7 ноября, в день 25-летия Октябрьской революции, статью «Гвардия стоит – враг не пройдет» в газете «Сталинградская правда» опубликовал сам командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии – Герой Советского Союза генерал-майор А. И. Родимцев. В материале упоминается один из защитников дома Павлова – знаменитый сталинградский снайпер комсомолец Анатолий Чехов, который, по словам корреспондента, в своем 20-летнем возрасте «убил уже 40 фашистов».
В газете «На разгром врага» дважды (15 и 19 января 1943 г.) фигурирует еще один защитник дома Павлова – Илья Воронов. Но упоминаний Ивана или Якова Павловых в этих статьях нет.
А вот и долгожданная находка.
Газета «Правда» от 19 ноября 1942 г. в очерке батальонного комиссара Леонида Кориня «Сталинградские дни» описывает подвиг сержанта Павлова (его имя, правда, не называется – что, впрочем, является обычной практикой газет военного времени).
Процитируем эту публикацию, сделанную по горячим следам:
«Отделению Павлова была поставлена задача – занять пустой дом; обыкновенный дом, ничем не отличающийся от окружающих его зданий. Разница состояла лишь в том, что дом этот контролирует площадь и почему-то до сих пор не занят немцами. Стать его хозяином – значит получить господство над всеми подступами к площади. Он несколько отделен от переднего края и может служить прекрасной позицией для боевого охранения.
Павлов внимательно выслушал командира, потом с такой же старательностью изучил местность и ночью с отделением пробрался в назначенное место. Противник занимал соседние дома, и ему в голову не приходило, что наши бойцы пойдут на такое сближение с ним. Когда немцы сообразили, что произошло, было уже поздно. Так и осталось отделение Павлова нести службу боевого охранения.
Шли дни, недели борьбы. Противник много раз пытался выбить группу смельчаков, держал под обстрелом здание, высылал снайперов, автоматчиков. Временами завязывалась автоматная перестрелка на измор, на выносливость, охота за отдельными бойцами и солдатами. Так зародился у нас настоящий снайперский азарт, и на боевом счету снайпера Александрова было записано 12 уничтоженных вражеских солдат.
Люди зарылись в землю, проделали ходы сообщений, завели хозяйство.
– Где наблюдал? – спросите вы разведчика Афанасьева. Последний с полной серьезностью ответит:
– Из дома Павлова.
– Где минировал сегодня?
– Правее дома Павлова.
Из штаба дивизии звонят:
– Левее дома Павлова скопление пехоты противника. Уточните…
Так и начал свою историю «дом Павлова». Приходили новые люди – бойцы, командиры. Они восприняли все традиции части, и в их обиходе тоже появились эти два слова: «дом Павлова», хотя многие из них и не знали содержания этих слов».
Итак, будущий Герой Советского Союза в центральной прессе периода Сталинградской битвы упомянут лишь однажды, причем без всякого пафоса: он лишь занял "пустой дом, ничем не отличающийся от окружающих".
Весьма сдержанно подвиг защитников дома на улице Пензенской, 61 (будущий дом Павлова) осенью 1942 года оценивали и фронтовые летописцы: вся линия обороны в октябре-ноябре состояла из подобных домов.
В Журнале боевых действий 42-го гвардейского полка 13-й дивизии за период со 2 октября 1942 г. по 4 апреля 1945 г.[24] о бойцах 3-го батальона, которые защищали дом Павлова, говорится лишь в связи с кровопролитным штурмом 25 ноября 1942 г. другого – «молочного» дома (по цвету облицовки) на противоположной стороне площади 9-го Января. Единственный упомянутый в журнале боец из списка защитников дома Павлова – гвардии старший сержант Воронов, который, во время штурма молочного дома «будучи несколько раз тяжело ранен, не покидал своего поста и продолжал уничтожать бегущих немцев из станкового пулемета».
Полковой писарь отмечает, что в октябре 1942 г. «самым лучшим разведчиком и снайпером в полку является старший сержант Мартьянов», среди защитников дома Павлова он не значится.
Журнал боевых действий 42-го гвардейского полка, принимавшего участие в обороне дома Павлова. Из защитников дома-крепости в нем упомянут лишь старший сержант Воронов – в связи со штурмом другого – «молочного» дома
Но сразу по окончании Сталинградской битвы формируется другая, более яркая и персонифицированная история, а точнее – легенда – дома Павлова.
НЕ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
В 1943 году на уцелевшем торце дома появляется огромная, неизвестно кем сделанная надпись: «Этот дом отстоял гв. сержант Яков Федотович Павлов». А рядом – еще четыре (из примерно 25!) фамилии, в том числе Илья Воронов, который в своих послевоенных воспоминаниях не скрывал, что сотрудничал с Особым отделом.
Кто сделал эту надпись, неизвестно, но уже на ней именно Яков Павлов выдвигается на роль главного героя обороны. Из четырех фамилий две к дому Павлова отношения не имеют – пулеметчик Павел Демченко погиб еще до начала обороны дома, а лейтенант Алексей Аникин защищал соседний дом Заболотного. Командир гарнизона Афанасьев и еще около 25 бойцов гарнизона дома Павлова были надолго забыты.
В 2018 году – к 75-летию Сталинградской битвы – был рассекречен Указ о присвоении звания Героя Советского Союза Я. Ф. Павлову, подписанный, как оказалось, уже после войны – 27 июня 1945 г. В наградном листе изложена невероятно кровопролитная история захвата и обороны дома Павлова, совершенно непохожая на будничное повествование газеты "Правда» в ноябре 1942 г.
«…Обороняя дом с трех сторон, четверка храбрецов удерживала <его> в продолжение 30 суток, отразив при этом более 40 контратак и уничтожив до батальона пехоты немцев. Лично сам Павлов истребил более 90 немцев»[25].
Известный волгоградский публицист и поэт Юрий Беледин, внук священника собора на Никольской площади Царицына (впоследствии – площадь имени Ленина – та самая, на которой находился дом Павлова), четверть века изучал историю дома-крепости, был лично знаком с участниками тех событий. В своей книге «Не последнее слово. Мое и ваше» Беледин пишет о том, что ни полковник И. П. Елин, командир 42-го стрелкового полка, ни капитан А. Е. Жуков, который непосредственно руководил операцией по захвату и обороне дома Павлова и дал ему это «техническое» название (в том числе для удобства работающей артиллерии), представления на награждение Я. Ф. Павлова Звездой Героя не подавали.
Беледин публикует письмо Алексея Жукова от 4 ноября 1958 г., адресованное командиру гарнизона дома Ивану Афанасьеву, в котором есть такие строки: «Теперь насчет награждения Павлова. Я как командир батальона ничего не знаю. Я его не представлял и никогда не представил бы к этой награде…»[26]
В другом письме (от 13.01.1959) Жуков возмущается тем, как пропаганда пытается представить героем дезертира, который якобы бросился с гранатами под танк на площади перед зданием: «За весь период обороны дома танки не подходили со стороны площади. Откуда он «бросился под танк»? С крыши упал, что ли?»[27]
Однако собственная послевоенная судьба Алексея Жукова оказалась непростой: в июне 1947 г. Алексей Ефимович, уже будучи майором, согласился на назначение начальником административно-хозяйственной части в Уральском военном округе. А в феврале 1948 военная карьера бывшего фронтовика оборвалась: его обвинили в расхищении имущества и лишили партбилета. Позже героя Сталинграда оправдали, партбилет вернули, судимость сняли, однако «осадочек остался» – Жукова «хронически вычеркивали из списков приглашенных на званые мероприятия»[28].
