— Слушайте, кажется я знаю, к кому мы можем пойти.
— Правда?
— Да. Я сейчас позвоню и договорюсь о встрече.
— Это хорошо.
Я встала, заметив, что так и не убрала разбитый бокал.
— Давайте я уберу, вы можете порезаться.
Уже хотела сказать, что он тоже, но вовремя одернула себя. Хотелось истерически рассмеяться. За пару минут моя жизнь превратилась в сплошное сумасшествие.
Я достала из сумки визитку, которую мне дала Эля и набрала номер. Приятный женский голос сказал, что сегодня у нее нет клиентов и можно приехать хоть сейчас.
— Хорошо, я скоро буду. — Я обернулась к Эндрюсу, все так же пытающемуся брать в руки разные вещи. — Как я могу называть вас?
— Можно просто Томас.
— Пойдемте, Томас.
Он улыбнулся. И я тоже не сдержалась. Уже в лифте, когда мужчина рассматривал кнопки и рассеянно смотрел на свое отражение, я поняла что он удивительно спокоен.
— Вы так спокойны.
— Поверьте, вы пока не готовы справляться еще и с моими вопросами и паникой.
— Думаю, если вы не можете уйти, вы можете говорить со мной о том, о чем вам нужно. Так ведь будет справедливо.
— Могу только я спросить, сколько прошло лет?
— Сто восемь.
— Немало. Наверняка все очень изменилось.
— Думаю, вам будет интересно.
— Надеюсь, вас не затруднить, объяснять мне… некоторые вещи?
— Нет, конечно.
— Благодарю.
Стало вдруг спокойней. Его присутствие уже не казалось таким страшным. Голос успокаивал. И еще… манеры. Это было таким непривычным, как вдруг стать частью совсем другого мира.
Лифт остановился и прежде, чем двери раскрылись, я поняла, что не смогу говорить с Томасом на улице. Решение пришло так же быстро.
— Послушайте, я не смогу говорить с вами при других, но я смогу писать. Хорошо?
— Конечно.
Я только крепче сжала телефон и проверила зарядку. Должно хватить. Иначе придется искать ручку и бумагу.
Я кивнула вахтеру при выходе и, когда он уже не видел моего лица, тихо сказала:
— Просто следуйте за мной. Наша машина уже ждет.
— Хорошо.
Заметив синий Шевроле еще с крыльца, я двинулась прямо к нему. Эндрюс шел следом, но возле самой машины вышел вперед и потянулся к двери.
Я вдруг ясно осознала, что он собирается делать. Стараясь выглядеть невозмутимо, я быстро его опередила. Моя рука прошла сквозь его, ухватившись за ручку двери, и потянув на себя.
Поздоровавшись с водителем, я отвернулась, все еще держа дверь, надеясь, что меня поймут и без слов.
Эндрюс понял, и я последовала за ним, закрыв дверь.
— Простите, я не подумал, что это будет неуместно.
Я только улыбнулась и, открыв заметки, напечатала
«ничего. Это было очень мило»
Томас улыбнулся.
— Очень интересное устройство.
«это телефон»
— Удивительно. Он работает без клавиш?
«да, это сенсорный экран, он реагирует на прикосновение пальцев»
— Но вы еще и печатаете прямо на нем.
Я начала печатать, описывая свойства смартфона, потом поясняя как развилось машиностроение, образование. Написала даже о том, что мужчина назвал «суфражистским движением».
Когда он спросил, я сперва подумала, что вот сейчас он скажет про девушку, строящую суда.
— Это невероятно, что общество пришло к такому высокому уровню.
Он восхищался чем-то, что-то не понимал, а что-то я просто не могла объяснить.
Я почти не заметила дорогу и совсем забыла, что рядом со мной вовсе не обычный человек.
Расплатившись с таксистом, мы снова проделали тот же путь из машины.
Уже на улице я поняла, что мой спутник по-прежнему источает холод. На улице было жарко, но я этого совсем не чувствовала.
Как удобно.
Мозгоправ сказала подыматься сразу к квартире и, уже у двери, я впервые усомнилась в своем решении. Как бредово наверняка должно звучать то, что я хочу ей сказать.
— Входите! — послышалось из квартиры и я неуверенно толкнула дверь.
