— Спокойной ночи, мой мальчик.
Когда дверь за ним закрылась, Дамблдор вздохнул и здоровой рукой провёл по лицу, словно пытаясь стереть с него усталость. Кажется, он зря отнёсся к письму Паркинсон с таким невниманием и слишком легко принял на веру объяснения Снейпа. Неужели тот и правда что-то затеял у него за спиной? Дамблдор покачал головой, будто пытался стряхнуть это нелепое предположение. Снейп и любовная интрижка? Не может быть! Это так непохоже на Северуса. Особенно не верится в это после той памятной сцены здесь, в кабинете, с демонстрацией патронуса. Даже его, Дамблдора, проняло. Но если это не любовное похождение, тогда что? Ради чего Северус рискует своей репутацией, встречаясь с Лавгуд почти каждый вечер? И почему именно с ней? Поговорить об этом со Снейпом? Бесполезно. Он знает Северуса много лет. Тот обязательно найдёт способ оправдать себя. И главное, не позволит ему проникнуть в собственный мозг — это Дамблдор знал абсолютно точно. В окклюменции Северусу не было равных. Именно поэтому Дамблдор так спокойно отпускал его к Волдеморту. Если уж ему самому не удавалось проникнуть сквозь защитные барьеры Снейпа, можно было не опасаться, что это удастся кому-то другому. И это очень жаль, потому что именно сейчас Дамблдору было крайне необходимо знать, что творится за этими окклюментными барьерами.
Впрочем… Если ему недоступно сознание Северуса, почему бы не побеседовать с девчонкой? Скорее всего, к ней и легилименцию применять не придётся. Расскажет всё сама, запутавшись в его вопросах. Решено. Он обязательно поговорит с Лавгуд и выяснит правду.
Дамблдор отправился в постель, испытывая лёгкую досаду от мысли, что он, как оказалось, знает далеко не всё о происходящем в школе. Его силы медленно таяли, он чувствовал это. А сознание было настолько занято мыслями о Томе, хоркруксах и беседами с Гарри, что он стал терять контроль над тем, что происходит в Хогвартсе. Досада сменилась сожалением — конец близок. Ему недолго осталось. Привычное беспокойство овладело мыслями Дамблдора. Что будет с ними со всеми после того, как он уйдёт? Ему казалось, что он всё предусмотрел в этой игре. Осечки быть не должно. На Северуса можно положиться. Но… Тот факт, что у него есть тайны от Дамблдора, неприятно удивил директора. Неужели он ошибся в своих расчётах? Неужели придётся менять план и строить стратегию заново? Завтрашний день покажет…
Комментарий к Глава 45 https://vk.com/photo238810296_457241270
====== Глава 46 ======
Charlie Clouser\Fix Me
Hoobastank\We Are One
После уроков Луна, не заходя в башню Райвенкло, направилась в библиотеку. С некоторых пор она старалась как можно меньше времени проводить в гостиной, где с её появлением прекращались разговоры и начиналось перешёптывание и короткие смешки. Она бы не обращала на это внимания, но атмосфера в гостиной вдруг становилась вязкой и начинала душить Луну, заставляя поскорее убраться прочь. В библиотеке Луна тоже слышала перешёптывания за спиной, но чувствовала себя свободней, не ощущая давящей тяжести райвенкловской гостиной. Невозмутимость Луны позволила быстро свыкнуться с окружавшими её сплетнями и не обращать на них внимания. Но в гостиной существовала опасность, что окружающие начнут задавать вопросы, на которые Луне отвечать не хотелось. Как не хотелось и задушевных разговоров с Джессикой, которой она, разумеется, рассказала о том, кто был автором шутки с валентинками. Но Джессике хотелось знать больше. Как проходят их свидания с Гарри? Как он целуется? Что говорит ей? Поэтому Луна старательно избегала общества подруги и спасалась в библиотеке от всех.
Впрочем, сплетни скоро утихли, как и обещал Снейп. Луна была уверена, что это целиком и полностью его заслуга и испытывала к нему горячую благодарность. Разговор с Гарри и Гермионой встревожил её, но, поскольку ничего плохого за этим разговором не последовало, Луна успокоилась и перестала думать о нём, отвлечённая новыми событиями и впечатлениями, наполнявшими её жизнь помимо встреч с Северусом.
