Дед внезапно сменил тему:

– Помнишь из-за чего ты оказался в пятерке? (Пятое управление ГУ. Оперативная разведка)20

– Еще бы. Мои кишки по всему потолку висели в той гребаной филармонии. Вместо липучек для мух.

– А почему контртеррористическую операцию проводил ты, а не фэйсы (ФСБ), знаешь?

– Потому что я лучший. – просто ответил я.

– И это тоже, но не только. – Дед внимательно на меня посмотрел. – А что сказал шахид перед смертью. До того. Как нажал кнопку. Ты слышал?

– Может и слышал. – я пожал плечами. – У меня ж не только кишки пострадали. Контузило тоже не хило. Ни хера не помню.

– Аппаратура помнит. – сказал Дед.

Не удивительно. Микрофонами всякими и объективами я был обвешан, как кремлевская новогодняя елка гирляндами.

Он достал карманный цифровой диктофон и включил:

– Слушай.

Типа я никогда в жизни «Аллах Акбар» не слышал. Что за бред? К чему? Я наклонился ухом к динамику. Генералы продолжали стоять. Они явно и так знал, что на записи.

Молодцы, конечно, парни из в/ч 26165 (в/ч 26165 или 85-м главный центр специальной службы ГУ, расположена по адресу: Москва, Комсомольский проспект, 20., занимается дешифровкой и криптоанализом перехваченных сообщений, а также киберразведкой) хорошо поработали. Недаром хлеб свой едят. Запись чистая. Никаких посторонних шумов.

Динамик диктофона воспроизвел только одну фразу.

Короткую.

И сказана она была явно не по-чеченски:

– Leck mich am Arsch!

– Что это было? – спросил я.

– Немецкий язык достаточно беден на крепкое словцо. – улыбнулся Дед. – Так что тут несколько вариантов. От «нихуя себе» до «пошел нахуй».

– То есть… – начал я и замолчал, давая собеседникам возможность продолжить предложение. Тем самым хоть что-то мне объяснив.

– То есть – продолжил Дед. – У нас есть все основания предполагать. Что машину для переноса сознания в прошлом все-таки построили. – он замолчал и стал внимательно что-то рассматривать через окно.

На что там пялиться? Восьмой этаж. Подлетающие «Юнкерсы» высматривает?

– Другое «то есть». – сказал я. – В том смысле, что я должен, как в сказке – пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что.

– Примерно так. – согласился Дед.

– А поподробнее, товарищ генерал. – предложил я свой вариант дальнейшего развития диалога.

– Поподробнее? – переспросил он. – Слушай поподробнее. – Год назад из моей памяти выпало двое суток, но зато я обнаружил у себя на столе письмо. Обычное бумажное письмо. В этом письме содержались некоторые объяснения по поводу происшедшего за эти двое суток. Суть их тебе знать не обязательно. Вкратце, в нем убедительно доказывалось, что у меня нет диссоциативного расстройства личности, а также я не подвергся воздействию некоего психотронного оружия потенциального противника. Единственное, что во мне изменилось, сознания в моей голове стало два. Мое собственное и моего далекого преемника – начальника ГУ ГШ РФ в 2120 году. В ходе нашей внутричерепной беседы я узнал, что там, в будущем, создана машина для переноса сознания одного человека в другого. Собственно, благодаря ей, из одного генерала стало два. Но речь не об этом. Короче, там в будущем, решили они провернуть одну сверхсекретную операцию. В ходе этой операции планировалось немного подшлифовать историю. Для того, чтобы Россия, уже в нашем времени, вышла на передовые позиции в мире. Большего, извини, сказать не могу. Частично, потому что тебе знать не положено, а частично, потому что и сам не все знаю. Для проведения операции нужно было построить эту машину у нас, поскольку, по каким-то там научным причинам, попасть в нужное прошлое можно только из нашего времени. За истекшие двое суток моего отсутствия в собственном мозгу, мой преемник договорился с генералом Деевым – он кивнул головой в сторону плейбоя. Тот также ответил кивком, в знак согласия. – После этого, уже в тройку (в/ч 10003), прибыл еще один гость из будущего. Тот самый профессор Минаев, о котором ты уже слышал. Он и занимался постройкой мыслепередатчика здесь. Через полгода прототип машины был готов. Мой преемник из будущего убыл восвояси, а мы начали подготовку заброски нашего агента в мозг ученого из 30-тых, который и должен был построить еще один прототип уже там. Ну, собственно, не нашего. Очередной гость из будущего прибыл. Отправка прошла успешно, но он свой аппарат, насколько нам известно, так и не построил.

