— И тебе не хворать, — Фред мученически вздохнул, и Джордж логически предположил, что тот просто забыл, какой сегодня день. А день был особенный во всех смыслах: выходной. Красота!

— Лично я планирую сегодня весь день ничего не делать, к учебникам даже не притронусь, ты со мной? — парень попытался ненавязчиво напомнить брату, что для печали нет причины, однако реакция оказалась диаметрально противоположной.

— Угу, чрезмерно рад за тебя, — Фред с мрачным видом сполз с кровати на пол и принялся искать в тумбочке чистые носки и рубашку. Рубашку. В выходной. Джордж проснулся окончательно и на всякий случай ущипнул себя, проверяя, точно ли он в сознании, или, возможно, он просто под влиянием галлюциногенов. Грибы за ужином может не совсем съедобными были, мало ли…

— Эм, с тобой точно все хорошо? — он скептично поднял бровь, но его брат (хотя, возможно, просто плод фантазии) даже не обернулся.

— В полном, — припечатал он, выпрямляясь и завязывая галстук на шее. Хотя бы криво, и на том спасибо. — Мне надо в библиотеку, я и так выбился из графика на полчаса.

— В библиотеку? — вверх взлетела теперь и вторая бровь Джорджа.

— Ага, — Фред оставался невозмутимо мрачным.

— Выбился из графика?

— Да.

— В субботу? — кивок головы в ответ.

Ли проснулся от пронзительного вопля, пропитанного удивлением, неверием, презрением, смертельным ужасом. Вдвоем с Джорджем они смогли выловить и обездвижить свихнувшегося Фреда, спеленать в простыню, а затем, наконец, пока что еще адекватная половина близнецов Уизли соизволила объяснить Джордану, какого черт его брат стоял в мантии и галстуке в выходной день посреди спальни.

— Ни слова больше, — Ли спешно стал натягивать штаны и искать ботинки. — Как думаешь, это побочки от ваших изобретений или естественный процесс потери разума?

Тащить брыкающегося связанного Фреда по лестнице от спален к гостиной было интересным занятием. Заклятие немоты мешало ему членораздельно ругать своих друзей, однако выразительное мычание нельзя было истолковать двояко, а пару раз взбесившийся юноша смог даже извернуться и лягнуть близнеца, который тащил ноги.

— Придурок, чего дерешься на лестницаааааааааа — очередной пинок угодил в живот, и Уизли потерял равновесие, приземляясь на задницу и в бодром темпе ускорения начиная свой полет вниз. Он сбил по пути и Джордана, находившегося на несколько ступенек ниже, и в конце концов в Общую Комнату они въехали, вернее, влетели, кучей мала, чуть не сбив при этом стол с шахматной доской, на которой Рон в который раз ставил Гарри в неудобное положение. Джордж и Джордан прекратили кричать и начали материться, Рон на всякий случай схватил доску, поднимая ее над головой и запрыгивая с ногами на диван, Фред продолжал мычать. Поттер благоразумно предпочел отскочить метра на три в сторону, прячась за спинами Дина и Джинни. Умирать он не хотел.

— А… Почему он гусеница? — первым нарушил условное молчание Невилл. Он осторожно выглядывал из-за спинки кресла, и, похоже, был единственным, кто додумался выхватить палочку.

— Он съехал с катушек и ему срочно надо в лечебницу, — тяжело вздохнув, сообщил Джордж, поднимаясь с пола. — Хей, Ли, бери его, потащили.

Больше вопросов задавать никто не решался, и все собравшиеся молча провожали взглядами старшекурсников, которые, кряхтя, тащили товарища к выходу из гостиной. Единственный вопрос нагнал их уже у самого портрета.

— А магией его никак не.? — парни переглянулись, с секунду длился процесс осознания, а затем они одновременно отпустили конечности связанного Фреда, эмоционально потрясая руками и высказываясь о собственной несообразительности, однако громоподобное мычание падшего гриффиндорца заглушило их ругань. Джинни пискнула, прячась за своим парнем. Гарри тоже предпочитал прятаться за парнем Джинни. Парень Джинни тоже хотел бы спрятаться за собой.

