– Спасибо, не хочется. Давай лучше просто полежим.

"Черт побери. С ней и в самом деле, хорошо. Надо завязывать, пока не поздно. Но как? Я-то привычный, но делать больно ей, совсем не хочется. Ладно, что-нибудь придумаю… Потом. Немного попозже"

Из груди вырвался тяжелый вздох.

***

Катя убеждала меня, что мне надо переехать жить к ней, тем более в такой трудный период. В принципе, она уже давно заводила разговоры о том, что нам хорошо бы жить вместе, но я всегда уклонялся от этого предложения, ссылаясь на то, что пока не готов к этому морально. Сейчас же, с ее точки зрения, момент был, как ни на есть, самый подходящий.

– Олежка, тебе нельзя оставаться одному, обязательно надо, чтобы кто-то был рядом. Я очень боюсь за тебя. В таком подавленном состоянии, человеку может взбрести в голову все, что угодно. Даже страшно подумать.

– Катюш, ты очень сильно сгущаешь краски. Не волнуйся. Все будет хорошо. Честно говоря, мне, уже, гораздо лучше. И я, наоборот, чувствую потребность, побыть одному и окончательно собраться с мыслями. Я уверен, еще немного и буду уже в норме.

На утро, ей надо было бежать на работу. Она, еще раз, предложила остаться у нее дома, хотя бы еще на денек, но я отказался, уже просто наврав, что у меня сегодня собеседование в отделе кадров, одной из больниц, по поводу трудоустройства.

В метро поехали вместе. На станции Белорусская, ей надо было делать переход на кольцевую линию. Прощальный поцелуй, перед выходом из вагона, умоляющий взгляд – только не пропадай.

Уже выбегая: "Позвони сегодня, обязательно. Расскажешь, как прошло собеседование"

– Окей.

Снова один среди спешащей толпы. Лучше от общения с Катериной не стало. Было несколько моментов, когда просто, ненадолго, отвлекся, и не более. Так же лезли в голову бесконечные мысли, да еще плюс страх, окончательно привязаться к ней. В мозгу оставался намертво вбитый кол – что делать? Ответа так и не было. Если бы нашелся кто-то, кто смог дать его, я бы заплатил ему любую сумму, даже если пришлось взять в банке огромный кредит, лет на тридцать, под башенные проценты. Но такого человека не было. Да и надежды его найти, тоже…

Может пора пить антидепрессанты? Конечно, очень не хочется подсаживаться на них, но похоже выпутаться без таблеток не получиться. Причину они, понятно, не уберут, но хоть облегчать состояние…

В этот момент, в мое боковое зрение, попало, нечто оборвавшее опостылевший поток размышлений… Я находился у первого выхода из вагона, по ходу движения состава, через стекла, в узком проеме между пассажирами, в соседнем вагоне, виднелась, до боли знакомая, тощая, ссутулившаяся фигура. На этот раз незнакомец был одет в короткую серую куртку, на голове была сдвинутая на лоб кепка, толстые, роговые очки на тощем лице, оставались те же. Он пристально смотрел на меня, но увидев, что его снова заметили, резко отвернулся.

"Кто ты такой?! Чего тебе надо?!" – подумал я с раздражением – "какого черта, ты за мной следишь? Или мне кажется? Да, нет, такого трудно перепутать, уж очень у него специфичный вид. Ну, что ж, на этот раз ты от меня не уйдешь" – я твердо решил, не упустит его, и вежливо, а если не получиться, то и не очень вежливо, узнать, кто он такой и чего ему от меня надо. Тем более, судя по виду, этот дохляк, большой угрозы не представлял.

Раздался характерный звук, поезд начал тормозить, показался перрон… Я оставался неподвижным, чтобы не выдать своих намерений. Мелькание людей снаружи замедлилось, остановилось… Как только двери раскрылись достаточно широко, чтобы в образовавшуюся щель можно было проскользнуть, рванулся вперед и выскочив на перрон, обогнув толпу, ожидавшую посадки, подскочил, к ближайшему входу соседнего вагона. Но на удивление, этот с виду, тщедушный субъект, оказался довольно прытким. До того момента, как я приблизился, он успел уже выбраться наружу, и ловко лавируя между людьми, при этом успевая, громко, немного дребезжащим голосом, выкрикивать: "извините, извините…", быстро удалялся. Я устремился за ним, заметив, что такой изворотливостью, как у него, не обладаю – несколько раз задев встречных плечами, а один раз просто наткнувшись, на какую-то полную, краснолицую, даму с двумя здоровыми сумками.

