знать, что дракон — символ власти, дарованной небесами.

Вирсавии очень понравился красивый и удобный наряд, особенно рукава, что были узки, но их легко закатать при надобности. Такой наряд даже жалко носить повседневно. Но один кроткий взгляд принца давал понять, что отказываться не стоит. Из уважения, да и халявы тоже, Вирсавия согласилась. Хакую приметил: Вирсавия не тянется к разнообразию, если это касается только её. Оттого и впихнул ещё два наряда, которые отличались лишь вышивкой, в принципе значившей то же, что и дракон. Ну и в другом преобладал желтый, а в третьем белый цвет. Ей оставалось только придумать объяснение для Руруму, и задача была весьма затруднительная. Однако сейчас не хотелось проявлять неуважение к наследнику империи Ко, посему Вирсавия вернулась к их разговору.

— Ты что-то ещё хотел сказать? — красавица хитро улыбнулась и присела рядом с Хакую, желая допить свой чай. Она уставилась прямо в чашку, наслаждаясь ароматом и освобождая разум от посторонних мыслей, дабы уделить всё внимание покровителю. Хотя Вирсавия прекрасно ощущала, с каким любопытством первый принц не может оторвать глаз, так как проделанная работа пришлась ему по душе.

— Но я не ожидал встретить в этом государстве достойную такого подарка девушку, — он не ждал, что сейчас Вирсавия раскраснеется, начнёт отнекиваться. А ежели бы случилось так, он с лёгкостью забрал бы свои слова. Но Вирсавия поставила свою чашу на стол, сложила руки на коленях, и, не смотря на Хакую, спросила:

— Почему же я достойна такого подарка? — конечно, у каждого своё мнение, свои мысли по поводу любого вопроса. И она верила ему, но всё-таки хотелось знать, откуда такие выводы. И ответ принца удивил!

— Даже не знаю, — Хакую отвернулся и посмотрел в окно, откуда доносился шум многолюдной улицы. Он не видел, как Вирсавия уставилась на него с недовольным взглядом, готовым прожечь дыру или вовсе сжечь. Будь у неё в руках чаша, платью бы пришёл конец. Вирсавия глубоко вздохнула, успокоилась, и Хакую попробовал объяснить: — Не внешность выделяет тебя среди остальных, не данное образование, благодаря которому я принял тебя за дворянку, а простота и открытость души, ещё честность и отсутствие страха говорить, — эти слова ласкали слух, приятно слышать такое в свой адрес. — Ты отличаешься от всех людей, которых я когда-либо встречал своей отрешённостью от мира, а это привлечет многих, — Вирсавия чуть приоткрыла рот, желая что-то сказать, но вот сама она не помнила, что именно.

— Отре… шённостью от… мира? — заикаясь, поинтересовалась она. И Хакую повернулся к ней, улыбаясь с некой благодарностью. Он положил руку на спинку дивана и головой оперся о кулак.

— Именно, — и поддавшись порыву чувств, свободной рукой быстро щёлкнул девушку по носу и тихо засмеялся, довольный результатом: возмущенным пыхтением и красными от гнева щеками. — Тебе всё равно кто я, кто торговка с рынка, для тебя все свои, поистине равны, — принц открыто делился своим мнением, но следующие слова были хорошей её ложью, усладой для ушей, но он, действительно, так думал: — Иногда кажется, что все для тебя просто большая семья, только кто-то ближе и родней. Ты просто говоришь своё мнение, осуждаешь или хвалишь, но не вмешиваешься сама, мне это нравится, — ему нравилось смущение Вирсавии, комплименты были ей непривычны. Пользуясь замешательством, он слегка подался вперёд, и быстро, осторожно, но легко ударил по подбородку, и девушка закрыла рот.

— Благодари меня, иначе бы чевствовалась мухой, — Хакую было весело, а такое бывало редко. Веселье и спокойствие — желанное состояние для души. Как только он познакомился с Вирсавией на одном из вечеров для знати, пожелал увидеть девушку ещё раз, после ещё и ещё. И в одну из встреч понял, что рядом с ней у него есть желанные веселье, отдых и покой. Вирсавия тоже засмеялась, но поспешила спросить, хотя не хотела затрагивать эту тему:

— Ваше Величество, вы в шутку или же серьёзно сделали мне предложение? — затараторила она. — И зачем? — она отвела взгляд, не краснея, пыхтя и что-то ворча под нос, проклиная свой язык.

— Я совершенно серьёзен, — голос Хакую стал более строгим, а всем видом он выказывал свою обиду, — потому что с такой женщиной, как ты, можно завоевать весь мир. При наших встречах я понял, что лучше, чем ты, не найду. С тобой любой, уставший от жизни человек, вдохнёт жизнь вновь, сможет побыть собой и на время забыть обо всём. Ты можешь быть идеальной императрицей, завидной и любимой до смерти женой и просто незаменимым человеком. Даже не представляю, как я буду без наших разговоров! — под конец спокойного монолога возмутился принц, приобняв девушку, и снова предложил: — Может передумаешь?! — и засмеялся, похлопав Вирсавию по плечу, да откинулся на спинку дивана.