Вот только у парня, что не давал ее уйти, удерживая в объятиях, были совсем другие планы.

– Что ты делаешь? – шепотом спрашивает Гермиона, когда мантия начинает скользить по плечам и падать вниз.

– Беру тебя, – ответил он, сверкнув опасным огоньком в глазах.

– Я не вещь! – она пытается остановить его руку, что очерчивает декольте платья. – Нет!

– Ты моя, – напомнил он. – Моя собственность, – шепчет он ей в самые губы. – И я буду делать с тобой все, что захочу, – и в доказательство своих слов он ее кусает за шею.

– Нет, пожалуйста, – упирается девушка ладонями в его грудь.

– Да ладно тебе, Грейнджер, – усмехается парень. – Мы хорошо знаем, что каждое твое «нет» я умею превращать в «да».

Что-то ее напрягло, но прежде, чем она смогла продолжить свою мысль, парень снова увлек ее в головокружительный поцелуй. И Гермиона позволила себе прикрыть глаза. Всего лишь на мгновение.

Это был ее Нотт, ее розовая мечта, принц, что должен был спасти ее из высокой башни замка. Ее нежный Нотт, который всегда так трепетно ее касался. И сейчас она всего лишь на мгновение потеряла контроль над собственным телом, а когда пришла в себя, то была уже прижата его крепким телом к полу.

И все равно что-то не так. Он не говорил с ней, не задавал такие глупые, но милые вопросы, наподобие – можно ли ему коснуться ее или хорошо ли ей. Его движения были слишком резкими для человека, что чувствовал себя недостойным ее.

Секс не приносил удовольствия. Не ей. Его глубокие толчки приносили ей боль. Он так спешил, что практически насухо вставил.

– Тео, мне больн…

Но он не дал ей договорить, прикрыв ладонью ей рот. Ее глаза широко распахнулись, и понимание начало медленно просачиваться в кровь. И он понял, что она поняла. Можно было перестать ломать комедию.

– Да ладно, Грейнджер, когда парочки ссорятся, то потом обязательно бурно мирятся. Всегда хотел взять тебя в кабинете.

Это был страшный сон. Кошмар. Ад, придуманный лично для нее. Но это была реальность со своими яркими отпечатками мужских ладоней на ее бедрах.

– Нет! Нет! – закричала девушка.

– О да, Грейнджер, – рассмеялся парень. – Я всегда беру свое.

– Я не твоя, – запротестовала Гермиона. Опять эти жалкие попытки выбраться из под него.

– Моя, – уверенно заявил он и хорошенько крутанул бедрами, заставив девушку замолкнуть. – И ты всегда будешь моей, – очередной глубокий толчок вызывает у девушки болезненный стон. – Потому что я вот тут, – он коснулся пальцем виска, – в твоей голове. В тебе.

– Помогите! – завопила Гермиона. – Кто-нибудь, на помощь!

Он рвано рассмеялся, а затем его рука сжала ей горло.

– Сейчас Рождество, глупышка, гости и не заметили, что хозяйки нет на празднике.

– Тинки! Помоги мне! – Гермиона не оставляла надежду на спасение.

Надежда единственное, что у нее никто не сможет забрать.

– О, я запретил домовикам тебе помогать, и они ни за что не прервут нас, – его смех заставил внутренности сжаться в комок.

– На помощь!

– Грейнджер, прекрати, пользуйся ртом по назначению, а то у меня упадет.

– Пом…

Но он лишил ее голоса, применив Силенцио.

– А продолжишь брыкаться, я к тебе еще и Петрификус тоталус применю, – пообещал юноша.

И Грейнджер проиграла битву. Но не войну. Тело расслабилось, и Гермиона потухшим взглядом стала смотреть в потолок.

– Разве ты не этого хотела? – глумился парень. Но он не учел одного – пусть Гермиона и не может бороться с ним физически, но вот ее язычок ранил сильнее кинжала.

– В этот раз мне хотя бы не нужно представлять его на твоем месте, Малфой, – выплюнула Гермиона. – Ты все сделал за меня, – и она уставилась в глаза парня.

И теперь проиграл уже слизеринец, не сумев выдержать этот гриффиндорский взгляд. Резким рывком он притянул девушку к себе, а потом развернул. Секунда, и она уже в коленно-локтевой, и это ему нравится – он готов смотреть на ее задницу, но не на эти чертовы глаза. Он захлебывался в синем море,а хотел тонуть в шоколаде.

