– Регина Лесникова, – мягко представила её Персилия, словно перед нами был экземпляр, достойный особого внимания. Девушка поджала губы, опустила глаза и хотела было отступить на шаг, но чуть не упала, неловко поставив ногу.

Странно, обычно ламии грациознее одна другой. Откуда она взялась? Её имя было смутно знакомым, но я не мог вспомнить, при каких обстоятельствах услышал его впервые.

– Это одна из моих лучших учениц. Судебное право знает почти наизусть, даже те положения, которые уже отменены, – закудахтал напыщенный петух Мортигер Сеймур.

Первый проректор разулыбался, всплеснул коротенькими ручками и сложил губы трубочкой. Омерзительное зрелище. И почему потомки Древних всё время носят маски и ведут себя нарочито карикатурно?! Чтобы привлекать меньше внимания, понятно.

– Я вспомнил вас, – игнорируя прочих, я обратился напрямую к ламии. Казалось, такое заявление ей не понравилось. Девица надула тонкие губы, вздернула и без того курносый носик и произнесла, глядя в глаза:

– А я вас. Правда, сложно не заметить того, чей облик день и ночь красуется на аудиовизуальном экране моего факультета.

Отчеканила всё до последнего слова и тут же вспыхнула, потупив взор, потом, видимо, справившись с робостью, снова уставилась на меня, ожидая вопросов.

– Простите её. Гранд Гумонд, Регина очень волнуется, но вы тоже могли бы быть снисходительнее к её промахам, – напомнила Персилия, обнимая подопечную за плечи. Её коготки цвета тёмной сливы с такой силой впились в блузку несчастной, что я даже пожалел беднягу-выскочку, но лишь на пару секунд. Дела ламий меня не касаются.

Как только адептка принялась описывать, что видела, я приготовился к бессвязному повествованию и эмоциональной передаче ощущений, начиная с «мурашек по спине», заканчивая «но я собрала волю в кулак и посмотрела в сторону опасности», однако эта самая Регина доложила об увиденном столь кратко, что я с интересом пригляделся к ней повторно.

– Может, вам это показалось? – спросил я, желая сбить девушку с толку.

– Нет, – та упрямо покачала головой и спрятала руки за спину. Наверное, чтобы я не увидел, как пальцы девушки сжались в кулаки. – Там точно кто-то был. Обычно я чувствую такие вещи, но в этот раз этот кто-то был не совсем собой.

– Что это значит? – быстро спросила Келисия, до этого делавшая вид, что этот допрос её утомляет и лишь отнимает драгоценное время.

– Будто у него два лица, – не дрогнув, произнесла адептка, но вскоре под пристальным взглядом ректора нахмурилась и опустила голову. – Я не могла ошибиться. Это особое ощущение, два контура, два взгляда, но одно существо.

– Крысы, – внезапно вклинился со смехотворным предположением второй проректор. – От них уже житья нет. Даже ловушки с магическим зовом и то не справляются.

Странно, этот немолодой строгий господин в чёрном сюртуке всегда казался мне наиболее разумным здесь.

– Ради Всеблагого, Нардик, это случилось в административном корпусе на третьем этаже! Разве что эти крысы благодаря твоим магическим штучкам превратились в ворон!

Персилия фыркнула и выпустила девушку из рук так резко, что та еле удержалась на ногах. Мне инстинктивно захотелось подойти и сказать храброй адептке, что она права, а все, кто смеются, – нет. Двойной контур! О, я слишком хорошо знал, кто им обладал.

Таких совпадений не бывает! И мне обязательно надо расспросить эту Регину. Её имя я запомню, память у Драконов долгая и цепкая, почти как наш век.

В этот момент девушка, не обращая внимая на колкости, которыми обменивались Персилия и второй проректор Стенсен, подняла на меня глаза. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга: я – с интересом, а она – с укором. «Зачем вы здесь? – спрашивал внимательный взгляд серых глаз. – Совпадение ли ваш приезд и появление жертв среди ламий?»

Я усмехнулся и отвернулся первым. «Ты просто испугался, что она тоже заметит у тебя двойной контур», – напомнил о себе внутренний голос. Совесть. Что ж, так и есть, но остальным об этом знать ни к чему, а с девушкой надо будет пообщаться без свидетелей.

