Я отвернулся, на несколько секунд, потом снова, резко повернул голову в его сторону, чтобы поймать взгляд устремленный на меня. В толпе лишь мелькнула удаляющаяся шляпа. Вскоре мои тяжкие мысли, снова навалились на мой измученный мозг, и я забыл о "подозрительном" незнакомце.

В этот же день, ближе к ночи, очень настойчиво, зазвонил мобильный. Я нехотя достал его из кармана. Говорить ни с кем не хотелось, и последние дни, я просто смотрел кто меня пытается беспокоить, но не отвечал. На экране горело – Катя. За две недели, что прошли после ужасного события, она звонила уже седьмой или восьмой раз, я тоже не брал трубку. Присылала смс: "Дорогой, что случилось? ты куда пропал?" Я отписывался: "Сейчас очень занят. Потом сам позвоню и все объясню" Дальше: "Дорогой, я очень скучаю)))", "Уже прошла неделя!!!" и так далее. "Сейчас не могу ни чего сказать. Потерпи, все объясню))" – продолжал отписываться я, не без подкрадывавшегося раздражения.

"Ты наверное решил бросить меня. Да? Нашел другую? Так бы честно и сказал. Зачем морочить мне голову. Это так не красиво" – последнее сообщение пришло вчера вечером, точнее уже ночью. Я не ответил.

В принципе, она была отчасти права. Нет, другой я не нашел, но расстаться с ней, собирался. И не потому, что она мне разонравилась, а совсем наоборот. За те несколько месяцев, что мы с ней общались, я заметил, что начинаю все больше "прикипать" к ней, возможно даже стало возникать чувство похожее на любовь. А для меня это – красный флажок! За годы своей жизни, почти подсознательно, я выработал правило – ни к кому не привязываться. Да, дружба, любовь и тому подобное – это чувства приносящие радость, но страх… Постоянно плетущийся за моей спиной страх перед потерей и связанной с этим ужасной болью, включал охранительное поведение. Лучше уж вовсе не иметь, чем потом потерять и страдать. Безусловно, вероятность потери не носила фатального характера, но на мой взгляд, все-таки была очень высока. И вот здесь: если ты теряешь кого-то кто тебе, в принципе, безразличен или того кто тебе, по настоящему, дорог – разница катастрофическая! В начале было тяжело, но потом, ничего, привык, и жить стало полегче.

Гудки продолжались долго. Во мне, даже, стали возникать сомнения – а не ответить ли? Надвигалась ночь, пора было идти домой. А дом, ночь и одиночество – это самое муторное сочетание, вызывавшее наплыв подавленности и жвачной "карусели" бесплодных мыслей. Может попробовать, ради эксперимента, хотя бы разок, провести ночь не одному?

Телефон замолчал, но не прошло и четверти минуты, зазвонил снова, и снова высветилось – Катя.

Я нажал – ответить.

– Алло, Катюш, привет.

Вместо приветствия в ухо хлынул поток возмущения: "Ты куда пропал! Я не пойму, что случилось. Ты уже полмесяца прячешься от меня. Ты нашел другую? Да?!"

– Катюш, дорогая, успокойся. Все нормально…

– Нет не нормально! Не ври… Это, не нормально!

– Катюш, солнце, подожди… Подожди, пожалуйста… – похоже у нее сильно накипело и она продолжала, что-то кричать в трубку, особо не слушая меня.

– Ка-тя, стоп! Давай, я сейчас приеду и все объясню! Хорошо?

Поток остановился и после паузы, уже более спокойным тоном, прозвучал ответ: "Хорошо"

***

Я нажал звонок. За дверью послышались крадущиеся шаги, потом затихли. Подождал с полминуты.

"Наверно, выжидает паузу, чтобы я не обольщался"

Нажал еще раз. Через полминуты замок щелкнул и дверь медленно открылась.

Выражение ее лица было делано спокойным, даже безразличным, но какие-то неконтролируемые минимальные движения глаз и мимических мышц предательски выдавали истинные чувства, скрываемые гордостью – ты мне очень нужен, я так соскучилась и то, что ты пропал на столько времени, я надеюсь, очень надеюсь, было вправду по уважительной причине. Она стояла в коротеньком халатике облегающим ее стройную фигурку. В глубоком вырезе виднелась, притягивающая взгляд, ложбинка между ее грудей. Кожа была слегка розоватая и влажная. Было видно, что она только недавно из душа. При этом оперативно успела, накраситься и аккуратно зачесать свои нежные светлые волосы в хвостик.

