– Отомрите. Все нормально, полковник. – он опять улыбнулся. – Я не совсем майор.
Глава 6. Алиса
Та, догадался я, кто ты. Догадался. Просто ученых. Особенно чокнутых, я представлял несколько иначе. Как? Не знаю. Но точно не так. Во всяком случае в белом халате, что ли.
И не накачанных, как бройлер.
– Минаев. – представился он. – Кирилл Александрович.
Я пожал протянутую мне руку. Крепенький ученый, должен признать. Не Деев.
– Полковник Светлов.
– Хорошо. – согласился он. – Идемте со мной, полковник.
– Я вам не нужен, Кирилл Александрович? – спросил Дед.
Что?!! Моя недетская психика не вынесла такого шока. Дед, наверное, сошел с ума. Или, скорее, у меня последний шифер с крыши посыпался. Я могу себе представить все! Передачу мыслей во времени. Гостей из будущего. Нацистов в телах негров-террористов. Даже предсказание собственной смерти волхвом в стиле вещего Олега…
Но, чтоб генерал-полковник Самохин спрашивал у кого-то разрешения на что-либо…
Нет, это уже слишком! Выстрелите в меня кто-нибудь. Я сплю!
– Общайтесь.
Майор исчез в дверном проеме. Я последовал за ним. Мы прошли еще через один предбанник с часовым и оказались в довольно большом и просторном помещении. Все оно доверху было забито какими-то приборами, в основном, с иностранными чекухами, неизвестных мне, фирм-производителей.
Из всего этого научного барахла, я смог идентифицировать только компьютеры, -микроскопы и 3D сканер. Хотя насчет последнего я не уверен. Редко их видел. А, ну еще столы и вертящиеся кресла около них.
Из помещения куда-то вели еще шесть дверей. Не клинкетных. Обычных.
У двери, через которую мы вошли, стояла обычная металлическая вешалка. Майор снял форменную куртку, обнажив свой перекачанный торс размером в полтора Шварца. Не совсем обнажив, конечно. Он остался в форменной футболке цвета бабушкиных кальсон, которые незабвенный Сергей Кужугетович (С.К. Шойгу, Министр обороны РФ с 2012 года) в начале двухтысячных ввел, в качестве обязательной формы одежды, для всех тыловых крыс Сухопутных войск.
Не кальсоны конечно же ввел. Футболки.
Он повесил куртку на вешалку и, заметив мое недоумение, сказал:
– Извините, полковник. Очень люблю тепло, потому здесь все кондиционеры работают на обогрев. Раздевайтесь.
Действительно в помещении было достаточно жарко.
– Мы для этого слишком мало знакомы. – буркнул я в ответ.
Он рассмеялся:
– Присаживайтесь. Чай? Кофе? – он вопросительно посмотрел на меня. – Вам сказали, кто я?
– Да я бы уже и перекусил чего-нибудь. – сказал я в ответ на предложение кофе.
– Конечно-конечно, – засуетился он. – Я сейчас распоряжусь и нам принесут что-нибудь из столовой. Здесь довольно неплохо кормят.
Вот гора мышц, а разговаривает, как профессор из мультика про всякие там ожившие винтики. Я в госпитале пару серий видел по телеку.
«Фиксики» мультик называется.
– Знаете, чем отличается майор от полковника? – неожиданно спросил я.
– Нет. – ответил профессор. – Чем же?
– У майора хер стоит, а у полковника есть деньги. Не надо из столовой. Тут неподалеку в «Дикси» есть неплохая кафешка. «Культурные люди» называется. Закажите лучше доставку оттуда.
– Да-да, конечно. – засуетился он, что выглядело весьма комично для такой глыбы.
Теперь Минаев в моей голове прочно ассоциировался с глуповатым мультяшным профессором.
Он снял трубку внутреннего телефона и сказал кому-то на другом конце провода:
– Будьте добры, зайдите ко мне.
Через минуту дверь автоматически отъехала в сторону и в проеме появился рослый боец в неизменном третьем «ратнике». Только без шлема.
– Сейчас закажете доставку из кафе «Культурные люди» – он повернул голову ко мне. – Позвонить и узнать меню?
