— А что, не видно? — почти прошипела волшебница. — Эта зверюга мне чуть было руку не оторвала!

Столпившиеся в коридоре маги и колдуньи заозирались, ища того, кто мог бы так покалечить руку министерской клуше. Снейп тяжело вздохнул, засовывая бритву в карман штанов и рукавом утирая крем с щек. Что-то подсказывало ему, что это никак не мог быть Люпин, как бы ему это ни хотелось. Да и до полнолуния было еще недели две… Педагогическому составу школы очевидно не везло.

 — Объясните толком, что произошло? — вера Минервы в здравый смысл не могла не восхищать, хотя и казалась слегка наивной.

— Да что тут объяснять, — бешено вращая глазами завопила Амбридж. — Он просто вдруг бросился на меня, вцепился своими клыками, я насилу освободилась! А палочка? Моя бедная палочка, она же теперь совсем ни на что не годится! Да даже если бы и годилась, я же ее теперь в руку взять не смогу!

— Вам она и раньше-то не очень помогала, — раздался флегматичный голос профессора Бинса из-за спины мадам Пинс. Призрак безучастно оглядел профессоров, поджал губы при взгляде на Амбридж и, заложив руку за спину полетел куда-то в сторону Северного Крыла. Флитвик и помощник преподавателя Древних Рун согнулись пополам за спинами коллег, давясь беззвучным хохотом.

— Ах вы! — задохнулась от ярости Генеральный Инспектор. — А я вас со свету сживу, вы!..

— Почему мне кажется, что она слегка опоздала? — еле слышно прошептала мадам Стебль, и Снейп с трудом сдержал смешок.

— Ненавижу кошек, — продолжала свирепствовать Амбридж. Брови Макгонагалл взлетели вверх — из-за того ли, что она помнила инсталляцию с котятками в кабинете Долорес, из-за того ли, что и сама становилась время от времени кошкой, неизвестно. Во всяком случае, будь Амбридж хоть сколько-нибудь разумной женщиной, она бы точно на этом остановилась. Как уже отмечалось, к разумным и здравомыслящим ее отнести было достаточно сложно, а потому она продолжала. — Ненавижу! Эти мерзкие, гадкие, гнусные животные, ух, я бы их всех истребила, я бы их скормила псам, я!..

— Пожалуй, нам стоит отвести нашу дорогую коллегу в Больничное Крыло, — от ледяного тона Минервы по позвоночнику Снейпа пробежал холодок, словно ему было снова пятнадцать, а декан Гриффиндора вела его и Поттера к директору.

В обед профессор Стебль осторожно заглянула в двери лазарета. Мадам Помфри возилась в подсобке, позвякивая чем-то.

— Поппи? — женщина вошла внутрь, прикрывая за собой дверь. — Ты здесь?

— Да, подождите минуту! — позвякивание в задней комнате стало суетливо поспешным.

В светлой палате было тихо. В дальнем углу на кушетке лежала четверокурсница Пуффендуя, дернувшаяся было вскочить при виде декана, но под ее строгим взглядом вернувшаяся назад.

— Профессор, — пискнула она, кивая в знак приветствия.

— Привет, Чарити, дорогая, — тепло улыбнулась ей волшебница. — Как твой живот?

— Уже лучше, спасибо, — девочка заулыбалась, и преподавательница, кивнув ей, поспешила в сторону подсобки. В дверях она столкнулась с Помфри.

— Помона, так это ты! — медик выдохнула, расплываясь в улыбке. — Слава богу.

— Здравствуйте, Поппи, — женщины обменялись объятиями. — За кого же ты приняла меня, что так переволновалась?

Помфри поморщилась:

— Я теперь уже ничему не удивлюсь, нет-нет, ничему! Утром эту отвратительную розовую курицу увезли в Мунго, и теперь я готова ждать в школе кого угодно, от министра до дементора. Уверена, она не постесняется пожаловаться всем инстанциям об этом инциденте.

— Ты думаешь, это все проделки близнецов Уизли? — профессор нахмурилась. — Эта женщина только и ждет повода, чтобы представить их перед судом Визенгамота! Удивлена, что она до сих пор не опробовала на них Сыворотку Правды, как она делала с другими учениками…

— Нет!.. — всплеснула руками медсестра, и Чарити дернулась, оборачиваясь на вскрик. Волшебницы переглянулись, отходя дальше и понижая голос. — Неужели она дошла до того, что допрашивает студентов такими методами?

