— Успокойтесь, Поттер, — голос Снейпа был холоден и спокоен. Мозг был ясен и работал чётко, как никогда, не позволяя отвлекаться ни на что, кроме дела, важнее которого сейчас не было ничего на свете. — Как видите, я не собираюсь вас убивать. Ни вас, ни ваших друзей.

— Предатель! Трус! Убийца! — ненависть душила Гарри.

— Высказались? — спросил его Снейп почти насмешливо. — А теперь вы в состоянии услышать то, что я вам скажу или придётся наложить на вас Парализующие чары?

Гарри молча сжал зубы и кулаки, метнув на Снейпа взгляд, способный прожечь в нём дыру.

— Так вот, Поттер. Когда в прошлый раз с ним, — он кивнул в сторону Волдеморта, — случилось то же, что и сейчас, часть его души попала в того, кто тогда находился в комнате рядом с вашей матерью. В вас, Поттер. Вас некому было оградить Щитовыми чарами, как это сделал сейчас я. Так что теперь вы крестраж. И, чтобы окончательно победить Волдеморта, нужно убить вас. Другого пути нет.

Мерлин, как же смотрят на него эти глаза… Глаза Лили. Сможет ли он?.. В этих глазах ненависть постепенно сменялась на недоверие, а на его место так же постепенно приходило осознание. Почему-то Гарри понял, что всё, сказанное Снейпом — правда. С трудом проглотив комок, намертво застрявший в горле, Гарри произнёс хриплым, чужим голосом:

— Это… сделаете вы?

— Как видите, он, — кивок в сторону скорчившегося на полу Волдеморта, — этого сделать не в состоянии.

Гарри молча прикрыл глаза.

— Гарри… — никогда ещё Снейп не обращался к нему таким голосом. — Гарри… Снитч.

Снитч… Гарри порылся негнущимися пальцами в мешочке на шее и достал его оттуда. Я открываюсь под конец. Он глядел на снитч, дыша тяжело и быстро.

— Я скоро умру.

Металлическая оболочка раскрылась. Черный камень с зубчатым разломом посередине засел в обеих половинках снитча. Воскрешающий камень треснул по вертикальной линии, изображавшей Бузинную палочку. Треугольник и круг — символы Мантии и Камня — остались нетронутыми. И вновь Гарри все понял, не размышляя. Он закрыл глаза и трижды повернул камень на ладони.

Снейп не стал затягивать его мучения. Взмах волшебной палочки:

— Авада Кедавра!

Зелёная вспышка… Гарри лежал на полу Визжащей хижины, сжимая в кулаке Воскрешающий камень. Снейп нагнулся над ним. Мальчишка дышал.

В Визжащей хижине пахло гарью и ещё чем-то неизвестным. Ноздри Гарри дрожали и раздувались. Запах Смерти воспринимался им сейчас, как запах Жизни. Он мог дышать, он чувствовал этот запах, а значит, был жив. Гарри открыл глаза. Разговор с Дамблдором на вокзале Кинг-Кросс был долгим, но ему показалось, что здесь он отсутствовал всего мгновение. Гарри взглянул на склонившегося над ним Снейпа. Во взгляде Гарри больше не было ненависти. В нём было понимание. И, как на секунду показалось Снейпу — уважение. Впрочем, скорее всего, это ему показалось. Он подал мальчишке руку, помогая подняться с пола. Протянув Гарри его волшебную палочку, Снейп произнёс:

— Теперь ваш выстрел.

Гарри встал напротив скрючившегося на полу жалкого дрожащего тела. Неужели он сможет сделать это? Гарри направил палочку на Волдеморта. Перед его мысленным взором пронеслись все те, чьи жизни отнял этот красноглазый монстр — начиная от его родителей и заканчивая теми, кто сейчас защищал замок. Рука Гарри перестала дрожать.

— Авада Кедавра! — воскликнул мальчик.

Яркая зелёная вспышка на краткий миг осветила комнату. Всё вокруг как будто замерло. Затих шум битвы за окном. Волдеморт был мёртв.

***

Снейп устало взмахнул волшебной палочкой в сторону выхода в туннель:

— Фините Инкантатем.

Минуту спустя в комнату вбежали Грейнджер и Уизли с палочками наперевес и замерли, уставившись на останки Тома Реддла. Не обращая на них ни малейшего внимания, Снейп повернулся к Гарри:

— Мистер Поттер. Объявите всем о своей победе и предложите закончить битву.

— Сонорус, — Гарри прикоснулся к горлу кончиком своей волшебной палочки. Было видно, что он волнуется.