– Не стоит. Мне и так известно, что там подают. – я посмотрел на бойца. – Запомнишь или запишешь?
– Запомню, товарищ полковник. – бодро доложил боец.
– Два бургера с говядиной, горгонзолой и вишней, страчателлу с томатами и лимонный тарт. Выполняй. – приказал я, подавая пятитысячную банкноту.
– Есть, товарищ полковник! Два бургера с говядиной, горгонзолой и вишней. Одна страчателла с томатами и один лимонный тарт. – повторил боец и вышел.
– А у подполковника что? – спросил майор.
– Что у подполковника? – не понял я.
– Ну у майора стоит, у полковника деньги. – напомнил мне он. – А у подполковника?
– А, ты об этом… – вспомнил я начало своей шутки. – У подполковника нет ни того ни другого.
Он рассмеялся.
– Хорошая шутка. Знаете, собственно, из этих соображений я и выбрал этого реципиента – он показал обеими руками на себя. – Дома я человек пожилой и многое мне уже не по силам.
– Понятно. А хозяин тушки не мешает? – поинтересовался я.
– В некотором роде. – уклончиво ответил профессор. – Видите ли, полковник, с энграммами есть некоторые проблемы…
– С чем? – не понял я.
– С энграммами. – повторил он. – Под энграммой понимают след, оставленный раздражителем; если говорить о нейронах, то повторяющийся сигнал – звук, запах, некая обстановка и так далее – провоцируют в них некие физические и биохимические изменения. Если стимул потом повторяется, то «след» активируется, и клетки, в которых он есть, вызывают из памяти всё воспоминание целиком. Воспоминания реципиента доставляют мне некоторые неудобства. Кроме того, его организм постоянно требует физических нагрузок. Из-за этого мне даже пришлось организовать нечто вроде тренировочного зала прямо здесь. В лаборатории.
– Ясно. – сказал я, хотя ничего, из сказанного, толком, так и не понял.
– Ответьте мне на один вопрос, пожалуйста. – попросил он. – Это важно. Почему вы согласились на перенос? Из-за своей неминуемой смерти? – он помолчал секунду и добавил. – Извините
– Почему неминуемой? – ответил я вопросом и продолжил. – Мне сказали, что у немцев есть трансфузатор…
– Что есть у немцев? – перебил он.
– Ну этот, как его, ментально-темпоральный трансфузор.
– Ментально-темпоральный, уважаемый, – заговорил Минаев крайне возмущенным тоном – в переводе, с медицинской латыни – подбородочно-височный, а трансфузор – это передатчик. Не знаю, что там ваш Деев хочет передать из подбородка в висок, но звучит сие крайне глупо. Так ему и передайте.
– Передам. – согласился я. – А как, все же, этот ваш прибор называется на самом деле?
Он встал и подошел к одной из дверей:
– Сначала я его хотел назвать хрононестезионная помпа, что в переводе с греческого значит…
Еще лучше. У одного дурака трансфузатор у другого вообще помпа.
Не ну, а че? Был же у кого-то в книге «гиперболоид инженера Гарина»? У Толстого вроде.
Будет теперь «хронический насос профессора Минаева».
Интересно, ученые все такие ненормальные или только те из них, которые гении?
Пока я размышлял о сумасшествии гениев, пропустив мимо ушей весьма значительную часть минаевского спича, профессор распахнул дверь:
– …Но потом, порассуждав здраво, я подумал, что русский язык, куда более богат и могуч, чем латынь с греческим вместе взятые. – он взял эффектную паузу. – Подойдите.
Я подошел.
– Знакомьтесь, пространственно-временной передатчик сознания ПВПС – 1М «Алиса»
Глава 7. Демоны и мушкетеры.
Сказать, что я был разочарован равнозначно тому, что вообще ничего не сказать. Вместо довольно большого помещения, заставленного различными аппаратами и агрегатами неясного назначения, а также дисплеями во всю стену в стиле голливудской версии лаборатории Тони Старка. Я увидел нечто, напоминающее медотсек из первого «Чужого», только еще меньше.
Небольшая комната была разделена на две части экранированным окном оператора с такой же экранированной дверью слева от него. Почти, как в студии звукозаписи. Во всяком случае такой ее показывают по телевизору.
