— Сэр, я с радостью, вы же знаете.
— Я знаю, Лисса,но это поручения совсем иного рода. Наверняка мистер Поттер, рассказал вам о уроках со мной?
— Да, профессор.
— Так вот. Возможно в конце этого года мне придется покинуть школу. Увы, навсегда.
— Что? Но Хогвартс без вас это не Хогвартс! — воскликнула Лисса не в силах поверить в услышанное.
— Мисс Грэйнджер, я польщен вашими словами, но это неизбежно.
— Но ведь сэр…
— Прошу вас, выслушайте меня. — Лисса села. — Как я сказал, это неизбежно. После моего ухода, Гарри вероятно не вернется в школу, отправившись выполнять мое задание. И ваша сестра, мистер Уизли, и, я уверен вы, захотите отправиться с ним.
— Конечно!
— Вот тут и начинается мое задание к вам. Вы не должны ехать.
— Что?! Я ведь не могу сестру бросить!
— А как же Сириус?
— Я более чем уверена что если Гарри куда-то поедет, он пойдет за ним. До конца.
— Я в этом так же не сомневаюсь. Но все же. Вы должны будете вернуться в школу вместе с Сириусом.
— Что? Я не понимаю. Он ведь вынужден будет все время пить оборотное зелье, а он не захочет.
— Как вы наверняка знаете, в свое время я написал пару-тройку полезных заклинаний.
— Мне это известно.
— Так вот, есть еще одно. Министерству оно не известно по… определенным причинам. Оно может выдавать человека за другого на неограниченное время, и только тот, кто наложил заклятие будет видеть его истинное лицо.
— Это вроде Заклятия Доверия?
— Именно. Тот же принцип. Вы примените его к Сириусу и вернетесь в Хогвартс. Здесь вероятно будут заправлять Пожиратели, и кому-то стоит защищать невинных детей. Вряд-ли учителя смогут это сделать. А вам наверняка хватит сил восстановить ваш Отряд.
— Но сэр. Зачем тогда вы уходите? Почему бы вам не остаться. И тогда все было бы хорошо.
— Увы, Лисса я не могу вам сказать. В свое время вы сами узнаете.
— Вы должны будете умереть? — Дамблдор поднял на ученицу удивленный взгляд.
— Профессор Люпин был прав. Вы и вправду на удивление проницательны. Да, Лисса. Я должен буду умереть.
Девушка покачала головой в надежде прогнать подступающий к горлу ком, но ей это не удалось. Слезы полились сами собой.
— Ну же, не плачьте. Это совершенно бесполезно. — Лисса быстро стерла соленые капли.
— Ладно. Я согласна. Я останусь в школе.
— Благодарю. Это действительно очень важно.
— Сириус знает?
— Да, он знает. Он согласен.
— Отлично. Я могу идти? — к глазам подступали новые слезы.
— Еще одно. Что бы не случилось помните, даже под маской величайшего зла, может скрываться добро.
— Я запомню.
— Спокойной ночи, Лисса.
— Спасибо. И вам профессор.
Дамблдор склонил в знак благодарности голову и Лисса вышла из кабинета.
— Удивительная девушка, невероятно сильная для своих лет.
— Да, Финеас, здесь вы правы. — Дамблдор подошел к Омуту Памяти. — И боюсь что однажды это её убьет. — пробормотал он.
====== Claire de Lune ======
В Сочельник семейство Уизли и его гости расположились в гостиной, которую Джинни разукрасила до того, что каждому, кто здесь сидел, казалось, будто его самого опутали с ног до головы гирляндами из цветной бумаги. Только Фреду, Джорджу, Гарри и Рону и было известно, что ангел на верхушке рождественской елки — на самом деле садовый гном, цапнувший Фреда за лодыжку, когда тот дергал в огороде морковку для рождественского обеда. Обездвиженный заклинанием, выкрашенный в золотую краску, втиснутый в маленькую балетную пачку и украшенный приклеенными к спине крылышками, гном гневно взирал на всех, кто собрался в гостиной. Это был самый уродливый ангел, какого Лисса видела в своей жизни, с лысой, точно картофелина, головой и волосатыми ножками.
Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок, голос которой изливался из большого деревянного приемника. Флер, по-видимому находившая Селестину безумно скучной, так громко разговаривала в углу, что миссис Уизли то и дело наставляла свою волшебную палочку на регулятор громкости приемника, отчего голос певицы звучал все мощнее и мощнее. Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котел, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Рон украдкой поглядывал на Флер с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел еще более тощим и обтрепанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины. Лисса и Сириус сидели рядом и о чем-то говорили.
О, приди, помешай мое варево,
И, если все сделаешь правильно,
Ты получишь котел,
Полный крепкой, горячей любви.
— Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! — сообщила миссис Уизли, утирая вязаньем глаза. — Помнишь, Артур?
— М-м-м? — произнес мистер Уизли, снимавший, клюя носом, кожуру с мандарина. — А, да… прекрасная мелодия…
Он не без труда распрямился и взглянул на сидевшего рядом с ним Гарри.
— Извини нас за это, — сказал он, поведя подбородком в сторону приемника, из которого неслись теперь голоса подпевавшего Селестине хора. — Скоро уже кончится.
— Ничего, не страшно, — улыбнувшись, ответил Гарри. — Много сейчас в Министерстве работы?
— Очень, — сказал мистер Уизли. — И ладно бы еще толк от нее был, а то ведь арестовали мы за последние месяцы троих, но я не уверен, что хотя бы один из них настоящий Пожиратель смерти. Только не передавай никому моих слов, Гарри, — торопливо добавил он, приобретая внезапно вид гораздо менее сонный.
— Неужели Стэн Шанпайк так до сих пор и сидит? — спросил Гарри.
— Боюсь, что сидит, — ответил мистер Уизли. — Я знаю, Дамблдор напрямую обращался к Скримджеру пытался заступиться за Стэна… Все, кто его допрашивал, согласны с тем, что Пожиратель смерти из него такой же, как из этого мандарина… Однако наверху стараются создать видимость хоть каких-то успехов, а «три ареста» выглядят гораздо лучше, чем «три неоправданных ареста с последующим освобождением«… Но это опять-таки сведения совершенно секретные.
— Я не проболтаюсь, — пообещал Гарри.
Он поколебался немного, прикидывая, как подступиться к тому, что ему хотелось рассказать. Пока он собирался с мыслями, Селестина Уорлок запела балладу «Ты заклятием взял мое сердце».
— Мистер Уизли, вы помните наш разговор на вокзале, перед тем как мы отправились в школу?
— Я все проверил, Гарри, — тут же ответил мистер Уизли. — Обыскал дом Малфоев. И не нашел ничего, ни сломанного, ни целого, чему там находиться не следовало.
— Да, я знаю, читал про этот обыск в «Пророке«… Но я о другом… о чем-то более…
И он рассказал мистеру Уизли все, что услышал из разговора Снегга с Малфоем. Рассказывая, Гарри заметил, что Люпин слегка повернул голову в их сторону и вслушивается в каждое слово. Когда Гарри закончил, наступило молчание, только Селестина продолжала мурлыкать:
О, мое бедное сердце, где ты?
Надолго ль оставило ты меня?
— Тебе не приходило в голову, — сказал мистер Уизли, — что Снегг просто изображал…
— Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? — быстро откликнулся Гарри. — Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка?
— Знать — это не наше дело, — неожиданно произнес Люпин. Он повернулся к огню спиной, и теперь взгляд его был устремлен, минуя мистера Уизли, на Гарри. — Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать.
— Но, — возразил Гарри, — допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снегге…
— Это уже говорилось, и много раз. Все сводится к тому, доверяешь ты суждению Дамблдора или не доверяешь. Я доверяю, а потому доверяю и Снеггу.
— Но ведь и Дамблдор может ошибаться, — настаивал Гарри. — Он сам так говорит. А вы… — Он взглянул Люпину в глаза. — Если честно, вам нравится Снегг?
— Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, — ответил Люпин. — Нет-нет, Гарри, я правду говорю, — добавил он, увидев появившееся на лице Гарри скептическое выражение. — Мы с ним никогда не были закадычными друзьями — все, что произошло между Джеймсом, Сириусом и Северусом, оставило слишком много горьких чувств. Но я не забываю, что в тот год, когда я преподавал в Хогвартсе, Северус каждый месяц готовил для меня волчье противоядие и готовил замечательно — я не испытывал в полнолуние обычных страданий.
