– Значит, я дышать тебе не даю, да?
Ставит меня на пол.
Сверкает глазами, а руки крепко сжаты в кулаки.
– Глоток свободы тебе от меня нужен!
– Арман… Все не так… Но… Мне это нужно. Немного расстояния! Поржалуйста!
– Хорошо, Ника. Хорошо. Раз тебя все это так душит. У меня в городе квартира. Собирай, что хочешь взять. Тебя отвезут. Уже собирай. Пока я не передумал. Не уложишься в полчаса, считай, сама отказалась!
– Арман.
Пытаюсь что-то сказать, обнять, но он отшатывается. Как от ядовитой змеи. Лицо перекошено болью.
– Давай, Ника. У тебя мало времени. Собирайся.
Опустив голову, выхожу из комнаты.
Собираю в сумку только самое необходимое.
– Вы готовы?
Ровно через полчаса в дверь стучат. На пороге водитель Армана.
– Да, – позволяю ему подхватить свою сумку. Не так я себе это представляла! Но… Как уж есть.
– Арман разве не выйдет?
Все-таки останавливаюсь на пороге. У самого выхода. Сердце щемит от боли. Будто часть его от себя отрываю.
– У Армана Каримовича много дел.
Сажусь в машину, бросая последний взгляд на окна.
Но его нет. Он даже не выглянул попрощаться!
Мы долго едем, а я и не вижу, куда. Все застилают горькие слезы. Все расплывается перед глазами.
– Это ваша карта, – водитель протягивает мне банковскую карточку. – Ключи. Телефон. Арман Каримович сказал, вы можете звонить в любое время суток, если что-нибудь понадобиться. Или говорите мне.
– Вам? Там тоже есть ваш номер?
– Нет. Я остаюсь вашим водителем. Охрана уже у дома. Вас приказано охранять и сопровождать везде.
Только киваю, сглатывая тяжелый ком в горле.
Этой безопасностью я не побрезгую. Не откажусь. У Армана есть враги, это наверняка. И лучше мне быть под защитой.
Водитель распахивает передо мной дверь квартиры. А я даже не замечаю, какая она. Не могу рассмотреть ни мебель, ни интерьер.
Да и разве это важно?
Просто падаю на постель и реву уже в голос, когда водитель уходит.
Реву и давлюсь самыми горькими слезами в моей жизни!
А перед глазами так и стоит Арман. Даже не давший себя поцеловать на прощанье!
С сжатыми кулаками и челюстью. С перекошенным от боли судорогой лицом.
Может, я сейчас натворила непоправимое?
Сама разрушила собственное счастье и его уже больше не вернуть?
Но…
Так правильно. Я знаю. У меня просто не было другого выхода!
Ведь это не мне нужен свежий воздух! Чтобы голова прояснилась от нашей дикой, запредельной страсти! Не мне, а ему!
Потому что нас обоих накрыло.
Мы сошли с ума с этой любви! Опьянились так, что обо всем забыли!
Но жизнь… У нее свои законы. Как и у бизнеса, которым ворочает Арман. И у его семьи!
Ему. Ему он нужен, этот глоток воздуха!
Чтобы отрезветь! Все понять. Подумать и взвесить!
Решить, на самом ли деле он готов связать жизнь со мной. Или его дорога совсем другая. Если он даже на Романа давил из-за договорного брака настолько, что тот отказался от семьи и от части их империи, то вряд ли он сам будет жить с девчонкой с улицы, как он сам сказал про жену своего брата!
Пусть он решит все сам.
А не очнется, когда у нас будут дети! Пусть все случится сейчас!
И все равно! Меня разрывает на части! Я все оторвала по живому! И дышать больно! Невозможно больно!
Потому что я понимаю. По всей логике Арман выберет не меня!
А, значит, я должна как-то жить дальше!
По крайней мере, получить профессию. И я не соврала ему. Это и правда дело, которым я люблю заниматься больше всего. Я поняла это. Когда работала в больнице!
Пусть будет так. Я знаю. Что никогда не смогу его забыть! Никогда не разлюблю и не полюблю другого! Не смогу!
