– А пока малыша готовят, нам нужно еще поработать. Последний раз потужиться, чтобы вышел послед.

Я снова напряглась, на этот раз без болевых ощущений, и «родила» плаценту, через которую всю беременность мы с малышом поддерживали связь.

Медсестра закутала ребенка в теплое одеяло и передала его в мои нежные объятия. Это такие волнующие мгновения, первый раз я чувствовала своего ребенка кожа к коже, вдыхала его запах, ощущала его вес. У него быстрое сердцебиение и крохотные почти прозрачные пальчики. Маленький человечек лежал на моей груди и причмокивал ротиком, делая сосательные движения. Закрыв глаза, он повернул ко мне голову, и я осторожно поцеловала его в лоб.

– Назовите пожалуйста имя ребенка. Это нужно для документов. – сказала доктор.

– О, а я еще не определилась с выбором. Можно сделать это попозже?

В палату вошла медсестра, и я переключила внимание на нее.

– Снаружи доктор Майер спрашивает нужно ли сказать вашему мужу? – сообщила она.

– Передайте, что ничего пока говорить не надо. Я ни хочу его беспокоить.

Она кивнула и вышла из палаты. А пока нам с малышом дали время побыть наедине, отдыхая после усердной работы, проделанной ради этой встречи.

– Итак, кто же ты? – задумчиво произнесла я, проведя подушечкой пальца по маленькому, как пуговка, носику сына.

– Мирон? – советовалась я с малышом, который никак не отреагировал на предложенный мной вариант. – Нет. Может, Миша? Тоже – нет? А как тебе Максим?

– Максим. – тихо позвала я, и сын откликнулся, едва заметно, и наверняка непроизвольно, сжав своей тоненькой ручкой мой палец. – Так ты у нас Максим?

***

Утром нас пришел навестить доктор Майер, и я сразу обратилась к нему с просьбой.

– Вы не могли бы помочь мне? Я хочу увидеться с Женей.

– Конечно, я позову его. – он поднялся со стула, но я остановила его.

– Нет, вы не поняли. Я хочу подняться к нему.

– Я не уверен, что вам уже можно вставать.

– Может, найдется другое решение.

После согласия моего врача, в моей палате появилось кресло. Мне помогли перебраться на него, дали Максима на руки, и доктор Майер повез нас знакомится с молодым папой.

Мы остановились возле палаты Жени, он уже не спал. Передав сына Майеру, я встала с кресла и подошла к стеклянной стене. Услышав мой стук, Женя поднял глаза, и улыбнулся мне. Он не сразу заметил, что я в больничной одежде. А когда заметил, его лицо стало задумчивым. Его взгляд опустился к моему «сдувшемуся» животу, и моя улыбка стала еще шире. Он обратил лицо ко мне, в его глазах застыл немой вопрос. Тогда я вернула Максима к себе на руки, и слегка наклонилась, чтобы его стало видно. Женя поднялся с кровати и тоже подошел к стеклу. Будто что-то почувствовав, сын повернул к нему голову. Женя смотрел на него не отрываясь, прижавшись лбом к стеклу, и в его глазах блестели слезы. Желая успокоить его, я приложила ладонь к стеклу, и Женя прильнул к нему лицом. Мне так хотелось обнять его, как никогда в своей жизни. Повинуясь порыву, я снова передала сына, стоящему все это время рядом доктору, и влетела в палату мужа. Я крепко обняла его, едва не сбив с ног, и он ответил мне тем же, будто не видел меня целую вечность.

– Когда это произошло? – нетерпеливо интересовался Женя.

Я отстранилась от него, он с любопытством смотрел в мои глаза.

– Ночью. – ответила я, и поцеловала его.

Потом мы оба посмотрели за стекло, на нашего сына на руках Майера.

– Милая, как ты справилась с этим одна. – моя голова прижималась к груди Жени, и он гладил мои волосы.

– Со мной был доктор Майер.

– Это самый прекрасный ребенок.

– Я так хочу, чтобы ты взял его на руки, чтобы ты был с нами, дома.

И вдруг я начала плакать.

– Скоро все так и будет. Знай, сегодня ты подарила мне крылья.

Женя поднял мое лицо к себе, и утер пальцем мои слезы. Вслед за этим снаружи раздался сердитый детский плач.

– Похоже, кто-то ревнует.

Я улыбнулась.

