Литмир - Электронная Библиотека

— Чувак, где ты достал их? Все билеты раскуплены!

— Как видишь, не все, — самодовольно ухмыльнулся Винсент. — Пришлось постараться, но ты только посмотри, целых три билета в танцевальную зону!

Вокруг загудели, и тут же посыпались вопросы о том, кого именинник возьмет с собой. Колин ухмыльнулся, и громко, перекрывая гул, заявил:

— Ну конечно Вин, а еще мама. Она обожает их!

— Мама? — с сомнением скривилась девочка курсом старше, и Гойл в ответ скорчил мордочку.

— Ты просто не гостила у него летом, поверь, миссис Вильямс — это очень круто! Она нас просто в чистую сделала в карты, помнишь, чувак?

— Ага, — гордо протянул Колин, — мама может! Она у меня потрясающая!

Он никогда не стеснялся своей привязанности к матери, и гордился тем, что его сверстники, которые были с ней знакомы, считали ее классной, потому что, по его мнению, так оно и было.

***

Винсент завопил, запрокинув голову, и темно-синее небо приняло этот крик счастья, как принимало и прочие восторженные крики толпы. На сцену вышли музыканты, и Колин вцепился в руку матери, проталкиваясь ближе к возвышению, активно работая свободным локтем, освобождая дорогу. Вин снова завопил, и, подхватив маму друга под другую руку, тоже стал пробиваться вперед. Прохладный воздух холодил разгорячённые щеки, и, когда все трое оказались у самой сцены, Гойл внезапно ухватил Гермиону, заставляя ее закружиться вокруг своей оси. Колин расхохотался:

— Эй, ты, это моя спутница, отвали! — мама тоже звонко, словно девчонка, рассмеялась, и, сложив руки рупором, вместе с многотысячной толпой закричала в унисон с музыкантами припев глупой песни, не переставая улыбаться. Солист, взгляд которого скользил по толпе, остановился на ней, и вдруг он хитро подмигнул. Винсент толкнул в бок друга, словно призывая его в свидетели, что ему это не показалось.

Непослушные длинные волосы мамы лезли в лицо, но Колин все равно крепко обнял ее со спины, клядя голову на плечо, когда под конец концерта басист ударил по струнам, а солист затянул песню «Герои», одну из немногих лиричных песен в концертном репертуаре музыкантов. Гермиона положила руку поверх руки сына, и только тут юноша осознал, насколько его мама была маленькой. Он был сильно выше ее, шире в плечах, и сейчас она казалась ему его ровесницей, возможно, младшей сестрой, которая пошла с ним и его лучшим другом на концерт его любимой группы. Наверное, в этот момент что-то и поменялось в сознания парня, потому что он, глядя, как мама раскачивается в такт музыке, почувствовал себя гораздо старше ее.

Ночью, когда они шли вдоль набережной, Колин совершенно не стеснялся, как это бывало раньше, держать мать под руку, и Винсент, улыбаясь и держа руки в карманах, шагал рядом, рассматривая далекие звезды.

— Миссис Вильямс, вы знаете, вы самая крутая ведьма, с которой я знаком, — просто признался он, продолжая улыбаться. Женщина залилась краской, смущаясь. — И вообще, я бы никогда не сказал, что вы — мама этого оболтуса, вы прекрасно выглядите!

— Хитрый лис, неужели ты ухаживаешь за моей мамочкой? — Гойл со смехом легко увернулся от оплеухи друга, и Гермиона закрыла глаза, посмеиваясь над бегающими вокруг друг за другом детьми.

***

— Мистер Гойл, я так рад вас видеть! — последний месяц лета перед пятым курсом Колин проводил в доме друга, и мистер Грегори, который всегда сам встречал гостей, добродушно потрепал мальчишку по макушке, принимая из его рук сумку.

— Рад тебя видеть, Колин. И тебя, сынок! Как прошел ваш концерт? Я читал в газетах, что это было феерично!

— Да! — Винсент просочился мимо тучного отца, выбегая на дорожку впереди, и продолжая идти спиной вперед. — Знаешь, па, у Колина просто потрясная мама! Клянусь, будь она лет на пять младше, и я бы точно начал ухаживать за ней!

— Извращенец! — притворно возмутился Вильямс, однако не выдержал и расплылся в довольной улыбке. — Но да, мама у меня классная, это да! Она танцевала на концерте круче, чем мы, правда?

