– Кажется, ее задушили и изнасиловали. Все, перестань спрашивать о ней, не хочу говорить о мертвых. Мне сегодня предстоит устроить взбучку той шлюхе. – Ее настроение менялось ежесекундно, это немного отпугивало, брови, кстати говоря, нахмурились и стали почти единой линией.

– Что ты с ней сделаешь? – мы уже заворачивали к парковке, когда Пен выругалась в окно на парня, перегородившего ей путь на Хонде.

– Найду и окуну ее мерзкое лицо в унитаз! – проговорила она, стиснув зубы от злости.

– Да, на ее месте, я бы держалась от тебя подальше, – мы наконец-то припарковались и вышли из машины.

– Ты со мной обратно? – спросила она, доставая зеркальце из сумки и поправляя макияж.

– Нет, у меня работа, – я указала рукой в сторону здания библиотеки. Отсюда его не видно, но все студенты знают в какой оно стороне.

– До скорого! – крикнула убегающая Пен на встречу Саре, которая махала ей у входа.

Я же поплелась в свой корпус, в котором вот-вот должна была начаться лекция мистера Мерфи. В аудитории было полно народу, когда я вошла, но Киана не было. Наверное, поэтому все сбились в кучки и обсуждали последние новости, университетской жизни. Навряд ли кого-то волновало, что мистер Мерфи опаздывает уже на четверть часа.

Я уселась на последнем ряду, наблюдая за происходящим. Сегодня мне предстояло отдать свою работу преподавателю на защиту, но он не спешил появится. Мне это показалось смешным, я подумала о том, что возможно в эту самую минуту он находится с той первокурсницей. Которую уже рыщет по углам Пенелопа.

В дверь аудитории ворвался запыхавшийся Киан. Он держал в руках картонную коробку, которую поспешил сунуть под стол. Студенты хмуро разбрелись по своим местам и смолкли.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился он. Ага, так я тебя и простила, лучше бы перед Пен извинился, за свое свинское поведение.

«В отличие от объективных идеалистов Гегеля, которые считали, что первичная по отношению к материи идея существует сама по себе как объективная реальность, независимо от сознания человека, сторонники субъективного идеализма были убеждены в том, что: во-первых, единственной реальностью является идея; во-вторых, что идея существует только в сознании человека, то есть сознание человека является существенной реальностью, вне которого ничего не существует…»

Он начал разглагольствовать, расстегнув пуговицы на своем пиджаке. Не смотря на возраст (ему было около сорока), одевался он стильно и элегантно. Всегда при галстуке и в костюме тройка. Иногда он прохаживался взад-вперед, сняв с себя пиджак. Тогда он выглядел безумно сексуально (по мнению девчонок на первых рядах).

Вообще внешне он был ничего. Темные, почти черные волосы, брови, раскинувшиеся прямо над глазами, придавали его взгляду загадочность. Доброе, приветливое лицо и обольстительная улыбка. Ему льстило внимание студенток, а потому он этим пользовался. Каждый раз, во время экзамена он внимательно изучал каждую юбку, которая отвечала у доски. Я бы сказала, что он – бабник, но это и дураку ясно. Он мог выбрать себе любую, каждая вторая девчонка сохла по нему, но нет. Нужно было пудрить мозги именно Пенелопе.

«…Ключевым моментом философии Фихте было выдвижение так называемой "Я-концепции" Повод к ее выдвижению – противоречия в философии Канта, учеником и сторонником которого был Фихте. Главное противоречие Фихте видел в кантовском разделении познающего субъекта (человека) и непознаваемого окружающего мира ("вещей в себе"). Данное разделение, по Фихте, как и идеал об ограниченных познавательных возможностях разума, антиномиях, окончательно лишает философию надежды выполнить ее главную задачу – объединить бытие и мышление…»

Его монотонные речи меня усыпили. Очнулась я от того, что студенты зашуршали, собирая свои вещи и топая в коридор. Я подошла к столу мистера Мерфи, возле которого толпилось несколько студенток и вежливо подождала, когда они уйдут. Заметив меня, он быстро закончил с ними и уселся в свое кресло.

– Мисс Райт, надеюсь вы принесли работу? – он самодовольно улыбнулся, провожая взглядом девушек.

– Да, вот она, – я достала скрепленные зажимом листы доклада и положила перед ним.