– Я назвала его Максимом.

– Мне нравится. – согласился со мной Женя, и поцеловал меня в висок. – Иди, а то он поднимет на уши все отделение.

Поцеловавшись на прощание, я снова села в кресло, и мы уехали обратно.

Когда в дверь моей палаты постучали, я думала это пришел Майер, и не ожидала увидеть за дверью главврача.

– Можно?

– Доктор Крамер!? Конечно, входите.

– Как вы себя чувствуете?

Заведя руки за спину, он медленно продвигался в центр комнаты.

– Спасибо! Все хорошо.

– Чудесный малыш. – сказал доктор Крамер, заглянув в люльку, где спал Максим.

– Спасибо!

– Вижу вы уже встаете? Когда планируете вернуться к работе?

– Если позволите, мне понадобится пара дней.

– Хорошо. Привыкайте к новой для себя роли.

***

Через несколько дней нас с Максимом отпустили домой. Но перед тем, как спуститься к машине, мы заглянули к Жене. Он знал, что мы зайдем, и не мог усидеть на месте. Он сновал от одной стены комнаты в другую и все время потирал руки. Это было нервное. Ведь он первый раз будет находиться с Максимом в непосредственной близости. Когда мы вошли, Женя замер.

– Привет! А вот и мы.

– Он такой красивый.

Максим был одет в синий утепленный комбинезон с медвежьими ушками на капюшоне.

– Это точно. Хоть сейчас на обложку журнала «Мой ребенок». – я пыталась разрядить обстановку, и у меня получилось, уголки губ Жени вздернулись вверх.

– Жень расслабься, это твой сын. Он уже здесь, с нами. Все хорошо. Возьми его на руки.

Говоря это, я медленно приближалась к нему.

– Хорошо. – сказал он, проведя ладонями вдоль бедер.

Я улыбнулась.

– Успокойся. Если ты будешь нервничать, он сразу почувствует это. Держи.

Не спеша и аккуратно, Максим переместился с моих рук в бережные папины объятия.

– И не дави на голову.

– Хорошо. – снова повторил он.

Но скоро Максим начал кряхтеть и извиваться. Женя широко раскрыл глаза и уставился на меня.

– Ань.

Я поняла его намерение отдать ребенка, когда он стал отдалять от себя руки.

– Нет-нет. – я вздернула руки вверх. – Успокаивай сам и себя заодно. Я говорила, что он все чувствует.

Обреченно вздохнув, Женя прижал Максима обратно к себе. А я тихо засмеялась.

– Шшш. – шептал он себе под нос, покачивая сына. – Ну что ты, брат. Не узнал меня? Ведь это я тот противный голос, что общался с тобой через маму.

– Что ты делаешь? – с улыбкой произнесла я.

– А что, так в фильмах показывают. Ребенку, еще не родившемуся, почему-то не нравится голос папы.

– А-а.

Странно, но Максим и правда успокоился. Мне нужно было еще забрать сумку, я оставила своих мальчишек, и вернулась к себе в палату. Но все мои вещи исчезли. «Вероятно, доктор Майер уже забрал их», подумала я, и развернулась к двери.

– А я думала, что не застану уже вас сегодня. – сказала доктор, войдя ко мне.

– Я как раз собиралась ехать домой.

– А где ваш малыш?

– Он с отцом.

Она кивнула.

– Тогда, до свидания. А это небольшой подарок от клиники. – она протянула мне несколько пакетов с памперсами, разными детскими кремами, литературой.

– Спасибо!

– И ждем снова.

Когда я пришла обратно, Женя стоял у окна, и держал Максима лицом к себе. Одной рукой он поддерживал его голову, другая была под попой. В такой позе они будто изучали друг друга. Женя прижал сына к своей груди, как очень хрупкое и одновременно ценное сокровище, и бережно поцеловал в мягкий пушок на голове. При виде этого мое сердце замерло. Услышав мой глубокий вздох, Женя повернулся ко мне. Я подошла к ним и положила голову на плечо мужа.

***

Как я и предполагала мама с радостью вызвалась помочь мне с ребенком. Я заказала ей билет, и она улетела, оставив папу на неопределенный срок.

«Так даже лучше. Поживет без меня, поскучает. Будет больше ценить наши совместные моменты», сказала она, когда я озвучила ей перспективу ближайших шести месяцев. Так странно было ощущать себя в роли матери.