— Спасибо. Хорошего дня вам.

— И тебе, Васильева.

Я собрала чертеж вышла из кабинета. Я должна была быть довольна, ведь все остальное труда совсем не представляло. Маршруты, порты захода и всякая экономическая фигня.

Но радоваться не получалось. Меня не отпускало странное чувство после ночного видения.

Элька трещала без умолку и я искренне пыталась сосредоточиться на ее болтовне, но не получалось.

— И тогда я отдалась ему прямо на столе.

— Что?

— Не слушаешь меня, говорю! Что вообще с тобой такое? С самого утра сама не своя. Все же нормально прошло, корабль Якименко твой принял. Что за морда кирпичом?

— Эль, скажи, я похожа сумасшедшую?

— Весь твой курс похож на сумасшедших, но с чего вдруг такие вопросы?

Я, тяжело вздохнув, подняла рукав блузки, показывая подруге синяк.

— Это кто тебя так?

— Та походу я сама.

— Не гони, Лен, тут лапа вдвое твоей больше. Это Вадим, да? Слушай, если он опять за старое, я на него заяву напишу.

— Эль, стой, это не Вадим. Он отстал, правда. Это прошлой ночью.

— Учитывая, что вчера его не было, я догадалась. Но ты скажешь, что случилось?

— Мне сон снился. Я была в какой-то комнате, странной, но чувство такое, будто я была там раньше. И все было… не как во сне. Там был мужчина, я никогда его не видела раньше. А комната, она была под углом, потом вдруг дернулась. Я чуть не упала и этот мужчина схватил меня за руку, вот точно где синяк. А когда я проснулась, уже реально был синяк!

Эля сидела, крепко задумавшись. Пару раз уже открыла рот чтобы что-то сказать, но так и не решилась.

— Звучит… очень странно.

— Странно? Эль, с таким в психушку прямая наводка, странно ей!

— Та не кипишуй ты. Что у тебя вдруг что, так сразу самое худшее. Всему есть разумное объяснение. Ты волнуешься перед дипломом, нервы на пределе, вот тебе и приснился кошмар. А синяк, скорее всего и правда сама себе поставила. Во сне испугалась, и слишком сильно сжала свою руку. Адреналин, все дела, вот синяк и расползся.

Я выдохнула. Эти же слова я сама себе повторила уже сотню раз, но услышать из от другого человека, было гораздо лучше.

— Выпей сегодня снотворного, крепче спать будешь.

— Да, конечно.

— И если захочешь, моя мама тобой заниматься конечно не будет, сама знаешь, профессиональная этика, все такое. Но у нее есть знакомая, которая покруче даже.

Мама Эли работала частным мозгоправом, но с теми, с кем была знакома лично, на профессиональном фронте предпочитала не связываться. Я считала, что мне это не нужно, что такие люди существуют для серьезных и очень взрослых проблем. Но визитку протянутую подругой все же взяла.

Эля, все же обеспокоенная моим состоянием, еще три часа таскала меня по городу, заставила наесться мороженого с шоколадом, и только потом, заявив, что едет к парню, отправила в общагу.

Лифт впервые казался мне слишком тесным.

Я не понимала почему, но этот сон слишком сильно повлиял на меня. Как не старалась, я не могла выкинуть из головы эту картину. Комнату. Мужчину. Страшный звук.

Господи, почему нельзя просто это забыть?

Ключ едва не выскользнул из рук, когда я попыталась вставить его в скважину.

— Черт.

Замок, который давно пора было сменить, наконец поддался, и я устало бросила сумку на кровать. В горле вдруг стало очень сухо, захотелось пить. Налив воды из фильтра, я поняла, что мне холодно. На дворе поздняя весна, сквозняка нет, но мне, черт возьми, холодно.

Я обернулась, чтобы посмотреть, закрыла ли холодильник, когда брала фильтр.

И замерла.

Стакан разбился об дощатый пол. Я прикрыла руками рот чтобы не закричать.

Мужчина из моего сна стоял напротив и смотрел с тенью узнавания.

— Здравствуйте.

Он говорил на английском, с заметным ирландским акцентом. И одет был точно так же, как в моем сне.

Понимая, что вроде должна ответить, я незаметно бросила взгляд на зеркало, чтобы убедится, что это не галлюцинации.

