Дара была другой. Все краски, эмоции, настроение, которые ей нужно выразить, она великолепно выражала на своём лице, своими жестами, интонацией, подобранными в речи словами и этим необычным и глубоким взглядом. Что это за взгляд такой… Она как будто делается старше и мудрее на секунду, но потом это наваждение проходит. А ещё последний раз в этом взгляде было что-то грустное – еле-еле уловимая нотка грусти. Мне показалось, что Дара специально разрешила мне уловить эту грусть – и тут же спрятала её обратно. Зачем?

Я и не догадывался тогда, что слова Дары о необходимости закончить одно дело, сказанные на Набережной, упоминание о силе психики и временной привязанности, её трудноуловимая грусть и встреча со мной – все это очень тесно связано одним замыслом, сюжет, глубину и сложность исполнения которого мне предстояло узнать относительно скоро.

Через три дня, в один из которых был успешно сдан очередной экзамен, я собрался с мыслями и позвонил Даре:

– Привет, Дара, – поздоровался я, – хочу пригласить тебя провести со мной время, у тебя найдётся для меня пара часов?

– Здравствуй, Артём, – ответил мне радостный, но сдержанный голос, – с удовольствием встречусь. Где и когда?

– Давай на речном вокзале, что на Набережной, причал номер один. Если тебя устроит любое время, то в 18 часов. – предложил я, ожидая, что она спросит, где этот самый причал номер один.

– Хорошо, – чуть помедлив, ответила Дара, – время мне подходит.

– Ну, договорились, – сказал я, не ожидая такого согласия. Никто из моих знакомых по городу не знает, как идёт нумерация пристаней. Наверное, Дара тоже куда-то путешествует на водном транспорте…

– Да, до встречи, Артём. – и Дара повесила трубку.

Честно говоря, я немного не подумал, что ворота на большой причал могут быть закрытыми, но тогда вряд ли девушка будет перелезать через забор, скорее всего, подождёт меня где-нибудь неподалёку, напишет сообщение и как-то предупредит, что не попала в нужное место. Однако мои опасения не подтвердились: я прошёл через ворота и отправился в самую дальнюю от берега часть большого причала – Дара была уже там.

– Почему это место? – сразу спросила она.

– С одного из этих причалов я каждый год почти на всё лето отправляюсь в свою деревню, что находится рядом с островом Кижи. Приятно здесь находиться, смотреть на воду и думать об отдыхе. – ответил я, обрадовавшись тому, что моя истинная задумка удалась.

На самом деле я хотел, чтобы она задала мне именно этот вопрос, тогда можно начать разговор об интересах, увлечениях и образе жизни друг друга.

– Значит, лето ты проводишь там? А сейчас что здесь делаешь? – спросила она, продолжая следовать моему коварному плану.

– Сейчас я сдаю экзамены, потом у нас будут сборы программистов от нашего университета, я с друзьями буду тренировать школьников решать задачи и тренироваться сам к предстоящим соревнованиям.

– Соревнованиям по программированию?

– Да, к ним, помимо лёгкой атлетики, я занимаюсь спортивным программированием, где нужно решать задачи на скорость, кто больше решит, тот побеждает.

– А где ты учишься? – продолжала спрашивать Дара, пока мы стояли на причале, глядя на воду.

– В нашем Петрозаводском университете, на математическом факультете, второй курс заканчиваю. – ответил я и спросил: – А ты?

– А я нигде не учусь. – сказала Дара и как-то так просто, без особого интереса посмотрела на меня. – Расскажи мне лучше подробнее о том, как ты учишься.

