Тик-так – время подходило к концу.

Гермиона моргнула, словно пыталась прогнать наваждение. А потом еще пару раз, но картинка не менялась. Гриффиндорка никак не могла понять, то ли татуировка на предплечье становится ярче, то ли кожа бледнеет.

Тик-так – время вышло.

Закрыв глаза, она поворачивается к Нотту. Медленно, со смесью страха, она открывает глаза.

Ей снова приснился кошмар. Ее фирменный кошмарный сон.

– Нет! – кричит она и начинает брыкаться, но слизеринец и не думает останавливаться. Если бы все маги мира сейчас направили бы на него свои палочки в угрожающем порыве, он все равно ее не отпустил бы, пока не кончил. Пока они вместе не кончили бы. – Нет! – громче прежнего кричит девушка. – Пожалуйста, н-н-еет, – она все же кончила под ним, к своему стыду. Слезы тут же потекли по ее щекам.

Это было очень эмоционально. Очень чувственно. И он тоже кончил, практически одновременно с ней. С полурыком он стал изливаться в нее. Он не мог ничего с этим поделать, кроме как большим пальцем ловить ее слезы.

– Пожалуйста, – захныкала она. – Перестань мне сниться. Перестань мне снова сниться, – она начала бить его по плечам, но слизеринец, применив беспалочковую магию, ввел ее в сон.

Он лежал рядом, пытаясь утихомирить пульс. Сердце уже не ломало ребра, она стучало где-то в глотке, грозясь вырваться из этого гнилого места.

Ночь была полна на прекрасные открытия.

К примеру, Грейнджер знатно отсасывала. Ее сиськи знатно выглядели, если смотреть снизу. А еще она призналась ему в любви. Ну не ему, конечно, но фактически ему.

Малфой задумчиво смотрел в потолок, пытаясь найти выход из этой забавной ситуации. А в его ушах по-прежнему эхом отдавался ее плач – “Перестань мне снова сниться”.

Снова.

Снова.

План созрел моментально под сонное дыхание девушки. Он ни за что не сможет жениться на ней или встречаться открыто. О его помолвке с Дафной Гринграсс будет объявлено в течении месяца, а сама Грейнджер станет миссис Нотт. Иметь в любовницах знатную дамочку – было почетно. Малфой был уверен, что она останется вдовой до того, как успеет вкусить все прелести семейной жизни. Он постарается.

С довольной улыбкой он оделся. Нежным жестом он отвел прядь с ее лица.

Снова.

Снова.

Снова.

– Разреши еще хоть раз тебе присниться, – прошептал он.

Практически до самого утра он будет сидеть в своей комнате, смакуя тот момент, что все-таки он забрал у Теодора Нотта нечто важное – первое признание Гермионы.

Последний день зимы выдался на редкость мерзким. Природа плакала. Именно плакала, потому что серое небо роняло крупные капли, а не снежинки. Гермиона ежилась, наблюдая за этим через окно в своей комнате. Она очень любила смотреть в окно, смотреть вдаль. Даже в Лондоне, когда она была на каникулах, она могла часами смотреть вниз, как суетятся люди, как куда-то торопятся машины, размышляя о чем-то своем. Но сейчас, находясь в стенах замка, девушка чувствовала какую-то опасность, словно капли, отчаянно стучавшие по стеклу, пытались ей что-то нашептать, но она не понимала. Каждая капелька, ударившая в окно, отдавалась на ее коже не ранкой, но болючим разрывом. Что-то намечалось. Что-то, что ее изменит. Изменит их всех.

Несколько раз моргнув, сбрасывая оцепенение, Гермиона привела себя в порядок и поспешила на завтрак. Редко кто с утра проходил мимо прохода в Башню старост, поэтому Гермиона всегда торопилась, не желая пересекаться с Малфоем. Но именно сегодня, когда на душе было гадко, он неожиданно, словно вырос из под земли, появился на ее пути.

– Пусти, – просит девушка.

– Грейнджер, а ты мне сегодня приснилась, – сразу начал Драко, игнорируя ее просьбу. Начисто забывая о манерах.

– Твои проблемы, – она делает шаг в сторону, стараясь его обойти, но слизеринец копирует ее движение. – Дай пройти уже, – чувство тревоги скрутило внутренности. Она не понимала, с чем это связано, но буквально чувствовала, что надо держаться от него подальше. Хотя бы сегодня.