Ума не приложу почему я решила, что галлюцинация не должна отражаться в зеркале, не вампир все же. Но мне нужна была хоть какая-то опора.

Отражение было его точной копией.

— Кто вы?

Вместо ответа, незнакомец окинул взглядом комнату. Его взгляд остановился на моем столе, где валялись брошенные на произвол судьбы старые и новые чертежи.

Он протянул руку и провел пальцами по линиям, едва улыбнувшись. Его взгляд задержался на надписях, наверное ему не понятным.

— Чьи это работы?

— Мои.

Он удивленно сощурил глаза, внимательнее меня рассматривая.

— Правда?

— Да.

— Здесь ошибки в расчетах. Если вообще возможно построить такое судно, оно слишком большое.

Я снова прошлась взглядом по его одежде. Она не выглядела старой, скорее… старомодной.

И все, на что меня хватило… всего лишь снова спросить:

— Кто вы?

— Меня зовут Томас Эндрюс.

Я точно слышала это имя. Где я его слышала?

— Я хотел бы знать и ваше имя.

— Елена. Елена Васильева.

— Очень приятно.

Он улыбнулся и повернулся ко мне спиной, снова рассматривая чертежи.

— Послушайте, мистер Эндрюс, я, не понимаю, как вы здесь оказались…

— Поверьте мне, я тоже. У меня есть некоторые догадки, но я боюсь… шокировать вас ими.

Догадки? О, у меня они тоже были. Вот только верить в это не хотелось совсем.

Я не представляла что еще могу сейчас сказать, а Эндрюс не отрывался от чертежей, поэтому я потянулась к телефону.

Гугл мгновенно показал фотографии и статью в Википедии. Я переводила глаза с черно-белых снимков на человека в моей комнате, и обратно. Ошибки быть не могло.

— Это вы построили Титаник?

Рука, прежде неизменно водившая по чертежам, замерла.

Мужчина медленно повернулся ко мне.

— Да, я.

— И вы… погибли в ту ночь.

— Да.

Я стала медленно оседать на пол. Мозги едва ли не кипели от всех мыслей.

Та комната. Звук. Толчок. Это был тот самый миг.

Неужели я действительно настолько перенервничала, что дошла до подобного?

Это все ведь просто плод моего подсознания.

Нужно всего-то признать это. И все исчезнет.

Я закрыла глаза. Опустила руку на голову. Сделала несколько глубоких вдохов. Затем медленно сделала все то же самое, только наоборот.

Эндрюс сидел передо мной и с обеспокоенным и виноватым видом. Захотелось заплакать, вжаться в стенку так сильно, чтобы в ней раствориться.

— Мне жаль, что я пугаю вас, — начал мужчина, — но, как не стараюсь, я не могу уйти. А даже если мог бы, было бы жестоко уйти сейчас и появиться снова.

— Если вы… не моя выдумка, — Эндрюс печально улыбнулся, — зачем вам появляться снова?

— Я не знаю. Я видел вас в ту ночь, перед тем, как корабль разломился. Затем все исчезло, осталась только пустота. Время шло, так долго, что я не смог бы сосчитать, если бы хотел. А затем, меня выбросило прямо сюда.

— Это невозможно!

Перед глазами плясали цветные круги. Все плыло.

Эндрюс поднялся и взял новый стакан, налил в него воды. Я смотрела не веря своим глазам. Если он и правда… призрак, почему он может держать вещи?

— Возьмите, вам станет легче.

Я протянула руку, чтоб забрать стакан. От него несло холодом, но когда я, наконец-то, обхватила рукой этот стакан, я поняла, что пальцы мужчины прошли сквозь мои.

Он тоже это увидел.

Снова печально улыбнулся. Снова встал. Подошел к столу, снова начал перебирать чертежи. Попробовал на ощупь шторы. Уперся ладонью в оконную раму.

Он был, в каком-то смысле, реален. Я крепче сжала в руке стакан. Отпила еще раз. Это точно не плод моего воображения.

— Послушайте, мне слишком сложно в это верить. Зачем вообще вы здесь? Почему я? Как я могла оказаться рядом с вами тогда?

— Я определенно не тот, кому стоит задавать эти вопросы.

Я собиралась сказать что-то еще, только бы не молчать, но вдруг вспомнила слова подруги о коллеге ее мамы. Той, которая «вроде с какими-то духовными практиками еще работает».