– Тебя огорчит, если я напомню, что это не ты выходишь замуж? – поддел её папа.

– В том-то и дело, – захныкала в ответ Янина. – Если б выходила я, то хоть с цветом всё было ясно!

– Господи, Янина, – Ксюша закатила глаза, – тебе больше всего идёт зелёный, чего тут думать?

– Правда идёт? – просияла сестра.

– Правда идёт, – согласился папа.

– А мне какой цвет идёт? – спохватилась Надя.

– Дай подумаю. – Ксюша отнеслась к вопросу серьёзно. – Бирюзовый.

Лёша усмехнулся. Конечно, Ксюша хотела, чтобы сёстры перестали терзаться сомнениями и надели те платья, которые давно пошила им мама. Да и мама, наверное, знала, какой цвет больше всего подходит каждой из дочерей. Сам он не особо радовался рубашке с вышивкой на воротнике, но знал, что никуда не денется, поэтому даже на бурчание тратить силы не стал.

Мама заглянула в кухню, с порога просверлила взглядом каждого, оценивая, заняты ли делом.

– Что, милая? – окликнул её папа.

– Надо петуха протереть.

Все оторвались от дел и уставились на неё. Папа комично засуетился:

– Присядь-ка, а я тебе компоту холодненького налью.

– Я серьёзно, – не дала отвлечь себя мама. – Он весь в грязи.

Постепенно и до остальных дошло, что речь идёт о деревянном петухе на крыше – гордости и отличии их дома.

– Ну, хорошо, – пожал плечами папа. – Лёшка, слышал? Бери лестницу и вперёд.

– Я?! – возмутился было Лёша, но отец заговорщицки подмигнул.

– Не выделывайся. Сейчас толпу невест соберёшь – новую свадьбу гулять будем, вот и Ксюхины идеи не пропадут.

Сёстры прыснули, а Лёша не смог сдержать самодовольную усмешку. Ловкости ему было не занимать, хоть в остальном он собой и не гордился.

Папа оказался прав: все девчонки с округи собрались посмотреть, как он лихо взбирается по крутой крыше.

– А вот там ещё не протёр!

– Не филонь!

– Лёшка, если разобьёшься, с тобой моё сердце разобьётся, кто ж на велике катать будет?

Заливистый хохот и новые возгласы на ту же тему – но Лёша не вслушивался, только ухмылялся да щурился от солнца. С крыши открывался вид на лес. Ему не давала покоя та сказка и девушка с волосами цвета безлунной ночи, а в них сияют звёзды, словно настоящие… Просто ты не готов заводить отношения с существующими девушками, сказал он себе.

Чем ближе к свадьбе, тем больше становилось суеты, волнения, нервных выпадов днём и возбуждённого хохота по вечерам. Еды наготовили на всю деревню, до смерти устали. Утром долгожданного дня Надя в пижаме и с сонным плюшевым зайцем подмышкой сидела у Лёшиной постели.

– Ну, просыпайся же! Ты папе нужен срочно в гараже.

– Уйди, мне снилось, что я единственный ребёнок в семье, я не хочу просыпаться… – мямлил брат, уткнувшись лицом в подушку.

– Представляю этот кошмар: один на кухне помогаешь, один во дворе, один в гараже, один…

– Всё, хватит, разбудила, спасибо, встаю…

Он ещё что-то бурчал себе под нос, пытаясь выпутаться из одеяла, а Надя, довольная собой, уже бежала и кричала во весь голос:

– Мама, заплети мне косу! Ну мама, ну ты же обещала!

Коса, платье, потерянная сумочка, вечно звонящие телефоны, фамильное серебро разложить, бокалы перетереть – не стоит и распутывать тот ворох событий и переживаний, что случился за утро. Но к приезду жениха с семьёй и друзьями, когда половина деревни собралась под воротами, хаос волшебным образом упорядочился. Платья были те, что нужно, в Надину косу туго вплетена красная лента, и даже верёвочки с кисточками на расшитой рубахе Лёши аккуратно завязаны.

– Чего вокруг избы не унесёшь? – с порога огорошила жениха Янина. Андрей выглядел как киногерой в чёрном приталенном пиджаке и с букетиком в петлице. Он красиво откидывал с лица светлую чёлку, а, когда улыбался, на щеках появлялись обворожительные ямочки.

– Воду в решете, – очнулся один из друзей жениха, смуглый и коренастый Сашка.

