– Но вы можете оставить нам свои контактные данные! – быстро предлагаю я. Дэйв энергично кивает. Он всегда забывает это сказать. – И, если нам когда-нибудь понадобится дополнительная помощь, мы обязательно свяжемся с вами!

Кей кивает, поднимаясь со стула. Теперь она выглядит усталой и немного смущенной. Я смотрю на часы и ловлю взгляд Дэйва.

– У меня скоро обеденный перерыв. Я выйду сейчас, если ты не возражаешь, Дэйв. Тогда я смогу поболтать с Кей.

При этих словах Кей светлеет лицом.

– Знаете что? – говорю я ей. – Почему бы нам по-быстрому не выпить кофе? Я угощаю.

Пять минут спустя мы сидим в «Свистящем чайнике», каждая с огромной чашкой капучино.

– Я повсюду пыталась устроиться, – признается Кей. – Я спрашивала и здесь, и даже в «Рыбацкой хижине», но пока персонал никому не нужен.

Я дую на свой кофе, разрушая рисунок из шоколадного порошка поверх пенки.

– Я уверена, вы вскоре что-нибудь подыщете.

– Я знаю, – соглашается она. – А если и нет, я всегда смогу вернуться к уборке. – Она хмурится. – Видишь ли, я сейчас просто немного жалею себя. В это время года всегда одно и то же. Ну, знаешь, месяцы до Рождества. Я так скучаю по Гиллиан и малышам…

– Как часто вы их навещаете?

Она открывает второй пакетик сахара и размешивает его в чашке.

– Никак. С тех пор, как они уехали. Это слишком дорого. – Ее застывший взгляд устремлен куда-то вдаль. – Вот почему мне нужно найти еще одну работу – чтобы накопить денег на проезд.

– Еще одну работу?

– Да, – говорит она. – Я перешиваю кое-что для химчисток, это не очень хорошо оплачивается, но зато я могу работать дома. Поэтому мне и нравится.

– А как часто ваша дочь приезжает к вам?

Кей морщит нос:

– Она старается, и получается раз в полтора года или около того, но… – Она промокает глаза бумажной салфеткой. – Ждать так долго, а детишки за это время так сильно меняются.

– Что же заставило их эмигрировать?

Кей колеблется, затем пожимает плечами.

– Да ничего необычного, я полагаю. Уровень жизни выше. Погода лучше. Барбекю на пляже, – произносит она с самой ужасной подделкой под австралийский акцент, который я когда-либо слышала.

Несколько человек смотрят в нашу сторону, и мы со смехом склоняемся над нашими чашками. Потом Кей пытается выудить из пакетика бесплатное печенье и наконец вытряхивает теперь уже сломанные кусочки себе на ладонь.

– А что тебя привело во Флинстед, Джоанна? – спрашивает она. Я смотрю в окно. Пока мы тут сидим, солнце уже зашло и начался мелкий дождь. – Не погода, уж точно!

– Это в основном из-за Альфи, – отвечаю я. – Мне казалось, я никогда не была с ним на сто процентов. Вы понимаете, о чем я?

Кей кивает:

– Да, дорогая. Они недолго остаются маленькими.

– Я мечтала, чтобы он рос в безопасном месте, у моря. Мне нравилось жить здесь, когда я сама была ребенком. И я хотела быть рядом с мамой. Теперь Альфи постоянно видится с ней. Она живет отдельно в своем доме неподалеку, так что это хорошо для всех нас.

Кей ерзает на стуле. О боже. После ее рассказа о тоске по внукам – как я могла проявить такую бесчувственность? Но прежде чем я успеваю извиниться, она продолжает разговор:

– Значит, ты мать-одиночка?

– Гм, ну да, вроде того…

– Прости. Скажи мне, чтобы я не совала нос не в свое дело.

– Нет, все в порядке. Просто так получилось… большинству людей кажется немного странным, что мы с отцом Альфи достаточно близки, но по-настоящему не вместе. – Я делаю глоток кофе. – Как Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр! – выдаю я, наблюдая поверх чашки за ее реакцией.

Кей отвечает непонимающим взглядом. Лиз Блэкторн сразу расшифровала бы сравнение. Кстати, мне следовало бы позвонить ей и узнать, все ли у нее в порядке. Надеюсь, она не стала думать обо мне хуже из-за того, что я принесла слух о Салли Макгоуэн. Что, если она намеренно проигнорировала меня сегодня утром?

– Ну ладно. Может, сравнить нас с Хеленой Бонем Картер и Тимом Бертоном? Хотя нет, они же теперь, кажется, расстались. И их дома располагались по соседству друг с другом, а Майкл живет в Кэмберуэлле.

