– Тинки! – позвал он, и домовик тут же оказался перед ним. – Я не знаю, что с этим делать, – Драко в отчаянии схватился за голову.

– Бедная мисс, – Тинки осторожно осмотрела девушку.

– Пожалуйста… – просит Драко.

Домовик исчез с громким хлопком, но уже в следующую минуту Тинки стояла рядом с кроватью, раскладывая самые различные баночки и порошки.

– Останутся следы, – предупредила эльфийка, когда начала втирать какой-то специфический раствор в бледную и исполосованную кожу Гермионы.

Гриффиндорка дернулась и болезненно застонала сквозь беспамятство.

– Чшш, – положил Малфой руку на ее лоб. Его прохладная ладонь несколько успокоила девушку. – Все будет хорошо. Я… я обещаю тебе, Грейнджер.

Намазав девушку чем-то непонятным и остро пахнущим, Тинки начала что-то бормотать себе под нос и делать какие-то па руками. Драко ахнул, когда вокруг тела девушки появилось небольшое золотое сияние.

Пока Тинки продолжала колдовать, Драко начал распутывать ее волосы, нежно убирая с волос запекшуюся кровь. Но даже его магии не хватало, чтобы затянуть абсолютно все раны.

– Тинки, – как-то неловко начал Драко. – Ее еще ранили… ну там, понимаешь? – Эльфийка вскинула на него свои большие глаза, не совсем понимая. – По-женски, – пояснил Драко, глядя в потолок.

– Святой Мерлин, кто же мог совершить такое злодеяние? – эльфийка даже за сердце схватилась. – Вот увидите, хозяин, Мерлин покара…

– Тинки, просто сделай с этим что-то, пожалуйста, – голос дрогнул, и Драко поспешил отвернуться к окну, чтобы еще и домовик не заметил его слабость.

Но маленькая морщинистая ручка легла на его плечо и несильно сжала.

Спустя полчаса они остались вдвоем: Гермиона, отчаянно метающаяся по кровати, и Драко, отчаянно пытающийся ее поймать и успокоить.

Магия Тинки помогла, Гермиона стала похожа на человека. Раненного, растерзанного, вернувшегося с того света, но человека. Руки парня дрожали каждый раз, когда он касался ее кожи, а она в ответ вздрагивала еще сильнее от его неуловимых прикосновений.

Драко набрал теплую ванну, как рекомендовала Тинки. Было трудно искупать бессознательное тело, но он справился, и весьма успешно. И сейчас Гермиона лежала полностью нагая на его кровати. Практичести так, как он и мечтал.

Драко прокатывал белую субстанцию между пальцами, прежде чем нанести на кожу девушки, которая по-прежнему была в сладко-мучительном забытье. Он словно заново открывал для себя ее тело, нежно обрабатывая каждую рану, каждый рубец и борозду.

– Нет, – стонала она. – Нет.

– Я рядом, Грейнджер, – он целовал ее во влажный лоб. – Я больше не дам тебя ей на растерзание, – обещает парень.

– Хватит, хватит, пожалуйста.

Это было совсем неправильно. Она не должна была находиться так близко к слизеринцу, а ему следовало держать себя в руках. Но он слишком долго по ней скучал. Слишком долго она ему снилась.

Его руки стали слишком нежно скользить по ее телу, не забирая боль, но уже лаская. Его пальцы замерли на ее животе, и Драко прикрыл глаза.

Когда Белла ее пытала, Драко заметил то, чего нет, но должно быть. Они с Забини провели целые недели, угадывая, октябрь или ноябрь. Но за окном сентябрь, а живота у Грейнджер не было. Надежда, что она сохранила его ребенка разбивалась о такие же глубокие борозды, что были рассыпаны по ее телу.

– Почему же? – шептал Драко куда-то ей в живот. – Грейнджер, почему ты не сберегла нас?

Боль искала выход в чем-то, помимо слез, Драко знал, что уже утром будет себя ненавидеть, но сейчас он шептал контрацептивное заклинание и увлажнял девушку при помощи магии.

– Ты этого не заслуживаешь, – вышло немного грубо.

А затем он несильно прикусил ее плечо и медленно толкнулся, прикрывая глаза.

– Пожалуйста, – бредила Гермиона.

– Я скоро, Грейнджер, – пообещал Малфой.

Его частое дыхание согревало комнату. Его всхлипы сожаления наполнили ее.

– Остановись! – Гермиона широко распахнула глаза.