Не дав парням опомниться, заговорила Ксюша:

– Зарыли Данилку в сырую могилку. Он полежал, полежал да на солнышко побежал. Стоит красуется, на него люди любуются.

– Вы что, серьёзно загадками меня решили испытывать? – удивился Андрей.

– Отвечай или езжай домой, – подбоченилась Янина, напустив суровый вид.

– Так это не про Данилку, а про Андрейку, – выкрикнул кто-то из толпы. – Только всё наоборот: сначала красовался, а теперь «зароют» его, женатиком станет!

Все расхохотались, только три сестры попытались сохранить серьёзность.

– Зерно, – негромко сказала мать жениха, элегантная дама со стильным каре.

– Зерно! – бодро повторил Андрей.

Настал черёд Нади. Она выступила вперёд, и все, даже домашние, были поражены её нарядом. Платье, совсем простое, хлопковое, бирюзового цвета, доходило до колен, коса лежала на плече, а голову украшал огромный венок из полевых цветов. Надя поёжилась и произнесла тихо:

– К реке идут – поют, назад идут – плачут.

– Ой, это даже я знаю, – развеселился Андрей. – Вёдра!

– А вот и нет, – пробурчала Надя себе под нос, но кто-то закричал «слишком просто!», и её слова утонули в общем гомоне, один Лёша и услышал: – Это те, кто пошёл к реке в ночь на солнцестояние…

Брат толкнул сестру локтем и подмигнул.

– Ну всё, поигрались и хватит! – утихомирила всех Ксюша. – Езжай, Андрюша, домой, мы тебе сестру не отдадим!

Тогда Андрей подал знак друзьям, чтобы доставали подарки. Соседским детям раздали сладости, а каждая сестра получила по расшитой бисером сумочке.

– Ладно, нашёл, как растопить девичьи сердца, – сжалилась Ксюша после того, как они с Яниной и Надей картинно посовещались.

И тогда, наконец, вышла Марьяна. Белое платье с кружевами, но без вычурности оттеняло её шоколадные волосы, собранные в замысловатую причёску с помощью цветов и лент. Марьяна всегда завораживала мягкостью черт. Она не двигалась, а текла, словно ручей, а сегодня и вовсе выглядела как царица. И глаза – тихий омут, как всегда говорил папа. Соседские девочки вытягивали шеи, чтобы рассмотреть невесту, молодёжь гудела, а старики улыбались и утирали платками пот со лба.

Жених взял невесту под локоть, их засыпали пшеничным зерном, у ног зазвенели монеты. Вскоре машины с шумом выехали со двора, в душном летнем тумане, как сон, пронеслись по деревне, а затем громкая толпа из родни и близких друзей следом за женихом и невестой снова заполнила раскалённый на солнце двор. Именно в этот день стояла нестерпимая жара, и столы с угощениями расставили в тени на заднем дворе. Со стороны невесты все сидели по старшинству: папа, раскрасневшийся от чувств, рядом с ним мама – то смеётся, то утирает слёзы, а следом уже дети. Ксюша в воздушном розовом платье в пол, поджав губы, внимательно слушала унылые тосты, лишь бы не ловить скользкие взгляды друзей жениха. Янина в платье цвета сочной травы, как и мама, то хохотала с подружками, то чуть не плакала, мол, тоже хочет замуж, пока солнце играло с её кудрями, добавляя в них рыжины. Сашка пытался заговорить с Надей, но та была занята препираниями с Лёшей.

– Да, я боюсь! – в десятый раз повторяла она. – Из-за того сна…

– Я помню, сон про лес и девушку из сказки, – раздражённо отвечал Лёша, потому что ему она тоже теперь снилась каждую ночь. – Но это не повод не идти! Даже наоборот…

– Не девушка, а лунная царица! Она мне что-то говорила, такое важное, чего я не должна была забыть…

– Так что именно?

– Забыла… – Надя глянула на Марьяну. – И как она даже в жару остаётся такой бледной?

Тут в разговор вмешалась Янина:

– Вы на реку собрались?

– Надя думает, там русалки, и не хочет идти, – ответил Лёша. – Или хочет… Она ещё не определилась, в общем.

– Не русалки, а лесная царица… То есть лунная, – возразила Надя.

– Какая царица? – засмеялась Янина. – Когда ещё мы повеселимся вместе? Алёшка, молодец, классно придумал. Берём всех и идём, даже молодых, а то они уснут скоро…

– Что значит всех? – удивился Лёша. – И Ксюху тоже?