– Всего лишь послушница…, – задумчиво повторила, вслед за подругой, Рыжая. – Тогда почему ты?

– Что? – не поняла вопроса послушница.

– Почему именно ты? Почему тебя Немезида назначила хранителем диадемы?

– Я не знаю, – опустив глаза, вздохнула Аини.

– Странно это. В храме полно жриц, более подходящих на роль хранителя, нежели ты, – рыжая амазонка, в задумчивости, прошлась по комнате. – Ты ведь ничего не скрываешь от меня Аини?

– Нет! Нет! Что ты, Джет! – затараторила послушница. – Я действительно понятия не имею, почему она выбрала меня на эту роль. Но отказаться я не могу, у меня нет выбора.

– У меня кажется тоже, и мне это не нравится. Совсем не нравится.

Джет подошла к Аини и, присев на корточки перед ней, пристально посмотрела ей в глаза:

– Ладно, будем считать, что ты избранница твоего бога, поэтому именно тебе доверили быть хранителем, в этом твое предназначение. А мы с девчонками будем защищать и тебя и реликвию в этом походе, в этом будет наше предназначение, – Рыжая подмигнула послушнице и улыбнувшись скомандовала: – А теперь спать! Денек завтра предстоит не из простых.

Джет Каст сгорбившись, как старуха, сидела у камина и, склонившись к огню, пыталась согреться. Ночь, что странно, сегодня выдалась холодной. Амазонка смотрела на то, как в очаге пляшут языки пламени, пожирают сухую древесину и не думала ни о чем. Она устала сомневаться и размышлять о том, правильно ли она поступает, покидая город. Предает ли она, спасаясь сама с горсткой людей, тех, кому завтра на рассвете предстоит погибнуть в бою с завоевателями или нет. Сознание, не найдя ответов, само очистилось от ненужных вопросов. Когда придет время, она будет действовать, обо всем остальном она задумается позже, когда все закончится.

До рассвета оставалось еще пару часов. Джет услышала за спиной легкие шаги. Обернувшись, она увидела Аини:

– Не спится?

– Нет. Так и не смогла уснуть, – ответила послушница.

– Я тоже, – амазонка кивнула на свободный табурет, приглашая подругу присоединиться.

– Б-р-р-р! – поежилась Аини, присаживаясь к камину. – Холодно сегодня. Видно океан опять неспокоен.

– Он всегда неспокоен, – скривив губы, усмехнулась Джет. – Сколько помню себя, никогда ему покоя не было.

– Это точно, – согласилась Аини.

Некоторое время они, молча, сидели у камина и смотрели на огонь.

– Аини? – Джет поворошила кочергой угли и подкинула пару поленьев в огонь. – А ты помнишь Толстую Агату?

– Как же забыть? – тут же отозвалась послушница. – Никогда не забуду!

Толстая Агата, жила на той же улице что и Джет с матерью, через два дома от них. Свое прозвище она получила по вполне понятным причинам, дамой она была довольно крупной и тучной. Все лето Агата, покидая город, рыскала по окраинам эльфийского леса Галлидиаля, собирая грибы и ягоды. Еще будучи детьми Аини и Джет, повадились пробираться к ней в амбар и лакомится ее запасами, солеными грибами и сладким вареньем. Не раз и не два они наведывались ночами в заветное хранилище и устраивали себе пир. Разумеется, Агата не могла не заметить пропаж. И когда однажды Джет с Аини снова прокрались к амбару соседки, они повстречались с ней лицом к лицу. Агата хотя и была тучной, но оказалась на удивление проворной. Как тигрица, выскочив из засады, она сграбастала обеих девочек, те даже пискнуть не успели, не то, что удрать.

Долго хозяйка амбара стращала подруг, придумывая для них самые жуткие наказания. То она собиралась бросить их в океан, на съедение морским чудовищам, то отвести в лес, привязать к дереву и оставить на съедение волкам, то продать оркам в рабство. Но, в конце концов, просто развела их по домам и сдала родителям. То, что красть нехорошо, в тот день девочки уяснили раз и навсегда.

– Ох, и влетело мне тогда от мамы, – улыбнулась Джет.

– И мне, – тихонько рассмеялась Аини.

