– Привет, – раздалось возле левого уха.

Резко обернувшись я увидел филателиста. Руки в наколках, вставные зубы желтого цвета. В руке черная папка.

– Альберт? – спросил он.

– Иннокентий? – спросил я.

– Будем знакомы, – товарищ протянул мне руку.

– Отойдем? – предложил я, пожимая протянутую ладонь.

– Марки смотреть будешь?

– Буду…

– Держи…

Я взял протянутый конвертик из пергамента, внутри были цветные марки. Я их высыпал в ладонь и стал рассматривать. Яркие, новенькие. Я даже понюхал их.

– Не жалко? – спросил я.

– А чего жалеть…

– Они как новые…

– Правильно хранились…

– А где вы их берете?

– Секрет фирмы…

– А достать можете любые? – протягивая сторублевку спросил я.

– Любые, – передавая мне рубль ответил он.

– А Венгрия есть?

– Конечно…

– А…, – задумался я, – а если я экспертизу сделаю?

– Чего? – не понял собеседник.

– А вдруг это марки фальшивые, – пряча марки в карман улыбнулся я.

– Марки настоящие…

– А чего так дешево?

– Можешь заплатить больше…не возражаю.

– Без микрофона правду скажешь? – профессионально спросил я.

– Да пошел ты…придурок, – мой собеседник покрутил пальцем у виска, развернулся и быстро пошел по улице.

– Испугался, – понял я, улыбаясь.

– Знаешь сколько будет 98765432 разделить на 8?! – обернувшись крикнул филателист.

– Чего? – не понял я.

– 12345679! – сказал он и развернувшись, растворился в людском потоке.

Странный. Решив немного пройтись по проспекту, я пошел в противоположную сторону. Купив три банана у уличного торговца, я остановился в тени крупного дерева и медленно очищая кожуру, стал подбирать слова для будущего материала. Бросив банановые останки в урну в виде футбольного мяча, я вытер руки о брюки и снова стал смотреть марки. Марки как марки. Но больше всего меня насторожила печать. Такое чувство, что печать не настоящая, а скопированная вместе с изображением. Для убедительности я потер ее пальцем. Нет, печать не оттиралась. Явная подделка. Но какая красивая!

Вздохнув полной грудью, горячий московский воздух я пошел обратно в метро. Пристально вглядываясь в проезжающий мимо народ, я искал Энди. Скорее всего, я теперь каждый раз будучи в метро, буду искать Энди Гутова.

Дорога домой от станции заняла пятнадцать минут. У подруги жены было очень удобное расположение квартиры. Открыв домофон своим ключом, я вошел внутрь подъезда. Вызвал лифт. То, что произошло дальше, я помню не очень отчетливо. Сперва потух свет, я оглянулся и увидел занесенную над своей головой чью то руку. Мгновение и сознание покинуло меня.

Какая назойливая муха. Она ползала по моему лицу и ни как не хотела улетать. Ее тоненькие лапки щекотали нос, щеки и даже веки. Странное дело, но рука не слушалась. Я попытался пошевелить ею, а она только согнулась в пальцах. Я открыл глаза и тут же закрыл их. Прямо передо мной находилось чудовище. Огромные глаза, огромные зубы. Я лишь приоткрыл веки, пряча зрачки за ресницами и стал медленно смотреть на находящего рядом демона.

– Он пришел в себя! – услышал я и от громкого звука захлопнул веки, – вот чего можно добиться с помощью обыкновенного лебединого перышка.

– Когда с ним можно будет поговорить? – спросил второй голос.

– Не знаю…может быть через минуту, а может быть через день…все зависит от его состояния!

– Какого еще состояния?! – не понял я, – в чем собственно дело! Кто вы и где я!

– Больной нас слышит…видите участился пульс?!

– Вижу….

– Я больной?! – дошло до меня, – интересное дело…что у меня болит?! Может быть рак?! Рак мозга и поэтому я ничего не помню!

Я в панике открыл глаза. На меня смотрели огромные улыбчивые глаза, сквозь толстые линзы.

– А вот и мы…мы пришли в чувство! – улыбнулся человек в белом халате, – сейчас с вами немножечко поговорит милиционер!

– Полицейский, – прошептал голос откуда то сбоку.