Я шла по коридорам, всё время оглядываясь, не преследует ли кто. Глупо, эти слухи о жертвах, которых никто не видел воочию, и праздная болтовня пугали и лишали сна. Сначала мне казалось, то, что я почувствовала в коридоре административного корпуса, всего лишь призрачное видение, виной которому расстроенные нервы.

Но теперь точно убедилась, что всё произошло на самом деле. И этот преподаватель, из Истинных, так смотрел, будто хотел спросить о чём-то ещё, но не решался в присутствии остальных.

Впрочем, всё это мои домыслы.

– Ну, о чём тебя пытали? – первым делом накинулась на меня Фарф, когда я вернулась в комнату. Только здесь я чувствовала себя в безопасности. – А красавчик был там, да? Смотрел на тебя?

Подруга не давала мне и слова вставить. Это так похоже на Фарф, она обожала флиртовать, хотя мало кого из поклонников допускала в ближний круг.

– Мне надо собираться на занятие, – отмахнулась я с улыбкой от назойливых вопросов. – Спрашивали, не видела ли чего подозрительного, и только. Да уймись ты, это связано не со мной, а с первокурсницей, Викторией Крим. О ней пекутся, не о нас.

– Да, удобно, знаешь ли, когда ты такая пришла в новый мир, а у тебя уже родственники среди Истинных! – хмыкнула Фарф, снова вернувшись к прерванному занятию. Подруга выбирала шляпку на вечер. Рядом на комоде лежали три экземпляра, похожие на ту, что сейчас примеряла Фарфелия.

Ей шли любые шляпки, даже самые дешёвые, выполненные из соломы, но те, что я увидела, были не из таких. Коробки, валяющиеся на её кровати, подтвердили догадку: вензель магазина торгового дома «Схоун» говорил сам за себя. Это отличный товар, привезённый из Захребетья. Стоит столько, что, если собрать всю стипендию за месяц с нашего курса, хватит только на пару штук.

– И не надо этой Виктории изворачиваться и разыгрываться между сердцем и разумом! – закончила мысль подруга и остановила выбор на невысокой шляпке с плоским верхом и без полей, украшенной брошкой с тёмно-синим глазком. Такие обычно носили замужние дамы или обручённые девы.

– Я чего-то не знаю?

Увидев в зеркале мой взгляд, Фарф только покраснела и рассеялась, а потом повернулась ко мне и кинулась на шею.

– Ах, Регина, ты ничего не знаешь! Но обещаю, что расскажу тебе первой. Когда придёт время, – прошептала подруга и, чмокнув в щёку, помахала рукой и выскользнула из комнаты.

Всё было понятно без слов. Фарф надеялась, что её Маг сделает предложение. По её сияющим глазам я видела, что она влюблена не на шутку, только, справедливости ради, какой Истинный захочет связать жизнь с ламией? Если и были такие случаи, мне они не известны, у нас своя дорога, и она ой как далека от брака с Сиятельным.

Чтобы избавиться от печальных мыслей, я решила отправиться на занятие по Магии крови заранее. Этот предмет – привилегия ламий, здесь собирались только наши, можно было поболтать в перерыве или после занятия, не опасаясь косых взглядов адепток остальных факультетов.

Но сегодня учебная аудитория гудела и волновалась, как штормовое море. Почти вся группа, обычно состоящая из десяти человек, была на месте, кроме одной невзрачной девицы по имени Есения. Она слыла форменной занудой и дружила с такими же ботанами, интересовавшимися только книгами и будущим распределением.

Стоило мне войти, как все взгляды устремились на меня.

– Закрывай быстрее дверь! – шикнули на меня трое, а остальные замахали руками или нетерпеливо кивнули. Мол, проходи, не задерживай собрание.

Это и впрямь походило на тайное сборище, посреди импровизированного круга стояла Амелия, темноокая подруга Есении, за длинные руки прозванная «паучихой». Хотя существом она была беззлобным и наивным, насколько таковым может быть ламия.

– Есения сегодня не пришла ночевать! – выпалила она, увидев, что я подошла ближе.