– Да уж, грибочки объедение, в жизни таких больше не пробовала, – мечтательно закатив глаза, прошептала амазонка. – А варенье....

Облизнув губы, Джет проглотила слюну. Толстая Агата действительно была мастерицей по части готовки, даже сейчас воспоминания о вкусах ее блюд, вызывали аппетит. Пару минут девушки, застыв с благодушными улыбками на лицах, молчали, предаваясь воспоминаниям.

– Я видела ее недавно, – вдруг став серьезной, произнесла Джет.

Аини не понимая, к чему та клонит, поглядела на амазонку.

– Свернула в подворотню, сделав вид, что не заметила ее, – вздохнула Рыжая. – Завтра, когда откроются ворота, она пойдет в бой вместе со всеми....

– Никак не можешь смириться с тем, что нам придется покинуть Шелдон и остаться жить? – спросила Аини.

– Нет, – пожала плечами Джет. – Я готова. Сомнений не осталось. Просто грустно. Знала бы, что все так сложится, что я вижу Агату в последний раз, непременно подошла бы и заговорила с ней. Да и не только с ней. Мы часто не находим времени на тех, кто этого заслуживает, и вспоминаем о них, только тогда, когда становится уже слишком поздно.

Близился рассвет.

Джет дремала, но когда в комнату вошла Немезида, в сопровождении одной из жриц храма, мгновенно проснулась. Сон амазонки был чутким, годы армейской службы не прошли даром. Тамиру, пухленькую жрицу, Джет уже видела во время прошлого разговора с Немезидой, накануне вечером, та смешно семенила позади и едва-едва поспевала за Верховной жрицей. Джет изумили перемены в облике властительницы храма, теперь она опять выглядела такой, какой запомнилась ей по детским воспоминаниям. Властная и холодная, величественная и гордая, морщинки разгладились, спина и плечи распрямились, походка стала твердой и уверенной, глаза снова светились ледяным светом.

– Скорее, вам нужно уходить, – провозгласила она.

– Что случилось? – с тревогой спросила Джет, поднимаясь.

– В лагере орков царит оживление, – не глядя на нее, ответила верховная жрица. – Я чувствую приближение какого-то нового зла, еще более страшного, страшнее, чем когда-либо видели эти земли. Скоро они пойдут на приступ.

В груди у Джет как будто все сдавило тисками, стало трудно дышать. Сделав свой выбор, Рыжая много рассуждала о том, что же она, как старшая отряда, будет делать, когда придет время действовать, с чего начать, каким путем пойти. Но теперь ей не хотелось ничего делать, теперь она впала в апатию. Именно сейчас она с ужасом поняла, что покидая Шелдон, она покидает его навсегда. По крайней мере, тот Шелдон, которым она его знала, который был ее домом. В памяти всплывали лица друзей, знакомых, сослуживцев, совершенно незнакомых людей, с которыми она когда-либо встречалась просто на улицах, и лица которых почему-то врезались ей в память, что с ними со всеми теперь будет? В лучшем случае их ждет быстрая смерть, в худшем плен, страдания и мучения и как итог все та же смерть. Тут с улицы раздался страшный грохот, выведший Джет из оцепенения.

– Скорее. Стены рушатся. Идите за мной, – бесстрастно произнесла Немезида и величественно повернувшись, направилась к выходу. За ней поспешила Тамира. Джет, Аини и остальные амазонки двинулись следом.

Верховная жрица долго вела их по мрачным коридорам, тускло освещенным факелами, то поднимаясь на верхние уровни, то снова спускаясь вниз, в подземелья. Немезида следовала каким-то одной ей известным путем, даже Аини, служившая послушницей уже более пятнадцати лет, была в этой части храма впервые. Наконец они добрались до небольшого зала, в центре которого стоял трон из белого мрамора, больше в комнате ничего не было. Не было ни ковров на полах, ни гобеленов на стенах, никаких фресок или письмен, пол, стены, потолок, были совершенно гладкими, отшлифованные самим временем. Немезида привела их в самую древнюю часть храма, святая святых жриц Шелдона, тронный зал Саргоса.

Верховная жрица, прошептав короткую молитву, подошла к трону. Она вставила в небольшое углубление свой жезл, послышался скрежет, и вся платформа вместе с троном отодвинулась в сторону, открывая под собой ведущую вниз лестницу.