– Какая Нунгата, Андрей! Это же другое государство! Как ты туда поедешь?

– Как русский купец, – предложил Андрей, – легенду ты мне придумаешь.

– Да кто тебя отпустит?

– Но ситуация-то критическая!

– Кто знает, чтó там случилось?

– Хэда бы зря телеграмму присылать не стал.

– Да, Лекарь – дядька серьёзный. А вдруг это засада?

– У тебя паранойя.

– Хорошо, допустим, полковника Смирнова я уговорю, а что делать с Гродековым?

– А если на кону стоит вся наша затея с отрядом Лю Даньцзы? – вопросом на вопрос ответил Андрей.

– Были бы на месте твои казаки – ещё куда ни шло! А так… – сбавил обороты Ивантеев. – Ну с кем ты поедешь?

– Возьму Волчка и тех двух китайцев, что мне дал Хэда.

– Не нравится мне всё это, – скривился Ивантеев.

– Тут ходу три-четыре дня в одну сторону, – продолжал давить Андрей.

– Не уговаривай!

– Ты предлагаешь сидеть сложа руки?

– Ничего я не предлагаю, – огрызнулся Ивантеев.

– И я про то, – кивнул Андрей, – а должен предложить.

– Откуда ты взялся на мою голову! – тяжело вздохнул Ивантеев. – Сиди в номере, а я поехал к начальству.

В Нунгату решили ехать через Уссурийск. До него добраться поездом, взять в казармах тройку лошадей, а дальше ехать по зимнику на санях. Вечером уже сидели в поезде, а с утра пораньше выехали в Нунгату.

Утро выдалось морозное. Скрипел под копытами снег. Слева за покрытыми белым лесом холмами расплывался дымкой розово-красный рассвет. Сани весело катились по накатанной колее. Она то петляла меж лесистых холмов, то шла берегом реки. Справа и слева мелькали сосны, покрытые шапками сверкающего снега. Между их заиндевелыми стволами разбегались многочисленные следы птиц и зайцев.

Андрей накрыл ноги медвежьей шкурой и наслаждался природой. Лошади повернули к реке и весело понеслись по накатанному руслу, поднимая за собой снежную пыль.

Под шутки и весёлые разговоры пересекли границу с Китаем. Позади осталась бóльшая часть пути. Решили сделать остановку на придорожном постоялом дворе, а уже с утра пораньше двигаться дальше.

Это был большой дом с просторным двором и конюшней. И хоть на китайский манер он и назывался фанзой, выглядел вполне достойно и имел не только вместительный обеденный зал, но и приличные гостевые комнаты.

Поручив хозяевам разбираться с лошадьми, гости шумно ввалились в жарко натопленное помещение и, сбросив тулупы, уселись за длинный стол.

Хозяин выставил запотевшую бутыль «разговорной воды», широкую миску квашеной капусты с брусникой и чашку груздей с лучком и сметанкой.

С мороза и дня пути в санях ханша [11], настоянная на живице, показалась бальзамом. Выпили по стопке и закусили груздочком. Хорошо!

Пока тушилось мясо, приняли ещё по соточке. Тепло волной покатилось от головы по груди к ногам, согревая промёрзших путешественников. После этого фанза показалась райским уголком.

Ужин прошёл за занятной болтовнёй, но усталость взяла своё – пора спать.

Хозяин предложил две комнаты на втором этаже, но Андрей хмельно мотнул головой:

– Нет, мы все в одной.

Когда в комнате гостей все стихло, хозяин взял фонарь и вышел за ворота. Из недалёкого леса мигнул и погас ответный огонёк. Через несколько минут из темноты появился конный отряд из десяти хунхузов.

– Погаси свет, Чен, – буркнул один из приехавших, – эти здесь?

– На втором этаже.

– Веди! – И, обернувшись к подельникам, бросил: – Пятеро здесь, остальные со мной!

Стараясь не скрипеть половицами, бандиты поднялись на второй этаж.

Один сунул лезвие ножа в дверную щель, поддел крючок и осторожно надавил. Дверь, чуть скрипнув, приоткрылась. Готово. Бесшумные тени скользнули внутрь. Стоявший позади хозяин фанзы, желая угодить хунхузам, поднял лампу повыше и…

Темноту разорвал грохот выстрелов. Сгрудившихся в дверном проёме бандитов отбросило назад. Огонь в упор из трёх маузеров и двух парабеллумов – не шутка.