– Да какая разница! Милицейский¸ полицейский…суть одна…

После этих слов лицо над головой Альберта сменилось на круглую физиономию с короткой прической.

– Здравствуйте, – человек развернул удостоверения и поднес к моим глазам.

Я на зрение не жаловался, но не в этот раз. Буквы слились в одно пятно, фотография помутнела.

– Вы меня слышите?

– Слышу, – пошевелил я губами, но ничего не расслышал себя.

– Дак, слышите? – переспросил следователь.

– Слышит он слышит, видите же губами шевелит…, – пояснил врач.

– Да…но я то его не слышу!

– А вы пододвиньте ухо к его рту и все прекрасно услышите!

Через секунду я уже смотрел на макушку сыщика.

– Слышу, – уже громче постарался сказать я.

– Вот теперь слышу! – словно повторил мои слова полицейский.

– Ну и отлично! – почему то обрадовался доктор, – можете говорить.

Такого разговора я не вел ни разу в жизни. Полицейский практически лежал на мне, как любимая женщина и задавал свои вопросы.

– Помните как вас зовут? – спросил он.

– Помню…

– Как?

– Альберт…

– А фамилия и отчество?!

– Альберт Сергеевич …Шишкин.

– Отлично…Альберт Сергеевич, что вы помните?

– Я помню как меня зовут, – повторил я.

– А не помните ли вы обстоятельства вашего попадания в больницу? Не помните, кто вам нанес удар по голове в лифте?

И тут я действительно вспомнил. Погасший свет, удар чем-то тяжелым по голове и все. Какой то мутный лик в капюшоне. Вот значит, почему я оказался здесь. На меня было совершено покушение! Слава богу, что не рак мозга!

– Я его не разглядел, – прошептал я окрылено.

– А враги у вас есть?

– Не знаю, – немного подумав ответил я, – как у всех.

– Ваша жена сказала, что вы журналист?!

– Да… я сейчас как раз разрабатываю филателистическую мафию!

– А чего…есть и такая?

– Есть! Это они меня хотят убрать…, – догадался я.

– Отлично! – подбодрил меня сыщик, – а кто такой Энди?

Мне показалось, что я ослышался. Поэтому решил переспросить.

– Кто?

– Энди…Энди Гутов! Вы на днях написали заявление в полицию, что встретили своего умершего приятеля, будучи живым, в метро!

– Откуда вы знаете? – удивился я.

– Работа такая…все знать.

Я от усталости закрыл глаза.

– Для первого раза хватит, – донесся до меня голос доктора, – больному нужен покой. Сотрясение мозга, знаете ли не шишка на заду.

– Хорошо, – полицейский покинул мое тело, – для начала достаточно.

Хлопнула дверь, я снова открыл глаза. По близости никого не было и это радовало. Не радовало сотрясение мозга, но с этим как то можно справиться. Я пошевелил пальцами рук, потом ног. Пальцы шевелились нормально. Я попробовал поднять руку – рука поднялась. Согнул ногу в колене – согнулась. Повернул голову в сторону. На соседней кровати лежал перевязанный по уши человек и сквозь прорези в бинтах смотрел на меня.

– Здравствуйте! – прошептал я.

– Привет, – раздалось в ответ, – как голова?

– Да кто ее знает! – улыбнулся я, трогая бинты на макушке.

– Говорят у тебя хорошая гематома.

– Хорошая? Это в каком смысле? В смысле…плохая?

– Ну да…я же и говорю…хорошая, как яйцо Фаберже.

– Ну если как Фаберже, – сказал я глядя в потолок, – тогда действительно хорошая.

– У тебя жена хорошая, – вдруг сказал сосед.

– Чем? – не понял я.

– Она двое суток сидела в коридоре…ждала пока ты придешь в сознание.

– Ева! – попытался крикнуть я.

– Она два часа назад домой ушла…придет вечером, – сказал сосед, – можешь поесть яблок…

– Не хочу…

– Апельсинов хочешь?

– Ничего не хочу…

– А я хочу, но не могу…

– А у тебя что?

– Челюсть сломана и …тоже гематома…но не такая красивая как у тебя…

– Тебе наверное говорить больно?

– Уже зажило…я же здесь две недели лежу…скоро бинты снимут и пойду домой…