— Анна Сергеевна? Здравствуйте, это Лена. Я звонила вам.
— Конечно, я жду вас.
На мгновение покоробило то, что она ко мне даже не вышла, но я молча сняла обувь и вместе с Эндрюсом вошла в красиво обставленную комнату.
В другой ситуации, я бы наверняка восхитилась интерьером, но женщина как-то резко повернулась ко мне, и, со странной улыбкой сказала, лишив меня дара речи:
— Вы не говорили, что придете не одни.
Томас посмотрел на меня, не понимая ничего. Как будто я этого ждала.
Анна Сергеевна перевела взгляд туда, где стоял мужчина и я поняла, что она не видит его, ориентируясь только на мой взгляд.
— Как вы поняли?
— О, ты не пытаешься отрицать, это превосходно. Обычно те, кто приходят не одни, долго пытаются доказать и мне и себе, что это плод их воображения.
— Значит, это не так?
— Полагаю, вы и сами догадались, что нет.
— О чем вы говорите? — я повернулась к Эндрюсу и только теперь поняла, что он так смотрел потому, что не понимал о чем мы говорим.
— Она знает, что вы здесь. И говорит, что вы не моя выдумка.
— Это приятно слышать. Эта леди видит меня?
— Нет.
Я снова уставилась на Анну Сергеевну.
— Я могу говорить и на английском, если вашему другу удобнее.
— Благодарю. — Томас кивнул женщине, не смотря на то, что она вовсе его не видела.
— Да. — выдавила я. — Но как вы поняли?
— Разве тебе не холодно, когда он рядом?
— Вы это чувствуете?
— Конечно. Это чувствуют все. Но не все думают о призраках.
— Призраках?
— Многим не нравится это слово, простите. Впредь не будем его употреблять.
Я не знала что говорить. Это казалось невероятным совпадением. Каков шанс, что эта женщина не еще один плод моего воображения?
— Зачем люди приходят к вам обычно в таких ситуациях?
— За тем же, что и вы. За ответами. Почему? Откуда? Как? Зачем?
— Откуда вы знаете ответы?
— Я когда-то была на твоем месте.
Все чудесатее и чудесатее.
Анна Сергеевна не прекращала улыбаться. Думаю, она была искренне рада снова встретить кого-то в подобной ситуации. Я и сама любила знать ответы на вопросы других. Ее ответы можно было возвести в степень невозможного.
— Я думаю, не стоит терять времени. — Женщина указала на кушетку напротив своей. — Садитесь и расскажите мне все.
— Все?
— Как вы встретились, что было перед этим. И, если ваш друг не против, расскажите о нем.
Эндрюс кивнул мне, давая позволение.
— Хорошо. — Я понятия не имела, как мне начать. Гораздо проще было бы, если бы Анна Сергеевна задавала вопросы. Но она только ожидающе смотрела. — Его зовут Томас Эндрюс. И он конструктор Титаника.
Готова поспорить, этого доктор явно не ожидала.
— Интересно.
— Даже не представляете насколько.
И я рассказала все. О том, как рисовала судно. О том, как решила использовать чертежи Титаника. О том сне.
— Вы использовали мои чертежи? — спросил Томас, когда я закончила рассказ.
— Да, простите.
— Что вы, мне даже приятно. Спустя столько лет, они все еще актуальны. Вы покажете мне, что у вас вышло?
— Если захотите.
Доктор молча наблюдала за нашим разговором.
— Думаю все дело в чертежах.
— Что? — мы сказали это одновременно, но женщина, конечно же, не заметила.
— Вы говорите, что ваш друг — конструктор Титаника. И вы использовали его чертежи для своего корабля.
— Судна. — она не заметила.
— Знаете, о художниках говорят, что с каждой работой они отдают частичку души. Думаю, вы сделали то же самое. Вспомните, о чем вы думали, когда рисовали корабль?
— Я представляла его, если бы его вдруг построили. Как бы он выглядел.
— Это было не просто чертежом, да?
— Но почти все так думают о суднах, которые проектируют!
— Вы тоже, Томас?
Было странно смотреть как доктор задает вопрос, даже не зная, где находится ее собеседник и не имея возможности услышать ответ. Но Эндрюса это не смутило.