– Отлично! – провозгласил он, разглядывая меня. Сегодня я выглядела немного преображенной. Синие джинсы и белая рубашка. Бриджит просила одеться презентабельно.

– Надеюсь, с вами у нас больше не возникнет проблем? Я понимаю Вашу утрату, но, если вы хотите окончить курс, вам следует более внимательно относиться к заданиям, – вот ведь ублюдок!

– Надеюсь, и у вас с Пенелопой больше не будет проблем? – с улыбкой ответила я. Его лицо моментально приобрело суровый вид. Брови кажется, еще сильнее наползли на глаза, а губы сжались в линию.

Одарив меня яростным взглядом, он принялся изучать мою работу, пытаясь проигнорировать услышанное. Я почувствовала, как воздух между нами накалился, и уже сто раз прокляла себя за то, что упомянула Пен.

– Так, так, – он быстро листал доклад, делая заметки ручкой. – Это никуда не годится, – ответил он, протягивая назад работу. Я уныло вздохнула и потянулась за ней, когда он схватил меня за руку.

– Если я узнаю, что ты кому-то рассказала… – он встал и наклонился ко мне через стол. Я почувствовала запах его одеколона и бальзама после бритья, отчего задержала дыхание. – Ты сильно пожалеешь! – оторопев, я отдернула руку, схватила доклад и выбежала из аудитории.

В попытке скорее убраться подальше от Мерфи, я не заметила, как налетела на невысокого человечка. Коим оказалась Миа. Мы с ней не виделись с ноября прошлого года, когда я уехала в Кловерпорт. За это время она ничуть не изменилась. Копна непослушных волос торчала в разные стороны, к тому же они сильно кудрявились, принося ей большие неудобства. Миа носила очки в тонкой элегантной оправе, которая придавала ей взрослый вид. Вообще ее лицо (в девятнадцать лет), все еще выглядело по детски милым. Рост был около полутора метров, от того я и не заметила ее, когда вылетала из кабинета. И вот сейчас, эта небольшая девчушка сидела у противоположной стены, подбирая учебники с пола.

– Боже, Миа! Прости, я тебя не заметила, – попыталась извиниться я, но по ее выражению лица можно было понять, что она явно недовольна нашей встречей, да еще и в таких обстоятельствах.

– Да-да, все так говорят, – она поправила очки на носу, чтобы разглядеть откуда я вышла. – Пыталась сбежать от Мерфи? – я подбирала последнюю книгу, когда она уже встала.

– Может в другом месте поговорим? – поглядывая на дверь, за которой находился он, спросила я.

– Хорошо, – Миа взяла меня под руку и повела по коридору.

– Прости, что не отвечала на твои сообщения, – начала я. После моего отъезда она писала почти каждый день, но от того, что я не отвечала она прекратила пытаться к рождеству.

– Все нормально, я тебя понимаю. Мне тоже было тяжело, когда умер дедушка, – примерно год назад, у Миа умер дедушка, от рака легких. Она тяжело переживала его смерть. Он воспитывал ее с самого детства, и был вместо отца и матери, которая занималась ее младшей сестрой от второго брака.

– Когда ты вернулась? – спросила она.

– Пару недель назад. – соврала я, а затем последовал вопрос, которого я боялась.

– И не сообщила мне, – грустно произнесла она. – Как там Пенелопа? Слышала ей купили новую машину?

– С ней все в порядке, а машина просто супер! – ответила я, глядя на часы. – Послушай, мне пора, может как -нибудь ты к нам заглянешь?

– Спрашиваешь!? – улыбнулась Миа, и обняла меня на прощание.

Мне было неловко от того, что я просто так прервала наше с ней общение. Все дело было в трауре, в котором я находилась и по сей день. Да, возможно спустя время, все будет как раньше. Я смогу снова стать жизнерадостным человеком, но сейчас у меня не было сил на это. Проблемы, которые навалились на меня после смерти матери, все время давали о себе знать.

Я с тоской и завистью, смотрела на беззаботных однокашников, которые ходили на занятия, вечеринки и влюблялись. Сейчас, я как никогда, почувствовала отрешенность от окружающего мира. Будто моя собственная жизнь, протекала перед моими глазами, а я стояла где-то в стороне. Мне хотелось закричать, что-то сделать, чтобы остановить этот бессмысленный поток действий и людей, но я просто прошла в очередную аудиторию для занятий.