Сквозь серый, толстый слой депрессии, пробились какие-то, подзабытые чувства, как через асфальт пробивается тонкий зеленый росток – боже, какая же ты милая, Катюшка, ты просто прелесть…

– Привет – сказал я.

– Привет – ответила она, старательно спокойным голосом, и начав поворачиваться – закрывай дверь, проходи.

Быстро захлопнул дверь, куртку бросил на пол и крепко обхватив ее руками, поцеловал в шею, в щеку, в губы… Она не отвечала… Еще раз в губы, уже не отрываясь… ее губы отозвались, задвигались вместе с моими. Я развернул ее лицом к себе, дернул поясок и скинул халат тоже на пол. Под ним ничего не было. Ее обнаженное тело непреодолимо манило к себе. Поцелуи посыпались сверху вниз, ложась чуть ли не друг на друга, вскоре мои колени уперлись в прохладную плитку… Тут мне уже захотелось большего… Я вскочил на ноги, схватил ее в охапку и понес в комнату, тоненькие руки обвили мою шею, влажное дыхание щекотало ухо…

Уже через несколько минут, конвульсии первый раз прокатились по ее телу, руки и ноги сжали меня, попросив замереть, потом расслабились и мы снова пришли в неистовое, то нарастающее, то убывающее по интенсивности движение до следующей остановки…

"Как же хорошо!" – мелькнула мысль. Я поймал себя на том, что практически забыл про всю эту жуткую подавленность, изводившую меня в последнее время. И вот, тут я пожалел, что вспомнил об этом… Это, было, что-то сродни, лошади споткнувшийся на полном скаку. В сознании разлилось, что-то пресное, как вода из-под крана после сладкого вина, страстные движения тут же сменились интенсивно-механическими, некоей имитацией без чувств. Женщины это хорошо чувствуют. И Катя это тоже сразу почувствовала. Я понял это без ошибочно по тому, как поменялись ее движения и издаваемые стоны, в ответ на мои. Я продолжал еще какое-то время, но поняв, что все это без толку, и ей не смогу больше доставить настоящее удовольствие, и сам не смогу прийти к логическому завершению, прекратил, откинувшись на спину.

Мы молчали, лежа рядом и тяжело дыша.

Я решил не врать ей, и не сочинять на ходу, какие-то правдоподобные истории, а сказать честно, как есть. Просто не все и не до конца.

– Кать, ты прости меня.

– За что? – в ее голосе возникла настороженность.

– За то, что я пропал, за то, что ничего не объяснял. Мое отношение к тебе никак не изменилось. Поверь. Просто, мне было очень плохо, и я ни с кем не хотел общаться. Абсолютно ни с кем. Даже не то, что не хотел, а не мог. Мне и сейчас ни с кем не хочется говорить. Ты первая. Можно сказать – исключение.

– Да, что случилось?! Олежек, расскажи мне – в ее голосе возникла тревога, но в то же время послышалось и облегчение: "слава богу, он не разлюбил меня, а причина, как я и надеялась в чем-то другом"

Тут надо прояснить, что она искренне считала, что я ее люблю, а я, в свою очередь, не спешил ее в этом разубеждать. Моему эгоизму так, по-видимому, было удобнее.

Она приподнялась на локоть и внимательно смотрела прямо в глаза.

Я кратко изложил ей, как опоздал на работу, как погибла Валентина Михайловна и то, что меня не покидает мысль, что я виновен в этом, и из-за этого меня мучит совесть, вгоняя в депрессию. И все. В остальное, более страшное, в которое я никогда и никого не поверял, не стал посвящать и ее.

– Это ужасно… Но ты, ни в чем, не виноват. Это просто стечение обстоятельств. Такое могло случиться с каждым!

– Возможно – ответил я, чтобы побыстрее закончить не приятный разговор – давай, больше не будем это обсуждать, а то мне реально становится от этого, только хуже.

– Хорошо. Как скажешь. Бедненький мой – она стала гладить мои волосы и нежно целовать в лоб – Может давай, выпьем? У меня есть.