Он внутри! Он так внутри меня, что меня самой так уже и не осталось! И так будет вечно!
Но я хотя бы смогу забыться от этой боли в любимой работе! Пусть у меня будет хотя бы это!
Внутри все сжимается комом.
Может, я зря?
Может, надо было себе позволить еще хоть немножко этого счастья? Быть с ним? Быть вместе?
Но…
Тогда отрывать от себя было бы еще больнее! Во сто крат больнее! А, значит, я все сделала правильно!
– Ох, Арман! Ну почему ты не простой, обыкновенный мужчина?
Шепчу в уже насквозь мокрую от слез подушку.
– Почему?????
51 Глава 51
* * *
Арман.
Херачу со всей дури кулаками по стене, когда за ней закрывается дверь.
Блядь.
Я правда? Правда ее отпустил? Дал ей свободу?
Блядь!
Перед глазами темно.
Пелена дикая. Красная.
Как дикий разъяренный бык все крушить вокруг себя готов.
Хочется убивать. Рвать на части. Всех и вся!
Но, блядь!
Разве я мог поступить сейчас иначе?
Когда про свободу сказала, убила меня.
Пальнула в самое сердце!
Кожа и кровь в венах в лед застыли. Инеем на хрен заморозились.
Таким инеем, что печет. Печет, блядь. Там, внутри!
И всего раздирает на части! На атомы! На мельчайшие куски!
Реветь и орать хочется.
Кудааааааа? Куда они от меня! Моя же! Моя она, Никкккка!
А блядь, понимаю.
Если ей, на хрен, от меня этот воздух нужен, насильно не удержу! Хоть цепями прикую ее, а все равно не со мной, а далеко мыслями будет!
А я готов. Готов, блядь, даже и цепями! Кандалами и наручниками!
Но…
Блядь, не могу! Не могу ее несчастной сделать!
Ничего.
Может, ей и правда вздохнуть надо! Что-то там переосмыслить. В себя прийти. Может, для девочки моей слишком много за последние дни впечатлений!
Хотя…
Ну какое, на хрен, в себя!
Мне-то почему-то такого не нужно!
Я сразу все понял. Сразу все решил. С первого взгляда, как глазища ее огромные увидел и провалился!
А ей тогда зачем? В чем разбираться?
Разбираться на самом деле там не хрен.
Или любишь и хочешь каждую минуту вместе дышать или нет. Что там понимать??? Что, на хрен, переосмысливать?
Сердце колотится, как бешенное,
И точно знаю. Лупить грушу бесполезное дело. Не поможет. Только еще сильнее озверею!
Хоть бейся головой о стену. Череп себе раскрошить так, чтоб памяти о ней не осталось!
– Заур, – набираю намер водителя, которого с ней отравил.
– Добрались, босс. Все в порядке.
– Что делает?
– Рыдает.
Блядь. Охренеть.
Ну кто ее поймет, а?
Сама уехала и сама солью подушку поливает!
Или это от облегчения? Что от меня смогла вырваться!
Блядь. Руки сами крошат все, что попадает под руку!
– Проследи. Цветы ей чтоб каждый день присылали. Такие охрененные охапки цветов. И камушки какие-то. С моей ювелирки. Ну, и чтоб было там у нее все.
– Цветов как присылать? Чтоб их столько стало, что они все место в квартире займут и ее выселят оттуда?
– Шаришь. Примерно так.
– А брюликов?
– Бери из новой коллекции, самой последней. По комплекту каждый день.
– Ого, Босс!
Даже присвистывает.
А мне по хер.
– Знатно она вас зацепила, да? Почему тогда уехала, если по вам слезы в три ручья льет?
– Поговори мне! – рявкаю, уже не сдерживаясь. – Это с каких пор мои личные отношения дело работников?
– Может, с тех пор, как они у вас впервые в жизни появились?
Блядь.
Заур мне почти как отец.
Вынянчил практически. Не раз от пуль вместе уезжали. И в серьезных перестрелках побывали, прикрывая спину.
Но это на хрен, уже беспредел!
– Делай свою работу, а, Заур? И нос свой длинный не суй, куда не нужно!
