– И когда Вы доставите меня на болота?

– Вы там окажетесь уже через пару часов. Видите ли, ловушки представляют собой что-то вроде разрыва в пространстве. «Преломление», как любят маги выражаться. В полночь границы сотрутся и Вы просто окажетесь на болотах. Дальнейшее развитие событий мне не ведомо.

Нашу мрачную беседу прервал вошедший в дом Могута. Он бросил на меня недовольный взгляд и осуждающе глянул на Новожию. Видимо, мне не полагалось сидеть и тем более, говорить.

– Где моя лошадь, упырь? – не выдержала я.

Лицо Могуты искривилось от злости, меж бровями пролегла глубокая морщина.

– Новожия, это ты свой язык распускаешь? Тебе плохо живется на этом хуторе? – сдержанно прошипел он своей сестре. – Да это не важно, Вы, сударыня, почитай, что уже не на хуторе и вряд ли когда-либо сюда вернетесь.

Недобрая улыбка мелькнула на тонких губах мужчины и тут же исчезла.

– И почему каждый в этом проклятом мире норовит меня недооценить?! – притопнула я связанными ногами.

– Хм, а много ли других миров Вам довелось посетить? Раз уж Вас не устраивает именно этот. Проклятый…– скептически протянул Могута и отвернулся к сестре, передавая ей какой-то сверток.

– Да вот не мало! Люблю, знаете ли, на досуге попутешествовать, – огрызнулась я. – Где моя лошадь и мои вещи?!

Новожия тихонько подошла ко мне и присела на край кровати, сжимая в руках свёрток из серой льняной ткани.

– Кобылу еще до рассвета брат увел в лес, пришлось припугнуть немного, иначе идти она отказывалась. Правда, распрячь её все же не удалось, с гонором она у Вас. А сумки седельные, так они в сарае у нас. Как только Вы… исчезнете, Могута вынесет их на тракт, пусть кому нужно – забирают.

– Мне нужно, мне! А не кому-то! Чего вы чужим добром распоряжаться удумали? Выбросить они собрались! Брезгуете оставлять себе вещи покойных?! – мои нервы начали сдавать. С каждой минутой осознавание скорой гибели все больше захлестывало и душило меня.

Могута раздраженно кинул в стену ковш с водой и вышел прочь, хлопнув дверью.

– Мы не воры и не мародёры, сударыня, – стесненно сказала Новожия.

– Неужели? Я бы с этим поспорила! Каждому пню известно, что самая большая ценность, которой обладает человек – это его жизнь. А вы её отнимаете, воруете ради развлечения старой ведьмы! И мне плевать на ваши оправдания. Выбор есть у всех!

– Не говорите так… – казалось, что девушка вот-вот зарыдает, её руки тряслись, все крепче сжимая сверток. – Возьмите, это Ваше.

Новожия положила мне на колени свернутый кусок грубой ткани, я дернула ногами и сбросила его на пол. Сверток распался, и из-под него показались ножны с тиснённым цветочным узором.

– Это не от меня, Фадей Пресветович просил передать Вам еще вчера вечером, в качестве благодарности. Сначала думали оставить его в Ваших сумках, но Могута решил все же отдать, ведь это подарок, пусть Вам и не случиться его использовать.

Девушка подняла ножны с пола и вынула нож. Лезвие блеснуло, отражая скудный свет свечи.

– Это охотничий нож. Известно, что маги такими ножами часто пользуются, ведь им приходится немало охотиться, чтобы выжить в пути. Смотрите, какие узоры на лезвии! И ручка резная, кажется, из оленьего рога.

– Ты же не считаешь меня ведьмой?

– Уже нет, как только дом Вас выбрал.

– Тогда зачем мне охотничий нож? Вы будто издеваетесь надо мной! Ну, посмотрела я на него, дальше что? Мало того, что я не маг, так еще и не жилец! Себе оставьте на долгую память!

– Ну что Вы, это же подарок. Голова хороший человек, он тут не причем, примите, – Новожия подошла и кинула нож в мою сумку, лежащую у кровати. Я же не отрывала от неё озлобленного взгляда. Девушка потянулась рукой вглубь рюкзака и вынула мою расческу. – А знаете что? Давайте я Вам косы заплету!

Она аккуратно распутывала и прочёсывала растрепанные волосы. Я насуплено молчала.

– Какой у Вас интересный оттенок волос, переливаются свинцом.