Мадам Помфри вообще редко задавала вопросы по поводу пациентов, но сегодня она превзошла саму себя. Без единого слова, звука или хотя бы лишнего жеста она приняла Фреда Уизли, зафиксировала его на койке, сняла простыни и веревки, и только после этого повернулась к Джорджу и Ли, которые взволнованно топтались в нескольких метрах от нее.

— Он взбесился? — медик бросила быстрый взгляд на больного, быстро оценивая его состояние.

— Скорее, просто сбрендил, — несчастный Джордж закусил губу.

— У него ушибы по всему телу и ссадина на скуле. Может, это связано с посттравматическими проявлениями? — мадам Пофмри бесцеремонно ухватила пострадавшего за подбородок, крутя его голову, словно та была на шарнирах, и ища прочие последствия происшествия.

— Эм, неееет, — протянул Джордан, его рука машинально метнулась к волосам, как было всегда, когда он не знал, что соврать. Просто… — его друг перебил его.

— Это случайно, при транспортировке. Свихнулся он до этого!

— Ну-ка, как интересно, — в глазах врача блеснул опасный огонек, свойственный всем исследователям. Она взмахнула палочкой, позволяя Фреду снова говорить. — Посмотрим, что ты сам нам расскажешь. А?

— Я в полном порядке! — лишенный возможности двигаться, он с лихвой компенсировал это бешенным вращением глаз. — Я в своем уме, я не сумасшедший!

— Так-так, — Джордж запоздало задумался о том, что близнец у него всего один, и что, если его изведут на опыты, второго будет взять неоткуда. — Тогда почему твои приятели говорят, что это не так?

— Потому что они идиоты!!! — Фред проорал это так, что второкурсник со Слизерина, которого тошнило в дальнем углу палаты, чуть не уронил пакетик. — Я просто собирался в библиотеку, когда…

— Силенцио, — мадам Помфри покачала головой, поворачиваясь к гриффиндорцам. — Вы были правы. Он действительно не в себе.

Фред что-то протестующе мычал в ответ.

После полудня стали заходить посетители. Первыми пришли Дин и Гарри, неизвестно где по пути потерявшие Джинни. Они скорбно постояли у койки Фреда, который к этому времени отчаялся уже мычать и просто лежал, сочувственно похлопали Джорджа по плечу и удалились прочь, практически полностью убежденные, что у несчастного брата Рона начался ранний Альцгеймер. Потом пришли какие-то девицы с Когтеврана, которые, похоже, фанатели от близнецов. Во всяком случае, оба вздохнули с облегчением, когда они наконец-то убрались восвояси. Затем заглянул Филч, который, впрочем, был слишком плохим актером, чтобы скрыть свою радость, потом Анджелина и Алисия, после них Рон и, вероятно, найденная им где-то по пути Джинни.

Джордан ушел в районе часа или двух — с утра не сумевший позавтракать, он справедливо решил, что Фреду не станет хуже, если его друг съест парочку тостов с беконом, и, пообещав Джорджу принести что-нибудь съестное, испарился. Сам Уизли, впрочем, есть не хотел. Состояние брата, непонятное, странное, тревожило его, и он заламывал руки, пытаясь отыскать причину. Ее не было.

Накануне Фред сильно задержался в гостиной, словно поджидая кого-то, и вернулся в комнату тогда, когда остальные ее обитатели уже практически спали. Он выглядел тогда счастливым. Что же случилось за ночь, что утром он проснулся мрачным, неулыбчивым, оделся в школьную форму и собрался идти в библиотеку? На этот вопрос у юноши не было ответа. В тяжелых размышлениях он просидел до половины третьего, когда в больничный отсек вдруг вошла декан.

— Я слышала о случившимся с вашим братом, я очень сочувствую вам, мистер Уизли, — Макгонагалл была в мантии зеленого цвета, из-под которой торчала высокая стойка черного шерстяного свитера, и внезапно Джордж поймал себя на мысли, что чуть ли не впервые видит преподавателя утром выходного дня. Кажется, ради них она нарушила свое традиционное субботнее уединение вдали от школьников.

— Спасибо, мадам, — немного неловко поблагодарил женщину парень, а та, между тем, подошла к больному и движением руки, без всякой палочки, сняла с него чары молчания. Вопреки опасениям Джорджа, Фред не начал тут же вопить, и это напугало его даже больше, чем гипотетические обвинения в насилии в стенах Хогвартса.