– Смотри, куда, прешь, зараза! – пробасила она с задержкой, уже откуда-то сзади.

Вскоре приметная кепка, оказалась на эскалаторе, двигавшемся вверх, на выход в город. Я не отставал, но и не догонял. Незнакомец, еще больше согнув спину, и приняв при этом еще более затюканный вид, как-то несуразно семенил ногами по ступенькам. Но так быстро! Этот диссонанс между внешней зашуганностью и, очевидной ловкостью и быстротой, начал меня злить. Пришлось тоже бежать по лестнице вверх. Подъем был довольно длинный, и уже на середине, началась одышка и пробила испарина, а ближе к концу – сильно заныли мышцы бедер, так что я, даже, стал помогать ногам выталкивать себя, упираясь руками в колени. Выскочил на улицу. На горизонтальной плоскости стало легче. Он был метрах в пятидесяти. По ровной поверхности бежал тоже быстро.

"Судя, по твоему виду, в школьные годы, ты не плохо натренировал этот навык. Ведь, над такими, додиками, как ты, часто издеваются сверстники. Так что бег, был тебе жизненно необходим!" – подумал я с нарастающей злобой и продолжил погоню, хотя было уже тяжело.

Метров через триста, он свернул с главной улицы, в переулок. Когда я свернул туда, его в поле зрения не было. Пробежал вперед. С обеих сторон показались проходные дворы. Куда он свернул, было не ясно.

– Вот гад, ушел! – произнес я вслух, вытирая со лба пот и тяжело дыша.

***

После этого случая, никаких сомнений насчет того, что за мной следят, уже не было. Моя интуиция, меня не подвела. Я стал внимательнее. Постоянно, но аккуратно, чтобы не выдать себя, высматривал этого худощавого субъекта. Но не только. Наблюдение могли вести и его возможные сообщники, которых я пока, просто, не заметил. Так что, после недолгих раздумий, я выделил для себя три типа объектов, относящихся к подозрительным. Первый, разумеется, был сам незнакомец. Заметить его легче всего, несмотря на все переодевания, здесь я не ошибусь. Второй тип, посложнее, это люди внимательно и скрытно на меня смотрящие. И третий, тут, пожалуй, нужна самая большая бдительность и плюс память, заметить в разных местах, появляющихся одних и тех же людей, при том несмотря на, так же возможные, переодевания. Все это была, лишь, одна часть вставшей предо мной задачи.

Другая же, не менее сложная, заключалась в том: зачем за мной следить? Достаточно убедительных вариантов ответа не было. На ум приходило всего три, на мой взгляд, очень сырых и маловероятных. Первый: Катерина, преследуемая ревностью, попросила, кого-то проверить, не завел ли я себе другую. Но на нее это совсем не похоже. Второй: это был родственник какого-то моего пациента, который может считает меня виновным в смерти своего близкого человека. Но, хоть убей, никого конкретно, кто бы мог меня обвинять в этом не припомню. Третий: кто-то как-то, смог узнать, об этих странных вещах, происходящих со мной. И это, учитывая, что я никому и никогда, о них не говорил. Не знаю… Это, казалось, совсем мало реалистичным.

Вскоре, данная проблема, как ни странно, стала меня радовать. Парадокс заключался в том, что она настолько захватила мой разум, что он почти полностью отвлекся, от сильно обострившихся и мучивших меня, в последнее время, раздумий. Все-таки отвлечение – отличный метод при многих психических страданиях, хотя, к сожалению, имеющий лишь временный эффект.

Прошло два дня. Ничего подозрительного заметить не удалось.

Каждый день я стал звонить Кате и заодно попытался, как мог, проверить одно и своих, чахлых предположений.

Во время разговора ввернул, что-то типа: "…оказывается, ты такая ревнивая, Катюшка. Я, наверное, не удивился бы, если ты попыталась проследить, кого этот засранец Олежек, вздумал завести себе, вместо меня?.."