Дед замолчал, и я решился на вопрос:

– Ну не построил и не построил. Забросьте еще кого-нибудь глянуть на обстановку в зоне ответственности 1941-го года.

– В корень зришь. – улыбнулся Дед.

Улыбка у него получилась недобрая-недобрая.

– Я?

– Ты.

– А почему? – поинтересовался я.

– Потому что – Дед принялся загибать пальцы. – Ты лучший. Ты умеешь держать язык за зубами на 120-ти языках. Я тебя хорошо и давно знаю. Я могу тебе доверять…

Мне стало интересно. Пальцев на одной руке у него хватит, чтобы все причины перечислить?

– … и жить тебе осталось двое суток. – закончил Дед.

Пальцев хватило.

– Да, а что там за история с моей смертью? – решил все же поинтересоваться я.

– Вот тут начинается самое интересное. – добавил Дед интриги, хотя ее, на мой взгляд, было и так чересчур. – Незадолго до, небезызвестного тебе, теракта прервалась связь с ГУ из будущего. Минаев рвал и метал, но понять ничего не мог.

– Подождите, – вклинился я в монолог Деда. – Вы, товарищ генерал, говорили, что мне было поручено провести штурм намеренно. То есть…

– Да. – ответил Дед. – У нас были предположения, что в обычном игиловце Анхаре Добиле сидит засланец.

– Откуда? – спросил я.

– Это был не первый его теракт. – ответил дед.

– И что во время каждого он матерился по-фашистски? – я не выдержал и рассмеялся.

– Нет. – строго ответил Дед и нахмурил брови.

Что-то слишком часто я его раздражаю. Пора прекращать, а то не ровен час… А что не ровен час? Я, без двух суток, труп. Что мне сделают?

– Почерк изготовления его взрывных устройств проверили и охренели. – Дед перестал хмуриться. – Подобные только один немчик изготавливал. В 43-ем. Герхард Миллер звали. Из Абвера. В том же году пропал без вести. Вот мы и привлекли тебя к операции. Надеялись живым его взять.

– Когда это я кого-то живым брал? – обиделся я.

– То-то и оно. – согласился Дед. – Но выбора особого у нас все равно не было.

– А мне ничего сказать нельзя было?

– Рано было. – отрезал Дед.

– А сейчас не рано? – поинтересовался я.

– Сейчас самое время. – Дед утвердительно кивнул.

– Ладно, а с моей безвременной кончиной-то что?

– Всему свое время. – ушел Дед от ответа. – Ты согласен?

– Сколько у меня времени на размышления?

Дед посмотрел на часы:

– Время вышло.

Шутник, бля.

– Так точно, товарищ генерал, – я встал из-за стола и допил, остывший кофе одним глотком. – Согласен.

Центр оперативной координации

органов военного управления «Башня»

в/ч 74455

Московская область

г. Химки

ул.Кирова, 22

10 августа 2021 г.

12 часов 55 минут

Дорога от Москвы до Химок в полдень напоминает просмотр отечественной порнухи. Долго, скучно и однообразно. Несмотря на то, что ехали мы на черном служебном гелике (Mercedes-AMG G 63) Деда, с неизменными для подобных выездов, иллюминацией и звуковым сопровождением, поездка длилась минут сорок.

Насколько мне известно, Дед не особо уважал эту машину с синими ведрами мигалок и черными горшками «Пелены» (Радиоэлектронный комплекс «Пелена» предназначен для защиты от радиоуправляемых взрывных устройств, а также для защиты технической информации. Кроме того, данный комплекс служит для блокирования сотовых телефонов. В комплект входит 6 антенн (разного вида, включая «горшки») и металлический моноблок (зачастую помещается в багажное отделение)) на крыше. Он больше любил свой бронированный «Эскалейд» (Cadillac Escalade, класс бронирования VR8, выдерживает обстрел бронебойно-зажигательными пулями калибра 7,62×39 миллиметров, выпущенными из автомата АКМ, а также способен противостоять взрыву ручных гранат), а гелик называл, не иначе, как «отрыжкой германского автопрома». Ну здесь, каждому свое, как говорили те же немцы.