– Да, – тихое, едва слышимое.

– Громче.

– Да.

– Что “да”? – он был бы не Малфоем, если бы даже тут не нашел момент для своего превосходства.

– Трахни меня.

– Уфф, Грейнджер, какие грязные словечки вылетают из твоего рта.

– Пожалуйста, трахни меня, – звонко просит она. А мысленно добавляет – поскорее.

Малфою не нужно было повторять трижды. Он тут же размазал капельку смазки, что проступила на его головке. С каким-то непонятным чувством он осмотрел Гермиону, а затем с животным рыком проник в нее.

Он не жалел ее. Он знал, что ей будет больно, поэтому беззастенчиво вдалбливался в ее влагалище. Одной рукой он держался за ее бедро, а второй – за парту. Толчки выходили грубыми, глубокими, но такими долгожданными. Ее болезненные стоны заставляли его лишь быстрее вколачиваться в нее.

Решив, что чем скорее он кончит, тем быстрее она останется в покое, Гермиона стала ему подмахивать. Было больно, но где-то там глубоко внутри, она получала удовольствие. Прикрытое, замаскированное ненавистью, но удовольствие.

– Нет, Грейнджер, – Драко замедлился, – ты так быстро от меня не отделаешься. Я целую неделю мечтал тебя трахнуть, так что, поверь, ты со мной надолго.

– Быстрее, – просит она, насаживаясь на его член.

– Поверь мне, ты сама будешь просить меня медленнее.

– Не дождешься, – бросает она.

– Ничему тебя жизнь не учит, – смеется он. – Может, в рот возьмешь? – Вновь предлагает блондин.

– Катись к Паркинсон.

– Серьезно, тебе же больно, так возьми в рот и дело с концом.

– Мне из-за тебя больно, придурок!

– Я счастлив, – он очертил тазом восьмерку, задевая максимально все. – Ну так что, в рот?

– Иди в жопу, – советует Гермиона.

А Драко только этого и ждал:

– Как скажешь, Грейнджер, – его член, мокрый от ее выделений и его смазки, выскальзывает из вагины и упирается в другую дырочку.

– Я не это имела ввиду! – отчаянно кричит Гермиона.

– Ну ведь это праздник же, Грейнджер, – Драко растягивает губы. – Надо что-то такое, что мы мало практикуем. – Его головка стала медленно проталкиваться внутрь. – Не захотела поработать головой, пусть жопа поработает.

– Ненавижу тебя!

– Что, Грейнджер, может, мне ускориться?

– Нет! Помедленнее, – просит она.

– Я тебя предупреждал, – и он неожиданно для нее толкнулся вперед, погружаясь на добрую половину.

– Пожалуйста, – выкрикивает она каждый раз, когда он проталкивается глубже. – остановись!

Но Драко думает уже не той головой. Он слишком долго этого хотел. Она слишком многое себе позволяет.

Вперед-назад. Большие размашистые движения. Она кричит от каждого толчка.

– Бля, ахуенно узко, – роняет Драко. – Почему мы раньше не практиковали это, Грейнджер?

– Потому что это неприятно, – шипит она сквозь крепко сжатые зубы.

– О, обещаю, ты кончишь с моим членом в своей очаровательной попке.

– Только больной кончит от этого.

– Ты вообще не извлекаешь уроки, – он замедлился в ней.

Он представлял себе все, что угодно, лишь бы не кончить быстро. Но ничего не помогало. А вот Макгонагалл в бикини сделала свое дело, и Малфой выиграл для себя еще минут семь.

Она молчала, лишь вздрагивала от толчков, а он хотел криков и стонов. Он стал полностью выходить из ее ануса, а потом заново туда толкаться. И Гермиона стонала от этой боли. Но стонала недостаточно страстно.

Он вновь вышел из задницы, наблюдая, как сокращается колечко ануса. Член юркнул во влагалище. Несколько фрикций в нем и хорошо смазанный член вновь погружается в другой проход. Его лобок соприкасается с ее ягодицами, и он вновь полностью выходит из ее задницы. Несколько возвратно-поступательных движений во влагалище вызывают у Гермионы предательски приятную дрожь, которая не укрылась от Малфоя.

Головкой члена он потерся о ее набухший клитор, заставив Гермиона простонать. Член поелозил между ее половыми губами, потерся о вход во влагалище, но так и не вошел в нее, отчего Гермиона тихо выругалась, что позабавило слизеринца.