— Господа волшебники, — голос его слегка дрожал, но с каждым словом становился сильнее и увереннее. — С вами говорю я, Гарри Поттер. Волдеморт побеждён. Он погиб. Я предлагаю всем его сторонникам сдать оружие и не усугублять свою вину дальнейшим кровопролитием.

Вспышки за окном прекратились. Наступила настороженная, тревожная тишина. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Люциус Малфой. Обведя измученным взглядом всех присутствующих, он задержал его на том, что совсем недавно было его Повелителем, и, ни слова не говоря, пошатываясь, вышел из комнаты.

Снейп наколдовал носилки и водрузил на них останки Тома Реддла

— Предъявите им это, — обратился он к Гарри, — как доказательство своей победы.

Снейп, не оглядываясь, пошёл вперёд. За ним по воздуху плавно плыли носилки, а за носилками шло гриффиндорское трио, которое, кажется, до сих пор не могло до конца поверить в то, что столь ненавидимый ими человек оказался их сторонником. На пороге хижины к ним присоединился Малфой с женой, и они все вместе направились к воротам замка.

Впрочем, ворот не было. На их месте зияла огромная дыра. Процессия, сопровождавшая носилки, вступила во двор Хогвартса. Чем ближе они подходили к замку, тем больше народу им встречалось по пути. Сторонники Волдеморта молча смотрели на носилки с останками своего повелителя и медленно опускали палочки. Выбежавшие им навстречу защитники замка окружали процессию всё более плотным кольцом. Снейп внимательно следил за происходящим, напряжённо вглядываясь в окружающие лица, чтобы не пропустить момент, если кто-то из Пожирателей вдруг надумает причинить вред Гарри. Защитники Хогвартса бросали на него взгляды, полные ненависти, думая, что он здесь находится в качестве пленника, хотя волшебная палочка Снейпа оставалась у него в руке.

Вот к Гарри подошла профессор Мак-Гонагалл. Заметив Снейпа, она подняла свою палочку, намереваясь разоружить его, но Гарри не дал ей этого сделать.

— Профессор Мак-Гонагалл, — он встал перед Снейпом, прикрывая его собой от возможного нападения, — профессор Снейп — наш союзник. Это он помог мне победить Волдеморта. Без него победа над ним была бы невозможной.

По рядам окружавших их людей пробежал громкий вздох. Со стороны защитников Хогвартса это был вздох недоверия, со стороны Пожирателей — вздох возмущения. Минерва с недоверием смотрела на Гарри.

— Это правда, госпожа профессор, — звенящим от волнения голосом произнесла Гермиона. — Мы были там и видели всё своими глазами.

— Ну-у… если так…- Мак-Гонагалл пожала плечами. — Думаю, всем нападающим следует сдать свои палочки.

Защитники Хогвартса окружили Пожирателей плотным кольцом. Снейп наблюдал за процедурой разоружения бывших соратников с каменным лицом, а по окончании её повернулся к Гарри и произнёс ледяным тоном:

— Мистер Поттер. Надеюсь, больше вам ничто не угрожает. Сами разберётесь, что с этим делать, — он кивнул на стоящие на земле носилки.

— Господин профессор… — голос Гарри был хриплым. — Я… я благодарю вас. И простите меня за всё.

— Не стоит, мистер Поттер, — Снейп развернулся и быстрым шагом направился к Гремучей иве.

***

Едва ли не ползком пробравшись по обсыпавшемуся местами туннелю, Снейп вновь оказался в комнате, где совсем недавно ему удалось чудом избежать смерти. «Чудом?» — горько усмехнулся он. Вот оно — это «чудо», спасшее ему жизнь. Джилли лежала на грязном полу хижины, глядя в пространство своими светлыми льдисто-голубыми глазами и разметав по полу пышные волосы цвета туманной ночи. Она, как и при жизни, ждала своей очереди, ждала, когда Снейп сделает все свои дела — необходимые и важные, первостепенные и безотлагательные — и придёт к ней. Придёт, чтобы крепко сжать её в своих объятиях, запустить пальцы в её густую гриву и припасть холодными сухими губами к её губам, бывшим при жизни такими мягким, горячими и податливыми. И Джилли дождалась. Правда, сейчас её губы были холодны, как лёд, а руки не обвились вокруг его шеи. Снейп опустился на колени перед женщиной, которая силой своей любви прикрыла его от мощнейшего Убийственного заклятия, и эта любовь оказалась не меньшей, чем та, которая в своё время спасла жизнь маленькому Гарри Поттеру. Он приподнял её окоченевшее тело и крепко прижал его к себе, прикоснулся губами к её лицу и задрожал. Только теперь, когда он выполнил всё, что обязан был выполнить, пришло осознание, что он снова потерял… Потерял единственное на свете существо, которое любило его преданно и бескорыстно, ничего не требуя взамен и не донимая его своей любовью.