Ковер только казался пушистым и мягким, но девушка обожгла колени. Она просила Мерлина, чтобы это поскорее закончилось, но это все продолжалась и продолжалась.

– Ну же, Грейнджер, не будь холодной сукой, – Драко в образе Нотта шлепнул девушку по заду. – Я же знаю, какая ты горячая штучка в постели, – но она молчит, лишь покрепче сжав зубы. – Подыграй мне, и я быстро кончу, – заманивает ее парень.

И Гермиона ведется на эту провокацию, ведь тело быстро придет в норму при помощи нескольких зелий, но вот душа… А есть ли она у нее, раз так легко приняла это предложение?

– Да-а-а, – довольно произносит Драко, когда девушка начинает встречать бедрами каждый его толчок. – Будь хорошей девочкой, и я верну тебе голосок раньше, чем закончу.

Она захлебывалась в не пролитых слезах. В этот раз Малфой ударил в самое больное – в Нотта, а точнее, в их любовь. В то единственное, за что Гермиона еще цеплялась.

– Сколько раз ты так делал? – вдруг спросила Гермиона, молясь, чтобы предположение не подтвердилось. – Сколько? – чуть более громче повторила она.

– О, помню наш первый раз, – хмыкнул парень. – Ты мне тогда в любви призналась.

Ее первое признание. Признание для Тео. Малфой и его забрал.

– Господи, – простонала Гермиона, осознав, чего лишила Теодора. Теодора, который каждую встречу начинал с признания. – Черт.

Еще немного и Малфой кончит. Из-за своей эгоистичной натуры – прямо внутрь. Потому что ему так нравится. Грейнджер же была далека от удовольствия, полностью ушедшая в свои мысли.

– Не грусти, Грейнджер, в следующий раз не будешь ломаться, и я доставлю тебе удовольствие, – он поднес два раздвинутых пальца к губам и лизнул воздух между ними. – Камин я закрыл для тебя, а домовики тебя не выпустят за территорию поместья.

– За что? – только и смогла сказать Гермиона.

– Ты моя, и я хочу видеть тебя рядом, – он поправил ремень. – Можешь не спускаться к гостям, но жди меня в своей комнате, я приду.

– Нет, – всхлипнула Гермиона.

Он присел на корточки и снова приподнял ее лицо за подбородок:

– Я буду приходить к тебе каждую ночь, – пообещал он. – Перестань со мной бороться, облегчи нам обоим задачу.

– Никогда, – рычит Гермиона, но смягчает свой ответ рыданиями.

– Ты моя, – он почти ласково провел по синякам, что сам же ей и оставил своими ласками, если это так можно назвать. – Прими меня, – и с этими словами он вышел из кабинета, оставив Гермиону совсем одну. Даже без эмоций.

Он не соврал – он будет приходить к ней каждую ночь во снах. До конца дней.

Полчаса – примерно столько ей потребовалось, чтобы собрать себя по кусочкам. Ноги подкашивались, когда она пыталась на них встать. Смирившись с тем, что ей нужна помощь, девушка рухнула обратно на пол. Шансов было мало, но все же она рискнула позвать домовика, ведь Драко говорил, что это ему никто не посмеет мешать, а она сейчас одна.

И Тинки поспешила на зов своей госпожи.

– Прошу простить меня, – залепетала эльфийка. – Но хозяин Драко запретил мне…

– Да, я знаю, – перебила Гермиона. – Ты можешь позвать сюда Тео? – Тинки непонимающе уставилась на девушку. – Теодора Нотта.

– Нет, – эльфийка потупила взгляд.

– Что, мистер Малфой запретил? – злобно бросила девушка.

– Мистер Нотт покинул поместье сразу же, как пришел.

– А мистер Забини? – надежда теплилась в груди.

– Могу, – просияла Тинки.

– Так чего же ты стоишь? – поторопила домовика Гермиона.

И Блейз Забини пришел так быстро, как только смог.

– Только не говори, что один единственный бокал смог свалить тебя с ног, – попытался он за шуткой скрыть свою тревогу.

Но синяки и засосы было невозможно скрыть.

– Мне так жаль, – Блейз был искренен в этом. – Давай я сведу? – предлагает Блейз и тянется за палочкой.

– Нет, – Гермиона вцепилась в него. – Пожалуйста, забери меня отсюда, – она начинает плакать у него на груди, а он теряется.