... сквозь судьбу летят И пробивают защиту ветра. Мне вдруг почудилось вмиг: Дикие волны простор убивают. И мне еще вдруг почудилось вмиг: В дикие ветры ракеты бывают...
У меня загорелись глаза. А ведь это же что-то знакомое. И когда многоголосие взорвалось возгласами "Хей! О! У! А!", сомнений просто не оставалось. "Kalimba de Luna"! Пусть видоизмененная, русскоязычная, но именно она и никто больше.
Правда протяжный рефрен "Kalimba de Luna" не вписывался в изрядно повеселевший темп и строчку "Летит ракета", но основа сохранилась, как и мелодичные проигрыши и переливы, будоражившие душу. В чужом мире встретить знакомую песню! Да, начало превосходное. А песня неслась дальше:
... Вдруг повернулся вспять. Только бы трудно пропасть в турнире. Друг не залез мне в душу опять. Только без мук и вдруг четыре. Зря я родился в боль. Только бы выиграть ветры и волны. Как мне не скоро упасть стороной. Раз, и в путь ракеты взмывают...
Эту песню я любил во всех версиях. Кто ее только не пел. Даже такие гранды, как "Boney M", не удержались от того, чтобы не включить подобный хит в свой сборник. А я вдруг вспомнил давнишний телеконцерт, собравший в Москве половину звезд "Сан-Ремо", и Тони Эспозито, который вдруг впервые с экрана выдал "Kalimba de Luna" в своей ударной аранжировке вместо запланированной стандартной итальянской мелодии. Его героический поступок увековечил ту минуту в памяти благодарного народа, услышавшего суперхит, заменивший начавшую сходить на нет итальянщину.
... Я позабуду все, Вижу, надеюсь, цвета все спектра.
Я уже не знаю кого видал,
Кто сообщил мне судьбу бы ветра.
Песня оборвалась. Улетели последние аккорды. И я уже не мог определить, вылетел ли раскатистый многоголосый смех из колонок или из угловатых ртов призраков. Последних видимо смутило мое присутствие. Они брызнули в стороны, утекли в неприметные щелки. Так же загадочно исчез и вполне обычный стереомагнитофон фирмы "Sanyo". Я опять остался в тишине и одиночестве.
Однако, одиночество оказалось мнимым. Призраки не удрали, а спрятались неподалеку и теперь из своего безопасного убежища наблюдали за мной. Я слышал только их голоса, обсуждавшие мою персону (причем, на чисто русском языке).
- Явился странник, прорвал границы, - тянулся без умолка протяжный тоскливый голосок.
- Да что ты говоришь? - попробовал его перебить на четвертом повторе недоуменно-хрипящий голос.
- Явился странник, прорвал границы, - не реагируя на начавшийся диалог, повторил еще раз первый голос, и еще раз, и еще.
- Не прошло и сотни лет, - раздался комментарий разъясняющего голоса.
- Неизвестный странник прорвал границы, - внес было новую струю первый голос, но тут же опомнился, исправил ошибку и снова запел старую песню.
- Он прорвался, спутник королевы, - возвестил переливчатый голос. Еще не успело прозвучать его последнее слово, а эхо вовсю разносило предыдущие слова, усиливая и искажая.
- Да тот был совсем черный, - не согласился с ним весело-ворчливый голос, напоминавший сердящегося Петрушку, который вот-вот рассмеется.
- Нет, это он, - высказал свое мнение разъясняющий голос.
- Он, он, - подтвердил насмешливо-ехидный голосок, намеревающийся цепляться ко всем и ко всякому, словно репей.
- Явился странник, прорвал границы, - не умолкал вызывающий смутное отчаяние рефрен.
- Из мира людей, - развил тему переливчатый.
- Из! Из! Мира! Мира! Из мира! Людей! Мира людей! - подхватило его личное эхо.
- Да ну! - не поверил сомневающийся.
- Точно, - не вызывающим возражения голосом подтвердил переливчатый. Эхо тут же поддержало своего друга.
- Сумел прорваться? - все еще удивлялся недоверчивый.
- А почему нет? - добавил насмешливый.
- Явился странник. Прорвал границы, - первый голос не ведал усталости.
- И кто его сюда звал? - рассердился ворчливый.
- Королева! - выкрикнул переливчатый.
- Королева! - громогласно добавило эхо и разбилось на тысячи осколков.
- Королева? - вопрошал один из них.
- Королева, - снисходительно кивал другой. А на смену торопились третий, четвертый. Словно целый гарнизон укрывался в серых скалах.
- А мир уже совсем не тот, - начал разъясняющий. В его голосе то и дело проскальзывало старческое покашливание. - Королева то не здесь. И ничего он тут не отыщет, нет.
- Несчастный, - саркастически отозвался насмешливый.
- А может он тут был? - предположил кто-то новый.
- Явился странник, прорвал границы.
- Точно, сам видел, - согласился переливчатый с неутомимым певцом.
Ворчливый что-то сердито и неразборчиво бурчал. Отовсюду слышались смешки, бормотание и обрывки далеких разговоров. Смеялись, видимо, надо мной, и я стал чувствовать себя очень неловко. Конечно, нельзя было стоять столбом. А что надо делать? Ринуться на поиски насмешников? Но более неуловимого существа, чем призраки, мне еще не приходилось встречать.
Внезапно все голоса умолкли, даже тоскливый, словно в комнату, где оживленно болтали сотрудники, внезапно вошел начальник. Возможно, так и было. Здесь не шелестели листья, так как отсутствовали деревья. Остались в другом мире крики птиц, лай собак, гудение автомобилей. Кто-то еще суетливо копошился за ближайшим камнем, но тишина наступала. Окончательную победу ей не дал одержать белый силуэт, вынырнувший из темной щели.
К своему удивлению я узнал Ыккщщера. Тот поглядел на меня суровым взглядом и сразу же перешел к делу.
- Прорвался, значит, - сказал он своим неестественным голосом, не выражающим чувств. И не понятно, как мне реагировать на встречу с ним. То ли он обрадовался, то ли остался недоволен. Впрочем, Ыккщщер никогда не был от меня в восторге.
- Да, конечно, - согласился я, не зная что еще можно сказать.
- А где королева? - осведомился он более напряженным тоном.
- Разве она не здесь? - удивился я. - Она сказала мне "Тишина и заборы". Так я выбрался сюда. Почему же Лаура не пришла раньше?
- Королева Лаура, - настоятельно поправил меня Ыккщщер и издал странный звук, словно цыкнул языком. - Дело то хуже, чем предполагалось. Королева здесь не появлялась, хотя черный мир мы покинули вместе. В итоге ты - у себя дома, я - в Серых горах, но где королева?