– Поседела уже, наверное, – буркнула я.

– Я вплету Вам ленты, что брат мне купил в Стражграде, – девушка отошла к печи, возле которой стоял скромный сундучок.

– У вас принято украшать покойников? Ну что ж, ладно. Традиции.

Мне казалось, что сейчас самое время язвить. Терять нечего, так что можно не сдерживать скверность своего характера. Новожия не ответила. Она достала серебристые атласные ленты и ловко вплела их в две косы.

– Мне пора, сударыня, – отозвалась девушка и отстранилась от меня. – Мне так жаль. Прощайте.

Не глядя в мою сторону, Новожия поспешно выскочила в дверь, оставив меня наедине со страшным и краткосрочным будущим. Если уж живые мертвецы старательно избегают встреч с этой Корной, вряд ли мне это знакомство покажется приятным. Я пыталась как-то себя взбодрить, но ни одной адекватной идеи мою голову так и не посетило. Где-то на границах подсознания ко мне пробивались мысли о неизбежности, смирении и надежде на безболезненную и быструю смерть. Я гнала эти мысли к чертям, не хочется быть овечкой, смиренно выстаивающей очередь на убой. Хотя, стоило признать, что моя уверенность в успешном возвращении домой нынче казалась детской наивностью и, по меньшей мере, глупостью. Как можно было так просчитаться? Так по-дилетантски и безответственно оценить ситуацию? Стоило действовать осторожнее, продуманнее, может, осесть где-то на время, узнать больше о мире, слиться с окружающей средой. А не стремиться в путь, привлекая излишнее внимание, взяв себе в верные спутники и советники кобылу! Эх, Егора, кажется, мы больше не увидимся, надеюсь, ты не пропадешь, подруга. Ну, ничего, и мы еще повоюем!

Спустившись на пол, полезла связанными руками в рюкзак. Схватила пальцами рукоять охотничьего ножа и вытащила его наружу.

– Я все-таки успею тобой воспользоваться.

Стянув зубами ножны, я зафиксировала ручку между коленями и принялась разрезать веревки на запястьях. Нож действительно оказался хорош, подарок что надо! Не успела я аккуратно поднести руки к лезвию, как мои путы упали на пол. Ноги я освободила так же быстро.

Встать с пола оказалось не так просто: тело затекло, ступни онемели. Наконец поднявшись, я решительно прицепила ножны к ремню на джинсах – оружие под рукой мне не помешает. Взяла с печи кружку и допила остатки воды.

Беленая печь передо мной на мгновение пропала, предоставив свое место гнилой коряге. После чего вновь появилась. Я принялась озираться по сторонам, дабы убедиться, что стены еще на месте. Кажется, вот оно – преломление пространства. Дом просто исчезнет, и я окажусь в логове ведьмы. Ухватив с пола рюкзак, встала посреди комнаты, как загнанный мышонок. Всё поплыло, затряслось, замигало, я замерла и крепко зажмурилась.

Когда вокруг засмердело протухшей водой, я с большим трудом уговорила себя открыть глаза. Передо мной раскинулось темное, поглощённое вязким злом болото. Здесь властвовала тишина. Мертвая тишина, от которой сгущался и без того тяжелый воздух. Смрадная дымка, подымающаяся из болотной топи окрашивала все в серые цвета. Казалось, что тут не существовало других оттенков. Зловещим венцом этого гиблого места была покосившаяся горбатая хижина. Трухлявые бревна, из которых она была сложена, давно были поедены термитами и влагой, местами стволы покрывал толстый слой черной плесени. Рассохшуюся дверь делила на две неровные части кривая расщелина, лишь ржавые петли не давали ей упасть и сгнить в болоте.

Ведьмы на горизонте не наблюдалось и это меня, как ни странно, не огорчило. Разумным решением будет просто уйти подальше отсюда, раз меня тут не ждали. Будто и не было меня вовсе. Я отломала от потемневшего мертвого дерева увесистую длинную палку и начала продвигаться. Движение шло медленно, ботинки вязли в трясине, а палка то и дело проваливалась в бездонные топи. Хоженых троп тут не было, да и откуда им взяться, вряд ли кто-то устраивает паломничества к болотной старухе. Ночь была темная, небо над головой затянуло низкими облаками, однако, пары, поднимающиеся от воды, словно фосфорились, что давало скупую возможность ориентироваться в пространстве.