– Альберт…ты не пьяный?

– Нет, а что такое?

– Я не понимаю зачем ты меня разбудил и спрашиваешь про Москву и могилу Эдика! Как ты думаешь когда я теперь усну!

– Извини… просто я в Москве сейчас…а ты не знала?

– Откуда я могу это знать?!

– Ну…город то маленький!

– Семьсот тысяч народа…это по твоему маленький!

– Не, – не сдавался я, – это Толян так сказал. Он знает, что я Москве.

За спиной раздались шаги и рука жены осторожно взяла у меня трубку. Я не сопротивлялся.

– Зоечка…это Ева…мы тут просто посидели немного ну и Эдика вспомнили…Альберт очень чувствительный…сразу друзьям стал названивать…не обижайся! Они же большими друзьями с Эдиком были…сама знаешь!

Я стоял в стороне и слушал бесполезное щебетанье двух дам. Все таки женщины не могут говорить о серьезных вещах. Не могут спросить прямо, или как я, мудро зайти из далека. Обволакивают все в какие то шарообразные пустые формы. Ева между тем уже говорила о Красной площади, о погоде и о ценах на мясо. Полная ерунда.

Естественно настоящий корреспондент – журналист, коим я себя ощущал не может долгое время обходиться без загрузки. Поэтому я решил подготовиться к публикации в московской газете. Естественно материал должен быть горячим и востребованным. Такая темка нашлась в моем загашнике. Марки. Да, да – именно марки. Причем не акцизные для винно-водочных изделий, и не марки для почты России. Марки коллекционные – вот, что меня взбудоражило. И это очень серьезно. Филателистическая мафия будоражила мое сознание уже почти пол года. Дело в том, что я в детстве собирал марки. Причем у меня от детства осталось два альбома. В первом находятся марки разные, от животных и цветов до автомобилей, а во втором только – спорт. И вот обнаружив эти альбомы дома, я решил продолжить коллекционирование. Естественно для этого я залез на местный портал купи-продай и обнаружил кучу объявлений по теме – марки. Что меня насторожило сразу, как опытного корреспондента – это цены. Цены на кубинские, северокорейские и другие марки доходили до сорока рублей за серию. Я естественно клюнул на этой и через месяц я уже гордился своей новой коллекцией за тысячу рублей. Второй звоночек прозвенел, когда я стал разглядывать штемпели на марках. Будучи гашеными они мне вдруг показались ксерокопированными. Исходя из всего вышесказанного, я пришел к выводу, что в стране существует марочная мафия, которая копирует марки и продает их за копейки. Конечно меня смущала цена, но я понял, что все дело в обороте. Сто сорок миллионов жителей России, это раз. Второе, то, что всем скорее всего нужны дешевые марки, это два. Ну и три, то, что я лично уже потратил тысячу. Все эти аргументы лично мне казались очень весомыми.

Конечно, рассуждал я, мафия орудует не только в регионах, но прежде всего в столицах, а их естественно две. Москва и Питер. Зайдя на соответствующий сайт я обнаружил объявление о продаже семи марок Нижней Вольты¸ за девяносто девять рублей. То, что они фальшивые я даже не сомневался. Бумага и цветная краска столько стоить не могут.

Жена уже спала и не обращала на меня ни малейшего внимания. Я открыл контактные данные и узнал номер телефона продавца. Взяв в руки телефон, я вдруг услышал резкий звонок сотового телефона. Переложив из одной руки в другую телефоны, я посмотрел на номер. К сожалению номер не определился.

– Да, – сказал я, принимая вызов.

На той стороне я услышал только сопение.

– Але, говорите, я слушаю?! – повторил я.

Через несколько секунд тишины я услышал короткие гудки отбоя. Такое бывает. Звонит не понято кто, не понятно зачем и сопит в трубку. Не долго думая, я взял домашний телефон и набрал номер первого попавшегося продавца марок.

Нет нужды описывать диалог. Обычное здрасте – до свидания. Где можно встретится, что бы удобное было всем. Кто в чем будет одет. У кого что будет в руках. Продавец поинтересовался не нужны ли мне олимпийские рубли и значки с гербами городов СССР. Я сказал, что пока нет, но буду иметь ввиду.