Зачем она напросилась комментировать матч по квиддичу? Луне было интересно попробовать для себя что-то новое. Тем более что желающих занять место комментатора было не слишком много. Луне казалось, что она сумеет сделать что-то приятное своим гриффиндорским друзьям — ведь её комментарии, в отличие от высказываний Захарии Смита, будут объективными. К тому же у неё появится возможность высказать перед всей школой своё отношение к друзьям — к Гарри и к Джинни, подбодрить их во время матча и помочь добиться победы. У неё не получилось? Что ж… Ничего страшного. Даже несмотря на то, что и Северус остался недоволен этой её попыткой.
Тот день действительно оказался неудачным. Для неё, как для комментатора. Для Гарри, получившего удар бладжером в голову и оказавшегося из-за этого на больничной койке. И для гриффиндорской команды в целом, продувшей команде Хаффлпаффа с позорным счётом триста двадцать — шестьдесят. Зато потом всё сложилось очень хорошо. Гарри с Роном выздоровели, Рон помирился с Гермионой, которая теперь выглядела довольной и постоянно улыбалась. Сплетни о Луне с Северусом утихли и больше никто не приставал к ней с расспросами и задушевными разговорами. И лишь привычка убегать в библиотеку подальше от райвенкловской гостиной напоминала Луне о прошлых потрясениях.
Настроение у Луны было замечательным. Встречи с Северусом продолжались. Он уже не был таким суровым и холодным в её присутствии. Не казался закованным в броню из строгости и сарказма. Оказалось, что он может разговаривать по-человечески — без яда в голосе и угрожающих ноток, без злобы и раздражения. Правда, он всегда оставался строгим и собранным, но Луна видела, что он не делает мучительных усилий над собой в попытках заглушить что-то доброе и тёплое в собственной душе. Более того, иногда в его глазах, обращённых к Луне, проскальзывало нечто, заполнявшее их холодную пустоту необычным теплом. И пускай подобные вспышки продолжались лишь долю секунды, но они были и отзывались в душе Луны радостью — он любит её, хоть и не говорит об этом.
Трижды за этот период Северус принимал Охранное зелье, отправляясь на зов Волдеморта. В последний раз это случилось сразу же после того, как Рон попал в больничное крыло с отравлением. Тогда для Северуса не обошлось без Круциатуса. Тот-Кого-Нельзя-Называть был разгневан неудачной попыткой Драко убить одним выстрелом двух зайцев — отравить и Дамблдора, и Слагхорна, на которого Волдеморт давно был зол за отказ сотрудничать с ним.
Тёмный Лорд гневался на Снейпа за то, что тот никак не может добиться доверия юного Малфоя и действовать с ним сообща, отчего попытки Драко уничтожить Дамблдора оказываются безуспешными. Снейп старательно корчился от боли, которую на самом деле не испытывал, а Луна, сгорая от беспокойства за него, одновременно с этим исходила нежностью, чувствуя, как растёт и ширится его любовь к ней и как под влиянием этой любви меняется он сам.
Теперь Луна знала, каким образом Северусу удалось справиться с Паркинсон и оценила его усилия. Луна понимала, что он не хотел причинять Пэнси боль, что это была вынужденная мера. Что его совесть противилась такому способу борьбы с ней, почти ребёнком, и что Северус сделал это ради Луны, ради её спокойствия и безопасности. Он хотел оградить их любовь от грозившей ей опасности, и он сделал это. Луна не осудила его, испытав лишь благодарность за его заботу о себе и сочувствие от того, что Северусу пришлось пойти против совести, защищая её.
А ещё позавчера у Луны был День рождения. В этот раз Джессика не забыла поздравить её, подарив коробку шоколадных конфет. Папа прислал в подарок потрясающее ожерелье из волшебных камушков и зубов пятинога, которое может защищать не только от нарглов, но и от эвилингов и даже от мозгошмыгов, в которых папа продолжал втайне верить даже несмотря на то, что на самом деле они оказались молью-невидимкой. Впрочем, Луна иногда ловила себя на мысли, что, возможно, он прав, и мозгошмыги действительно существуют. Просто у Северуса слишком рациональный склад ума, чтобы поверить в их существование. Глядя на некоторых людей, Луна думала, что объяснить их поведение и их рассуждения можно, лишь допустив, что к ним в голову забрался мозгошмыг, а к некоторым — и не один.