– Я думаю, это наши проблемы, – хмыкает Драко.

– Малфой, я не собираюсь поддерживать этот бессмысленный разговор.

– Грейнджер, ну у нас же с тобой связь, поэтому я…

– Снова решил меня полапать? – агрессивно спрашивает Гермиона. – Снова отшила какая-то девка, поэтому ты решил снизойти до меня?

– Не отшила, – наигранно возмутился слизеринец, – а я сам не захотел с ней спать.

– Поздравляю, кажется, ты начинаешь разбираться в этом. А сейчас пусти, – снова шаг в сторону. Снова безуспешно. – Ну чего тебе? – сдается девушка.

– Зима закончилась.

Гермиона растерялась. Малфой остановил ее, чтобы сказать очевидный факт? Гриффиндорка мысленно согласилась со стереотипом про блондинок.

– Поцелуй меня, – вдруг произносит слизеринец.

Гермиона нервно рассмеялась:

– Совсем с ума сошел? – для выразительности она еще покрутила пальцем у виска.

– Ты меня свела, – согласился Драко.

– Нет, конечно.

– А я надеялся на положительный ответ.

– Тогда ты еще более глуп, чем я себе представляла.

– О, а ты меня представляла, Грейнджер? – он сделал шаг вперед, заставив девушку тут же сжаться и отступить.

– Нет, конечно же!

– А я вот всю ночь представлял, как ты меня будешь целовать. Хочу хоть одно доброе утро.

– Ну ты только свистни, и толпа девочек набежит к тебе.

– Я хочу тебя.

– Спасибо, но нет, – она выставила вперед руки, словно это могло хоть как-то ее спасти.

– Я ведь могу заставить, сама понимаешь, – прищурился Драко.

– Не думаю, что ты сможешь стать более мерзким, чем есть.

– Если бы ты не думала, Грейнджер, у меня было бы меньше проблем, – с каким-то сожалением произнес юноша.

– Это, конечно, очень интересно, – она вздернула свой нос, – но мне хотелось бы…

– Поцелуй меня, и свободна, – останавливает он ее бормотание.

– Прости, что?

– Всего лишь один поцелуй, Грейнджер.

– Я вообще не собираюсь с тоб…

– Подумай, Грейнджер, – настаивает Драко. – Всего один поцелуй, и ты свободна. Я не буду настаивать там на связи или чем-то еще. И катись к своему Нотту дальше.

– Ты сейчас серьезно? – она даже замерла, настолько нереальным казалось его предложение.

– Вполне, – кивает слизеринец.

Гермиона задумалась. Это было чересчур щедрое предложение.

– Я правильно понимаю, что мы с тобой целуемся, а потом ты меня… отпустишь?

– Верно, – соглашается он.

– В чем подвох?

– Грейнджер, тут нет подвоха, – нетерпеливо произнес слизеринец. – Поцеловались и разошлись.

– И ты забудешь про связь и прочее?

– Ну я же так и сказал.

Гермиона не могла упустить эту возможность.

– Хорошо, я согласна, – она поспешила согласиться, боясь, чтобы Малфой не передумал. Девушка опустила руки, которыми разделяла расстояние между ними. Зажмурилась. И стала ждать.

Ничего не происходило. Опять ничего.

– Ну и? – задал Драко вопрос. – Целоваться-то будем?

Гермиона резко открыла глаза, поражаясь его наглости.

– Ты думаешь, что я буду тебя целовать?

– Ну да, ты же согласилась, – Драко стряхнул невидимую пылинку со своего пиджака.

– Я согласилась, чтобы ты меня поцеловал! – возмутилась девушка.

– А, понятно, ничего не будет, – и он развернулся к ней спиной.

– Стой! – Гермиона положила ладонь на его плечо, и Драко развернулся. – Я поцелую, – она до чертиков боится, что Малфой не сдержит обещание.

Он развернулся, смерил ее взглядом и приподнял бровь, ожидая.

Гермиона злилась. Злилась на себя за то, что снова должна с ним целоваться. Злилась на него, ведь он загнал ее в угол и нисколечко не помогает.

Она поднялась на цыпочки, облизнула свои губы и коснулась его губ в мимолетном поцелуе. А затем отстранилась.

– Нормальный поцелуй, – он удержал ее за локоть.

– Это нормальный поцелуй, – возмутилась гриффиндорка.

– Нотта ты также целуешь?

– Иногда, – честно ответила девушка.