Он будет скучать по ней. И, хотя он не всегда может понять ход её мыслей, ему будет безумно не хватать её щебета, её неугомонного духа, и ее улыбки. Даже сейчас, когда он отправится в древнюю Троаду, где своими глазами сможет посмотреть на раскопки дворца Приама, он думает не о безумном авантюристе Шлимане, не о безумном брате — авантюристе, сгинувшем где-то тут, в жаркой Турции, а о янтарных глазах Аделин, которые он увидит ещё раз прежде, чем расстаться с ней навсегда!

Слуга подбежал к коляске с крытым верхом и какими — то занавесочками, видимо, призванными защищать седоков от пыли, и распахнул перед ним дверцу. Эдвард поднялся на ступеньку и замер, совершенно не ожидая увидеть ту, что сидела в уголочке, спрятавшись среди вышитых тканей и пледов.

Прямо на него смотрели смеющиеся янтарные глаза.

— Ради того, чтобы увидеть у вас такое выражение лица, можно было просидеть тут столько времени в полной скуке, — проговорила Аделин и её смех зазвенел серебряным колокольчиком.

Герцог сел рядом с ней, испытывая одновременно раздражение и желание отшлёпать непослушную девчонку, и облегчение от того, что она останется с ним, что ему не надо расставаться с ней. Здравый смысл, которым он всегда гордился, подсказывал ему, что нужно немедленно встать, высадить её из кареты и отправить обратно в дом, но сердце замерло, когда Аделин взяла его за руку.

— Ну пожалуйста, Эдвард! Пожалуйста, не оставляйте меня там… Я сойду с ума от беспокойства за Алана! И… — тут она применила убийственный аргумент, — и я очень хочу посмотреть на стены древней Трои.

— Племянник! Племянник! — Эдвард, готовый уже дать приказ ехать, высунулся из-за занавески и увидел бегущего к нему дядю. — Твоя жена! Она исчезла!

— Моя жена пожелала ехать со мной, — сказал герцог и долго извинялся, что причинил столько неудобств дяде и его семье, — она ещё слишком юна и импульсивна, ей будет тяжело ожидать моего возвращения. Она… Она очень беспокоится за меня и тоже желает увидеть раскопки.

Говоря последние слова Эдвард вспыхнул, понимая, что это откровенная ложь, но не нашёл иного оправдания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Карим-бей остановился около коляски и некоторое время молчал, утирая пот со лба.

— Прими мудрый совет, племянник, — наконец сказал он, — как бы ты ни был влюблен в женщину, сегодня вечером возьми кнут и хорошенько проучи её. Иначе она так и будет вить из тебя веревки. Пусть знает, кто главный в семье.

Эдвард подавился словами, которые хотел произнести, и смотрел на Карима, стараясь сделать серьезное лицо. Он слышал, как в темноте коляски тихо пискнула Аделин.

— Я так и поступлю сегодня, дядя, — наконец смог проговорить он, сглотнув, — моя жена слишком много себе позволяет.

И он распрощался с гостеприимным Каримом, приказал гнать, и коляска поползла к воротам.

— Вы и правда хотите выпороть меня кнутом? — Аделин смотрела на него, насмешливо подняв бровь.

Эдвард тоже смотрел на неё. Больше всего на свете сейчас ему хотелось обнять её и никогда не отпускать. Но он только усмехнулся.

— Мой дядя очень мудрый человек, миссис Браун, — наконец произнёс герцог, — и я бы с радостью последовал его совету. Но это Алану придется всю жизнь мучиться с вашими капризами, и поэтому предоставлю ему эту почетную миссию.

Раскопки древнего города являли собой совсем не то, что представляла Аделин. Возле огромного холма работало множество людей, разгребая камни. Фантазёрка от природы, Адель готовилась увидеть сказочный город, о котором рассказывал ей герцог, а увидела только древние развалины…

Каждый занимался своим делом, совершенно не обращая на неё внимание. Даже Эдвард увлечённо беседовал с мистером Шлиманом, забыв о том, что она находилась где-то рядом.