Короче говоря материал обещал быть сенсационным. Поездка на метро туда – сюда, и смысл в продаже марок полностью теряется. Это очень не простой бизнес. Я бы сказал очень рисованный. Рентабельность почти нулевая. Это и есть почерк мафии, когда с первого взгляда нельзя понять идею. А я думаю, что все просто. Гигантские обороты это раз и второе, это навязывание чуждой нам западной идеологии, когда российские марки ни кто не покупает.

С этой здравой мыслью, я выключил ноутбук и лег спать. Сон пришел почти в тот самый момент, когда моя голова коснулась подушки и я прикрыл глаза. Естественно мне приснился Энди Гутов. С альбомом марок, он сидел за столом и что то мне настоятельно говорил. При этом я совсем не слышал ни слова, но зато разглядел гнилые пеньки зубов Энди. Очнувшись в поту я открыл глаза и уставился в натяжной потолок. Рядом с домом ездили машины и отблески фар, в виде белых полосок перемещались по нему. Жена спала сном ребенка, изредка посапывая и постанывая.

Почему мне приснился Энди с гнилыми зубами я не понимал. Может быть это намек, на то, что он за свою короткую жизнь столько натерпелся, что стесал зубы до корней. Может быть. Я не верил в вещие сны, и ни когда не искал смысла в снах, а то, что мне приснился Энди, именно в сегодня, для меня было понятно. Таким образом мой мозг отреагировал на встречу с покойником.

– Чего не спишь? – вдруг спросила жена.

– Сон страшный приснился, – признался я.

– Перекрестись и снова закрой глаза, пусть тебе приснятся помидоры…

– Зачем мне помидоры?– удивился я.

– Гемоглобин поднять, – усмехнулась жена.

– Ты на что намекаешь? – окончательно проснулся я.

– Ни на что…

– А я намек понял и мне уже…хорошо, – полушутливо произнес я, беря руку жены и просовывая себе между ногами.

– В меня не кончать, – попросила Ева, снимая трусики.

– Хорошо, – как всегда пообещал я.

Через несколько минут, когда все закончилась, мы оба пошли мыться. Ева, потому, что я не смог сдержать слова, ну а я за компанию, чисто пополоскаться. После душа, пришлось зайти на кухню и загрузиться рулькой. Когда я вернулся к кровати, Ева уже спала.

– Спокойной ночи, любимая, – прошептал я, целуя жену в плечо.

– Спи, – буркнула она в ответ.

Стресс прошел и больше сны меня не мучили. Очень хорошо, что в городе нет петухов, которые будят людей с первыми лучами солнца. Поэтому я проснулся сам, полностью отдохнувший и довольный, в половине десятого. Потрогал рукой рядом – ни кого. Поднял голову – тоже ни кого. Положив руки под затылок, я стал обдумывать сегодняшний день. Через час у меня встреча с фальшивым филателистом. Потом я буду свободен и мы с женой обязательно куда ни будь сходим. Я мечтал съездить на Воробьевы горы, посмотреть МГУ им. Ломоносова.

– Эй! – крикнул я.

– Эй, ты дома? – через пару секунд крикнул я еще раз.

Спрыгнув с кровати я босыми ногами пошлепал в кухню. Жена сидела в ночнушке и читала книгу. В одной руке было розовое новозеландское яблоко, книга лежала на столе, а в свободной руке незажженная сигарета. Мы оба год назад бросили курить и лишь иногда нюхали табак.

– Привет! – сказал я, обнимая Еву за плечи.

– Привет ослик!

– Почему ослик? – не понял я.

– А мне нравится, – пояснила Ева, используя непревзойденную женскую логику.

– Ну ладно…я сейчас по делу метнусь, – сказал я, – потом в МГУ поедем.

– Хорошо.

– Я хочу есть!

– В день по яблоку – все болезни по боку, – ответила жена, протягивая мне полусъеденое яблоко.

– Спасибо…

Выпив чай с бутербродом и яблоком, я быстро оделся и вышел на улицу. Сперва конечно я ехал семь этажей вниз на лифте, потом нажал на кнопку электронного замка и только после всего этого оказался на улице. Москва гудела как пчелиный рой. Жужжали машины, трещали мотоциклы, громыхали отбойные молотки. Обыкновенная московская жизнь. За пол часа я добрался до станции метро «Проспект мира». Выйдя на поверхность я остановился сбоку от дверей. Через секунду кое что вспомнив, я вытащил из кармана брюк расческу. Посмотрел на часы. В запасе было две минуты.