– Учусь на отлично, иных оценок не получаю в принципе. – начал я рассказывать о себе, чтобы произвести наконец впечатление. – Учёба даётся мне легко, но не то, чтобы совсем легко: я, конечно, устаю под конец семестра и напряжённо работаю на сессии. Просто я достаточно хорошо осваиваю предмет в течение учебного семестра, при этом у меня остаётся время заниматься двумя видами спорта: лёгкой атлетикой – на соревнованиях я бегаю, в основном, дистанцию в тысячу метров – и командным спортивным программированием. Если можно так выразится, то в университете есть своя элита, состоящая из успешных и продвинутых студентов, в которую я по умолчанию вхожу. Таким студентам многое позволено, например, мы часто ездим по всяким базам отдыха: Шотозеро, Урозеро и прочим, нам дают возможность ездить по России и представлять университет на различных соревнованиях по программированию. Иногда мы что-то да выигрываем. За всё это получаем дополнительную стипендию. Многие преподаватели относятся к нам с бо́льшим вниманием, чем к остальным. Некоторым даже прощают глупости на экзаменах, только не мне, потому как я глупостей не говорю. – к этому моменту мне показалось, что я себя явно перехваливаю, на чём и решил остановиться.

Дара слушала всё это без особого энтузиазма, и мне показалось, что она не разглядела явного отличия меня от значительной части представителей так называемой современной молодёжи. Посмотрев на меня спокойным и ничего не выражающим взглядом, она сказала:

– Пойдём потихоньку отсюда, я знаю одно место, уверена, что тебе там понравится.

Мы вышли с причала и пошли налево, в самое начало так называемой теперь Старой Набережной, ведь в прошлом году построили Новую – от белой ротонды напротив загса туда дальше, на северо-запад. Мы перешли через мост, вышли на проспект А. Невского и двинулись по нему вверх. Пока мы шли, я спросил:

– А почему ты не учишься?

– Мне не нужно иметь диплом о высшем образовании. – спокойно ответила Дара.

– Вот как? Но ведь сейчас на многих работах требуют наличие высшего образования. Ты работаешь? – удивлённо спросил я.

– Работаю. Требование наличия высшего образования оправдано сейчас лишь на очень незначительном количестве должностей. Умный и знающий своё дело человек всё равно покажет свой профессионализм в каком-то деле и работодатель захочет себе именно такого работника, а не человека, интеллект которого оказался слишком низким, чтобы понять, что он потратил 5 лучших лет своей жизни впустую и считает после этого, что больше достоин хорошего рабочего места, чем человек, догадавшийся не учиться всяким глупостям, а сразу начавший заниматься глубоким освоением полезных знаний.

– Почему же впустую, почему глупостям? – возразил я. – И как же ты нашла работу?

– Потому и впустую, Артём. То образование, которое получает большинство студентов, им совершенно не нужно, они учатся ради получения корочки, чтобы потом показывать её там, где попросят. Ещё раз говорю, что высшее образование – я имею в виду именно диплом, бумажку – не нужно большинству людей. Несомненно, нужно много знать и быть в высшей степени образованным человеком, но иметь для тех же целей формальный статус высокообразованного человека совершенно ни к чему.

– Допустим, – продолжал возражать я, – но учиться самому тяжело, многим людям нужно, чтобы их постоянно пинали, заставляли работать. Студенты не могут учиться без сессии, так как почти все они только на ней начинают открывать конспект и что-то читать. Не будь давления сверху, они вообще лежали бы на диване эти 5–6 лет.

– Мне тяжело тебе объяснить сейчас то, что я имею в виду, так как я вижу, что ты уже не понимаешь, что именно я хочу сказать. Представь себе на секунду такую картину: сверху над той элитой, о которой ты говоришь, есть другие люди, ещё более образованные, более всех остальных понимающие закономерности развития нашего мира. – Дара начала говорить достаточно увлечённо. – Так вот, эти люди, находящиеся на куда более высокой ступени социальной лестницы, наоборот, про человека, получившего высшее образование, скорее скажут, что такой человек им не подходит, чем про человека, который отказался его получать. Знаешь почему? – вопрос был скорее риторическим. – Потому что значительная часть студентов, выражаясь молодёжным языком, запорола простой тест на уровень интеллекта. Кто повёлся на массовое требование наличия высшего образования, на престижность работы, на будущую карьеру высокооплачиваемого специалиста, кто поступил ради этого в высшее учебное заведение, тот не прошёл тест. Такой человек своим выбором показал себя существом крайне ограниченным, примитивным, без наличия собственного мнения. Он подчинился стадно-стайной алгоритмике поведения даже будучи уже вполне взрослым. Эти люди почти автоматически не подходят тем, о ком я говорю. Наличие у них диплома – это как клеймо позора.