Устав бесцельно бродить по лагерю, Аделин присела на камень и стала наблюдать за герцогом, оживлённо беседующим с историком.

Слушая журчащий голос мистера Шлимана, Аделин быстро утомилась. Было очень жарко. Солнце палило неимоверно.

Услышав из разговора Шлимана и своего лжемужа, что археолог не знает, куда делся Алан с частью клада Приама, Аделин потеряла интерес к беседе. Она обмахивалась веером и пересела в тень так, чтобы уберечься от прямых солнечных лучей.

Если Эдвард будет интересоваться только раскопками, то далеко они не продвинутся!

Попросив молодого клерка по имени Сэндан, который присутствовал при мистере Шлимане, перевести ей, она подозвала одного из рабочих.

— Расскажите мне про мистера Эгертона, который исчез, — спросила она, когда Сэндан исполнил её просьбу, — этот человек давно был здесь?

Грек, загорелый, черноволосый, смотрел на неё без всякого интереса.

— Он долго был на раскопе, везде хотел быть первым, — кратко сказал он, — но куда делся, я не знаю. Говорили, что его обвинили в краже сокровищ.

Аделин усмехнулась. Как же это похоже на Алана! Быть везде первым! Быть лучшим! Это точно о нём! А вот про то, что он что-то украл — ложь. Алан не вор, и это просто ошибка!

— А кто может знать больше подробностей? — деловито поинтересовалась она, глядя на мужчин.

Эдвард и Шлиман ушли уже далеко, совершенно забыв про Аделин за своей беседой. Вокруг же неё собралась небольшая толпа рабочих. Каждый пытался угодить молодой красивой леди, которая сидела в тени камней. Такая хорошенькая в розовом платье и с волосами, отливающими золотом, она сама не осознавала, как привлекательна была в этот миг!

— Он собирался в Измир, миледи, — наконец сказал один из рабочих, — я разговаривал с человеком, что был близок с его слугой. Тот сообщил, что молодой господин поедет в Измир, а не в Стамбул, потому что у него на руках были сокровища, и он не хотел, чтобы в Стамбуле проведали об этом.

— Вы можете привести этого человека? — спросила Аделин, наделяя рабочего золотой монеткой.

— Конечно, миледи, конечно, только извольте подождать!

Аделин была чрезвычайно довольна своим расследованием. Она не сделала ни шагу, а уже знала об Алане больше, чем Эдвард узнает за несколько дней.

Наконец привели молодого грека, который рассказал Аделин, что мистер Эгертон отправился в Измир, и что должен был заночевать в небольшом городке тут рядом, и что брат этого грека живёт в том городке и может поспособствовать её расследованию.

Аделин захлопала в ладоши.

— Как же я благодарна вам! — воскликнула она. — Как я рада, что познакомилась с вами!

Решив ничего не говорить многомудрому Эдварду, всё ещё бродившему по непонятным камням и канавам в обществе не менее многомудрого археолога, девушка договорилась с греком, что отправится вместе с ним и переводчиком к его брату сегодня вечером. Адель обязательно расследует это дело! Она узнает, где Алан, и только вместе с ним вернётся к Эдварду. Пусть всезнающий герцог Бриджуатер злится, зато все его знания окажутся бесполезным хламом перед её умением общаться с людьми даже самого низкого происхождения. Пусть занудствует, обсуждает Приам, вымерший много веков назад. Её это не интересует. Адель узнает, где Алан, и сама сможет разыскать его, без мудрых советов его брата!

Дождавшись пока стемнеет, Аделин оделась в довольно простую юбку тёмно-зелёного цвета и белую блузку, всей душой надеясь, что Эдварду не придёт в голову устроить совместную трапезу в столовой.

По приезду в деревеньку под странным названием Бунарбашия, герцог снял маленький домик, похожий на гостиницу и в котором было достаточно комнат, чтобы они поселились отдельно друг от друга.

Твёрдо намереваясь встретиться с рабочим, который собирался познакомить её со своим братом, Адель искала путь к бегству. Эдвард очень хорошо справлялся с ролью её опекуна, поэтому избежать столкновения с ним будет очень сложно…