– Я вовсе не считаю это странным, дорогая. Наоборот, тут есть смысл. Пока у каждого из вас есть личное пространство, вы не наскучите друг другу. Может, и нам с Барри стоило бы тоже так попробовать. Тогда, вероятно, дело не дошло бы до развода.

– А у вас был кто-нибудь после Барри?

– Боже, нет, конечно! – с испуганным видом отвечает Кей.

Я смеюсь:

– Вы реагируете, как моя мама. В том-то и беда – из-за развода у нее появился искаженный взгляд на всех мужчин, включая Майкла. Я все время твержу ей, что он не похож на отца, но…

Кей треплет меня по руке:

– Вы с Майклом заботитесь друг о друге и об Альфи, вы оба этого хотите – вот все, что имеет значение в долгосрочной перспективе.

– Да, – соглашаюсь я. – Так и есть.

Я съедаю последний кусочек печенья. Однажды мама сказала нечто похожее, когда наконец-то поняла все особенности наших отношений, однако сделала ударение на слове «оба» – «вы оба этого хотите», – что заставило меня почувствовать, будто я иду на все компромиссы. Будто я – ущемленная сторона.

– Ладно, пора и честь знать. – Кей оглядывается в поисках своего пальто. – Кстати, почему бы тебе не заглянуть ко мне как-нибудь? Я покажу тебе фотографии Гиллиан и внучат. На следующей неделе ведь начинаются каникулы, так? Половина семестра позади. Возьми с собой Альфи. У меня есть аквариум с тропическими рыбками, и он с удовольствием на них посмотрит. Кетифа их обожает. Всем рыбкам она дала имена в честь персонажей мультфильма «В поисках Немо».

Я улыбаюсь. Кей очень одинока. Это совершенно очевидно.

– Спасибо! Обязательно, – обещаю я. – Альфи нравится «В поисках Немо».

На обратном пути к агентству я замечаю небольшую толпу в конце улицы. Возле магазина электротоваров что-то происходит. Моя первая мысль – кто-то упал и расшибся. Один из немощных пенсионеров Флинстеда споткнулся на шаткой тротуарной плитке. Или электросамокат опрокинулся под порывами северного ветра, дующего с моря вдоль дороги. Однажды я наблюдала, как возле закусочной приземлился вертолет и человека с сердечным приступом погрузили внутрь и увезли в клинику. Но, подходя ближе, я понимаю, что люди толпятся рядом с магазином «Камни и руны» и никаких пострадавших на тротуаре нет. Люди прижимаются к витрине из зеркального стекла, показывая на нее пальцами, и что-то оживленно обсуждают. До моих ушей долетают обрывки разговора:

– Выглядит очень похожей на нее, согласись!

– Да какая-то дурацкая шутка…

– Кто это сделал?

– Должно быть, что-то в этом есть…

Я нехотя иду в сторону витрины. У меня ужасное предчувствие, и оно меня не обманывает. Кто-то прилепил на стекло увеличенное фото Салли Макгоуэн – то самое, знаменитое на весь мир, где ей десять и где она смотрит прямо в камеру огромными пугающими глазами, а рядом с ним – фотографию Сони Мартинс, хозяйки магазина. Старую, вырезанную из каталога «Покупатель Флинстеда», в котором была рекламная статья, когда магазинчик только открылся.

Внутри него пусто, а на двери висит табличка «Закрыто». Соня всегда закрывается по средам. Она одна из немногих здешних лавочников, которые так делают. Большинство из них просто не могут позволить себе потерять выручку целого дня. Видимо, тот, кто прилепил снимки, выбрал этот день намеренно, чтобы те провисели как можно дольше. Так это или нет, но вред они нанесут определенно.

– Все равно мне никогда особо не нравился этот магазин, – произносит женщина справа от меня. – Моя подруга Джун говорит, что она продает много всяких ведьминских штучек.

– Так это для колдовства, что ли? – ахает кто-то еще, и в толпе зевак пробегает тревожный ропот.

Мне в голову приходит ужасная мысль. Что, если это сделала Мэдди?.. Нет, конечно же, нет. Она не из таких людей, и все же, когда я вспоминаю, как она загнала меня в угол на игровой площадке, как была убеждена в своих подозрениях… О боже. Если это дело рук Мэдди, то я отчасти ответственна. Мэдди мало общается с другими родительницами, и, если бы я не проболталась обо всем в Книжном клубе, она, возможно, никогда бы не услышала этой сплетни. Но Мэдди, конечно, не сделала бы ничего подобного. Это ужасный, злобный поступок. И на основании чего? «Доказательств», собранных в Интернете? Нет, я не могу поверить, что она опустилась так низко. И, тем не менее, насколько хорошо я ее знаю?..