— Мне рассказал мистер Долгопупс, — поджала губы Помона. — На прошлой неделе Амбридж вызывала мисс Грейнджер, и бедный мальчик все пытался узнать, если ли какое-нибудь зелье противодействия.

— И что же?

— Естественно, я объяснила ему, что не могу дать ему универсальный рецепт и что нужно знать состав Сыворотки, чтобы сварить противоядие, в противном случае последствия могут быть непредсказуемыми. Однако, полагаю, мисс Грейнджер и сама нашла выход, поскольку стоило ей выпить первый глоток чая с Амбридж, как у нее началась тошнота и головокружение.

— Быть не может! Она не появлялась у меня в Больничном Крыле, — Помфри нахмурилась.

— Я убеждена, Поппи, что у нее было противоядие. Во всяком случае, кажется, теперь эта жаба считает, что у девочки непереносимость Сыворотки или что-то в этом духе.

— Оно и к лучшему, — закивала медсестра. — Кстати о непереносимости, — она понизила голос чуть ли не до шепота. — Ты ни за что не поверишь, что я делала, когда ты вошла.

— Судя по звуку, ты возилась со своими снадобьями, я не права? — на лице школьного медика появилась зловещая улыбка.

— Так-то оно так, вот только что именно я делала с ними!

— Ну-ну?

— Я подмешала во все снадобья, которые заживляют раны и снимают воспаление экстракт шалфея, — она произнесла это так, словно это имело сакральное значение, вот только Помона лишь озадаченно нахмурилась.

— Но ведь он не дает никакого эффекта, к чему?.. — ее подруга перебила ее.

— Еще как дает! У нашей любимой командирши на него аллергия, она распухает, что пиявки по весне, — она захихикала. — У нее рука прокусана в шести местах, уверяю, она действительно еще долго не сможет ничего взять ею.

— Вот как! — Стебль тоже прыснула. — Знаешь, я ни капли не расстроюсь если до своего полного выздоровления она побудет в Мунго!

— Вот бы она осталась там насовсем, — сердито фыркнула мадам Помфри. — Я бы лучше предпочла, чтобы на месте Локонса оказалась она, а он вернулся в школу. Он хотя бы никому не мешал, в отличие от этой дуры! Если честно, я…

Со стороны койки, закрытой плотной шторой, послышался какой-то звук, и колдомедик, не закончив фразу, бросилась туда. Мадам Стебль последовала за ней.

— На, на, выпей, — ласково ворковала кому-то Поппи, склонившись над кроватью. Из-за ее спины, как бы Помона ни тянула шею, было абсолютно не видно, кто лежит под белой простыней.

— Кто там? — спросила она шепотом, когда ее подруга разогнулась и снова задернула занавеску, отходя прочь.

— Джинни Уизли. Ее вечером принесли близнецы, бедная девочка, она в ступоре, самый настоящий шок!

— Вот как?

— Да, — мадам Помфри поморщилась. — Я так и не узнала, в чем причина, а близнецы, между прочим, когда уходили, унесли с собой почти все мои запасы успокоительного!

— Ну дела!.. Что же у них там творится?

А накануне в башне Гриффиндора действительно творилось нечто.

Когда около восьми портрет отъехал в сторону и впустил внутрь Гермиону и Фреда, столпившиеся в гостиной студенты встретили их напряженным молчанием. Джордж, не проронивший ни слова с момента ухода брата, подскочил на ноги, пытливо вглядываясь в лица вошедших.

— Ну?.. — кажется, и его близнец, и староста отлично поняли невысказанный вопрос, потому что почти синхронно кивнули, улыбаясь с какой-то загадочной хитринкой.

— Все хорошо, Фордж, — Фред заулыбался шире, а брови Гарри между тем взлетели на полдюйма выше очков.

— Что она ему наплела? — с ужасом прошептал Симус на ухо Парвати.

— Ну, — Гермиона закусила губу, — в глобальном смысле.

— Да, скорее так, — старший из близнецов переглянулся с девушкой. — Не без локальных сложностей, но в целом…

— Да. В целом все более чем, — кивнула головой староста.

Паника в голове Рона вопила и кричала маминым голосом. Он судорожно огляделся, однако судя по выражению лиц его друзей они понимали не больше, чем он сам. Лаванда нервно грызла ноготь, который каких-то полчаса назад только накрасила, и, судя по состоянию соседнего пальца, она не собиралась останавливаться, пока не съест весь лак.