Драко тут же замер, глядя в ее синие глаза. Но все итак уже было до такой степени неправильно, что неправильно было остановиться. Он запустил руку в ее волосы, откидывая голову назад, чтобы не разорвать зрительный контакт.

Но со стороны Грейнджер это было всего лишь мгновение реальности. Она снова ушла в себя, но при этом крепко обхватила руками его плечи.

– Покажи мне, – просит Драко. – Покажи, что они с тобой сделали.

Сначала он думал, что Грейнджер пришла к нему. Но время шло, а он не видел и тени того, что между ними было. И сейчас не мог упустить возможность узнать правду.

– Покажи мне, – просит Малфой, теряясь в ней.

Он тонет в море ее глаз, синих, как бездна. Он плывет по течению, пока это течение не приводит его к небольшому закоулку сознания, темному и опасному. Драко ощупывал эту небольшую плотину, которая держала все воспоминания, грозя снести все и разрушить саму Гермиону.

То, что у нее осталось. Весь он сам – исковерканный монстр, скалящийся в ее сознании. Насильник и Пожиратель. Убийца Дамблдора. Боль растеклась по его грудной клетке, когда он смотрел на фальшивые заклинания. Но это была не его боль. Боль Грейнджер, которая каждый день теряла его. Предательство малышки Уизли. Пинок от Рона. Ее отчаянный вопль и пустой взгляд в потолок Больничного крыла.

– Грейнджер, – содрогнулся он.

Но он увидел чуть больше, чем хотел бы. Он увидел то, чего боялся. Он увидел, как они уничтожили крестраж.

Утром Грейнджер окажется на полу в своей темнице, но в этот раз кто-то принес ей дырявый матрас.

– Тысяча один. Тысяча два, – дрожал ее голос.

Она его ждала. После чудесного пробуждения она чувствовала себя несколько легче. Настолько легко, насколько позволяло положение пленницы. Она помнила, как дверь противно заскрипела и появился Драко.

– Скучала, грязнокровка?

– Что, решил заменить Беллатрису? – она пыталась его как-то задеть, но в итоге лишь сама забилась в угол.

– У меня для тебя предложение, – он развернулся, закрыл дверь и снова посмотрел на девушку.

– Да пошел ты.

– Даже не выслушаешь? – хмыкнул блондин. Драко наколдовал себе стул и присел на него. – А ведь оно касается твоего ненаглядного.

– Да что ты? И кого же?

– А я и не знал, что ты такая шлюха, Грейнджер, – его губы медленно расползались в уничтожающей улыбке.

– Я не шлюха, – возразила Гермиона

– Ну и кто твой ненаглядный, дорогуша? – фыркает Драко.

– Что за предложение?

– Ты в обмен на Поттера, – в лоб произносит Драко.

Он думал всю ночь, и нашел выход, который более менее его устроит. Пусть Грейнджер ничего не помнит, но она его пленница. И он будет делать с ней то, что хочет. А хочет он многое. И по несколько раз на дню. Она будет с ним постоянно, и пусть не любовь, но симпатию он заслужит.

– Так я тебе и поверила, Малфой, – Гермиона попробовала ответить ему его же фирменной ухмылкой, но челюсть хрустнула, заставив скорчиться.

– Ты послала в него жалящее заклинание, и лицо шрамоголового ушлепка раздулось в несколько раз, – начал Драко. – Ты также послала в него заклинание, не позволяющее применить антидот. И чем больше ему в глотку вливалось противоядия, тем сильнее его морда распухала, – рассмеялся Драко. – Но мы его уже неделю ничем не пичкаем. Как думаешь, сегодня или завтра мы увидим молнию на лбу?

– Не понимаю, о чем ты, – Гермиона сложила руки на груди.

– Прекрасно понимаешь, – он следил за ней и видел, как серое вещество в мозгу начало активно работать.

– Что ты хочешь? – сдалась она после пяти минут.

– Тебя, – просто ответил он.

– Для Гарри я сделаю все, что угодно, но где гарантия того, что ты ему поможешь?

– Он находится рядом, в подземельях, – Драко неопределенно указал рукой. – И каждый день его выводят в белую гостиную, чтобы я в заплывшем лице разглядел однокурсника. И только от тебя зависит, признаю я его или нет.

Ее лицо лишь на секунду осветилось радостью. А потом она задумалась. Не было гарантий, что Драко исполнит обещание. Не было гарантий, что друг жив. Неизвестное будущее. Но если у Гарри есть хоть один шанс…