– Санька! Страхуй из окна! Остальные за мной! – крикнул Андрей и рванул вниз.

Он был уже у входных дверей фанзы, когда из окна второго этажа ударил Санькин карабин. Оставшиеся во дворе бандиты оказались опытными волчарами. Среагировав на выстрелы Волчка, они грамотно заняли позиции и открыли ответный огонь. Окно брызнуло остатками стекла. Андрей был уверен, что бандиты пасут дверь, поэтому не бросился в неё напролом. Он и китайцы Хэда встали по сторонам дверного проёма.

– Давай! – скомандовал Андрей.

Дверь резко распахнулась, и по бандитам ударили выстрелы двух маузеров. Воспользовавшись секундной заминкой хунхузов, Андрей рыбкой нырнул на улицу и ушёл перекатом вправо. Надёжные пистолеты легли в ладони, пальцы нажали курки. Десять ударов сердца, и с бандой было покончено…

Ещё во время ужина Андрей обратил внимание на чрезмерную суетливость хозяина, поэтому приказал китайцам Хэда и Саньке притормозить с выпивкой. Поддерживая друг друга и пьяно икая, они поднялись в отведённую комнату. Когда дверь за хозяином закрылась, заняли позиции и затихли. Волчок стоял у окна и следил за двором. Он видел, как хозяин фанзы выходил за ворота и, размахивая фонарём, подавал кому-то сигналы.

Андрей задумчиво смотрел на остывающие трупы бандитов.

– Странное нападение. О том, что мы едем в Нунгату, знали только те, кто со мной, и Ивантеев. От Сергея Вячеславовича утечка исключена. В казармах о цели нашего пути не знали. Тогда что это? Примитивный грабёж? Хозяин с местными хунхузами трясут проезжих купчишек, а на нас нарвались случайно? Хотя почему случайно? Груза у нас с собой нет, одеты хорошо, едем в направлении Нунгаты – можно предположить, что за товаром. Видимо, наводчик подумал, что мы при деньгах, вот и решился. В любом случае, нужно ждать утра. Санька, ты нас завтра везёшь, ложись спать, а мы втроём делим ночь на двухчасовые вахты. Первые два часа – мои.

Утро встретило путешественников ярким солнцем и голубым, высоким, почти прозрачным небом. И лишь у самого горизонта копилась чёрная туча. Следы ночного побоища уже убрали и присыпали песком. Тела бандитов и хозяина фанзы унесли. Только красные глаза хозяйки и хмурые лица прислуги говорили о ночной трагедии. В такой обстановке завтракать не хотелось, поэтому решили не задерживаться.

До Нунгаты оставалось чуть больше тридцати вёрст. Тронулись. И снова замелькали покрытые сверкающим снегом деревья, поскрипывая, шелестели полозья, мельтешил хвост бегущей впереди лошади. Андрей запахнул тулуп и задремал.

Далеко на горизонте появилась тёмная туча и стала быстро нагонять их.

– Похоже, буран догоняет, – крикнул Андрею Санька и погнал лошадей.

– Может, мимо проскочит?

– Может!

Дорога вильнула и спустилась на реку. С двух сторон к берегам подступали высокие, поросшие густым лесом холмы. С вершины одного из них, петляя в чащобе, спускалась протоптанная лошадьми тропа. Она огибала чащу и выскакивала у самой излучины.

В конце тропинки копошился десяток конных хунхузов. Дозорный с холма махнул рукой.

– Едут! Четверо!

Бандиты потянулись за карабинами. Главарь коротко бросил:

– Отставить! Брать живыми!

Лошади неслись галопом, поднимая за санями снежный вихрь.

– Небо, ваш бродь…

Андрей оглянулся. Тёмно-синяя, почти чёрная туча настигала их. Здесь, на реке, ещё было тихо, но на холмах уже выл, кружил ветер, сметал с кустов снег и гнул тонкие вершины деревьев. Надвигалась снежная буря.

И тут из прибрежных кустов выскочили вооружённые всадники. Взметая копытами снег, они помчались наперерез саням.

– Ваш бродь, стреляйте! – крикнул Волчок, нахлёстывая лошадей.

– Нет, Санька! Их всего десять, а я хочу понять, что это за охота такая. Сначала на фанзе, теперь здесь… Гони! Пусть втянутся в погоню! Вон развилка! Давай к лесу!

Кони вихрем взметнулись на пологий холм. А там творилось нечто.