— Ага! А подпевала как! Кажется, у нее вторая юность наступила, я не знаю, я никогда не видел никого взрослого, кто так может!

— У нее вторая юность с момента развода, — усмехнулся Колин. — Пока она была с отцом, она не была такой свободной. На самом деле я рад, что мама его выгнала, не могу сказать, что скучаю по его физиономии, а маме больше не нужно изображать огромную любовь к нему. Отец это всегда требовал, это отвратительно, как по мне. Да, хорошо, что мама его выгнала.

— И она до сих пор не замужем? — мистер Гойл распахнул шире входную дверь, пропуская подростков внутрь. — У нее, должно быть, от поклонников отбоя нет, если она такая удивительная, как вы расписываете.

— Ну, — парни переглянулись, — вчера после концерта к ней подходил солист, хотел взять автограф.

— А она?

— Сказала, что не заинтересована в нем как в мужчине, только как в музыканте, — парни снова переглянулись, и расхохотались, вспоминая ошарашенное лицо суперзвезды, когда его отвергли.

— Да ладно! Вы, наверное, шутите, — мистер Гойл лукаво посмотрел на сына, и тот смутился под его взглядом.

***

На пятом курсе у Колина появилась подружка, красивая и веселая девочка с Пуффендуя, которая смешно морщила носик и обожала инди-музыку. Винсент игриво двигал бровями, дразня приятеля, и тот обиженно пихал его в бок, заставляя заткнуться.

— Не понимаю, Гойл, почему же ты не заведешь себе девушку? — однажды спросила Моника, когда они сидели втроем на траве у Черного Озера.

— Понимаешь, солнышко, — драматично заявил Вин, прикладывая руку к груди, — на самом деле я влюблен в Колина…

И Колин, и Моника поперхнулись, а после с воплями и визгами столкнули гриффиндорца в озеро.

— Придурок! — с напускной сердитостью проворчал Вильямс, палочкой высушивая свою рубашку, которая была насквозь мокрой от брызг. — Врет он все, Ника, он на самом деле в мою маму влюблен, да?

— О, ты раскусил меня, чувак! — Винсент стряхивал со слишком сильно отросших волос капли воды. — Каждую ночь ее во сне вижу.

— Фу, это омерзительно, Гойл! Она моя мама! — Колин снова толкнул друга, и тот плашмя упал в воду, тут же выныривая, отплевываясь.

— Ага, а то, что ты влюблен в Гарри Поттера, но прикрываешься невинной девушкой, это не омерзительно! — все трое расхохотались, а солнце светило ярко-ярко. И хотелось улыбаться.

***

Летом следующего года Моника и Колин ездили в Италию, и вернулся юноша только в августе, загоревший и еще более вытянувшийся и выросший в плечах, и тут же бросившись домой, ужасно соскучившись по маме. Стоило ей открыть дверь их дома, как он налетел на нее, обнимая, и снова осознал, насколько она была меньше его. Мама едва доставала ему до плеча.

— Хей, задушишь, — смеясь отбивалась она, когда он поднял ее, занося на плече в дом. Колин по-настоящему гордился тем, что его мама, в отличие от матерей его друзей, была на сто процентов «своей», и, даже если и ругала за шалости в школе, за плохие оценки или прогулы, все равно была больше похожа на строгую старосту, нежели на родительницу. С ней можно было дурачиться, играть в настольные игры, смотреть обычные фильмы, обсуждать отношения и проблемы, можно было читать книги и молчать. Колин с каждым годом только больше и больше любил маму, стараясь впитать в себя все, что она давала ему и надеясь когда-нибудь стать таким же идеальным родителем, каким была она. Отца он никогда не брал в расчет, после того случая, перед первым курсом, они не виделись, и Колин сам не желал встреч.

— Мама, я так рад тебя видеть!

— Я тебя тоже, только опусти меня на землю, ты, несносный!..

Дома с мамой всегда было хорошо, и юноша счастливо улыбался, слушая ее рассказы о том музыканте, который, как оказалось, выяснил, где она работала, и стал караулить ее у входа, да так, что маме пришлось трансгрессировать прямо к дому, лишь бы отвязаться от настойчивого ухажера. Она готовила оладьи, заваривала какао, расспрашивала о поездке в Италию и делилась своими успехами в болгарском, который после почти двадцатилетнего перерыва снова стала изучать.

3
{"b":"737986","o":1}