Он стал медленно ее трахать. Полностью выходил в нее, дразнил клитор, а после до упора входил, стукаясь об ее клитор яйцами, что у обоих вызывало стон.

Взмах руки, и ее ладони отклеились от парты. Он потянул ее на себя, углубляя угол проникновения. Гермиона потерялась. Это было слишком хорошо, чтобы игнорировать это. Он уже ее трахает, так что не время заниматься самобичеванием – на это у нее будет вся ночь, если не вся жизнь.

Пока одна рука держала ее за поясницу, вторая гладила живот и поднималась выше, выкручивая возбужденные соски.

– Ох, да! – Гермиона была на эмоциях. Что-то масштабное на нее надвигалось.

Пальцы сжимали соски, заставляя девушку стонать от приятной боли. Кожа на спине покрылась мурашками, и оргазм дышал в затылок тяжелым, Малфоевским дыханием. Но как только Гермиона была готова упасть, Драко резко замедлился, не давая ей то, что она полноправно заслужила.

– Нет, – запротестовала гриффиндорка. – Быстрее!

– Ты уверена? – горячий шепот.

– Да! Мерлин, да!

И он несколько раз быстро и глубоко толкнулся, заставляя Гермиону задрожать. А в следующее мгновение его член вновь вторгся в совсем недавно девственный анус. Она была так возбуждена, так текла, что в этот раз было не больно.

– Черт, почему с тобой так сложно? – простонала она.

– Моя фамилия Малфой, – самодовольно хмыкнул он.

Рука с соска вернулась на клитор. Большой палец грубо его массировал, пока другие по очереди трахали ее влагалище. Потребовалось время, но ситуация располагала, и тремя пальцами она ворвался в ее влагалище. Сквозь тонкую перегородку, он чувствовал ими собственный член. Ахуенное ощущение.

Сейчас даже Макгонагалл не спасала. Но это было и не нужно, потому что Гермиона кончила. Как он и обещал – с его членом в попке. Четырнадцатое февраля начало складываться удачно. Она дрожала в его руках, пока он доделывал свои толчки в ее содрогающееся тело.

– Что, по-прежнему представляешь, что Нотт тебя жарит?

– Нет, – честно отвечает девушка. – Я думаю о тебе, – он чуть не кончил от этих слов, но Гермиона была неизменна. – Чтоб ты сдох.

Она не поняла, так все быстро произошло. Вот она едва успела договорить, как он рассмеялся, а в следующее мгновение она уже стоит на коленях и видит его член. Она только успела прикрыть глаза, как он несколькими выстрелами, с ругательствами, разрядился прямо ей на лицо. Будто до этого было мало унижений.

Когда она открыла глаза, он тоже опустился на колени. Внимательно разглядывал ее. Когда его рука взметнулась в воздух, она сжалась, но он лишь размазал двумя пальцами сперму по ее лицу. А затем убрал руку и провел по среднему и указательному пальцу большим, собирая сперму с них. А затем этим больши пальцем провел по нижней губе Грейнджер. Он даже протолкнул его ей в рот, заставив коснуться языком его семени.

– Черт, Грейнджер, это лучшее четырнадцатое февраля в моей жизни, – прошептал он, впитывая в себя ее такой испачканный образ. – Ты такая блядски грязная, но такая необходимая.

Он встал, применил к себе очищающее, спрятал член в брюки, какие-то па палочкой, и он уже великолепно выглядит, как всегда.

– Приводи себя в порядок, и возвращайся в нашу Башню. У меня в комнате есть мазь, которая тебе поможет, – он не знал, но чувствовал, что она сейчас запротестует, поэтому тут же быстро добавил, – засунь свою гриффиндорскую гордость в хорошенько оттраханную задницу, – и ушел.

Ушал, первый раз не помогая ей.

Прошло минут двадцать-двадцать пять, прежде чем Гермиона точно решила, что ей определенно нужна помощь. Но не помощь от Драко Малфоя. Любое движение причиняло боль и, к сожалению, Гермиона не знала, какие именно заклинания из медицины ей стоит применить. Ее знаний оказалось просто недостаточно. Прекрасно.

Наспех соорудив несколько маскирующих заклинаний и приведя себя в более менее нормальный вид, Гермиона поспешила. Но не в Башню Гриффиндора или Старост.