— Один на крайней слева кровати, двое на следующей, один вон там на полу и еще этот, — Фред пнул носком ботинка Финнигана в бок, подсчитывая безжизненные тела подростков.

— Поттер, Долгопупс, Томас, вот этот вот и малыш Ронни, — продолжил за него брат, подводя учет. — Вроде, все сходится.

— Эй, я просил… ик… не называть меня мал… мал… малышом Ронни! — раздался голос откуда-то справа, и из прохода между кроватями появилась рыжая голова Уизли, которая, впрочем, почти сразу же снова пропала. Послышался грохот: кажется, возвращение Рона на пол было не самым мягким.

— Не сходится, — хором заявили близнецы, снова переглядываясь.

Они оглядели место катастрофы, синхронно складывая руки на груди. Надо было признать, что даже им с Ли никогда не удавалось так качественно разгромить место пьянки, тем более, не разбудив соседей. Вероятно, Гарри и Рон попросили Грейнджер наложить на комнату Оглохни.

— Без двадцати девять, — сообщил Джордж брату.

— Один лишний, — отозвался тот, засучивая рукава мантии и перешагивая через Симуса, направляясь к кроватям по левую руку.

— У меня тут Дин и братишка, а у тебя?

— Так, секунду, погоди. Вот это, похоже, Поттер, а в обнимку спят… Фордж, ты только посмотри, это же Невилл и девушка! Я имею в виду, реально, девушка, живая и настоящая.

— Врешь! — воскликнул Джордж, перегибаясь через Дина и пытаясь разглядеть гриффиндорку, которая, впрочем, засунула голову по плечи под одеяло, явно прячась от солнечного света. — Убери ты эту простыню, Дред.

С минуту близнец и неизвестная молча боролись, вцепившись в ткань, но затем парень все-таки смог сдернуть одеяло. Девчонка по инерции двинулась за ним, и Невилл, лежавший на самом краю кровати, рухнул на пол, сталкиваемый ею. На свет появилась всклокоченная голова Гермионы Грейнджер.

-… — выразительно промолчал Фред, хлопая глазами. Джордж вторил ему не менее выразительными нецензурными словами.

Долгопупс сел на полу, покачиваясь. Он с трудом сфокусировал взгляд на так и застывшем с одеялом в руках Фреде, икнул, попробовал встать, но тут же рухнул назад.

— Пацаны, — он обвел мутным взглядом ноги Фреда и разбросанные по полу пустые бутылки. — У меня нет похмелья! — он торжественно поднял руку, которая, впрочем, ходила ходуном из стороны в сторону. — Я еще пьян, — рука бессильно упала на пол, а Невилл самозабвенно всхрапнул, роняя голову на грудь.

Близнецы переглянулись, с трудом сдерживая все свое изумление, выраженное в формах и конструкциях, которые при даме, пусть еще и не пришедшей в себя, произносить было нельзя. Фред изогнул бровь, Джордж поджал губы, они обменялись кивками, и резким движением распахнули шторы на окнах, впуская потоки утреннего света внутрь. Комната наполнилась стонами, и, пожалуй, мандрагора бы позавидовала той боли, которая была слышна в этом хоре. Один только Невилл сладко потянулся, переворачиваясь на другой бок, потому что, он был абсолютно прав, он все еще был пьян.

— Я могу вернуться назад, в чулан под лестницей? — прохрипел Гарри, пытаясь прикрыть голову подушкой. — Там темно, тихо и хорошо…

— Ну уж нет, — хохотнул Джордж, упирая руки в бока. — Не сегодня, ты, малолетний прожигатель жизни! Давай, вставай!

— Я выбираю Темного Лорда, только уберите этих двоих, — несчастным голосом объявил Рон, который все еще был скрыт между кроватями. В ответ на это Фред двумя шагами пересек полосу препятствий, в которую превратился пол комнаты, за шиворот поднимая братца и рывком ставя его на ноги.

— Отлично, доброволец, с тебя-то мы и начнем, — тон шестикурсника не предвещал ничего хорошего. — Четко и по пунктам: когда, что и в каких количествах вы, придурки хреновы, влили в Грейнджер? — он хорошенько встряхнул младшего брата, с трудом сдерживаясь, чтобы не применить к нему магию.

— Дред, — предостерегающе одернул его близнец. — Не стоит, тем более, вряд ли он что-то помнит, просто глянь на него.

— Мы все помним, вообще-то, — заплетающимся языком заявил Дин, который так и спал всю ночь, прислонившись спиной к спинке кровати. — Правда, Гарри? — вероятно, он хотел обнять за плечи Поттера, но вместо него рядом оказалась только ножка кровати, впрочем, парнишка даже и не заметил, что это не его друг. Во всяком случае, вида он не подал.

— Ну вы даете, народ, — восхищенно цокнул языком Джордж, покачивая головой. — Чувак, до занятий пятнадцать минут, что будем делать? — Фред поднял брови, оглядывая четверокурсников, выбирая кого-нибудь поживее.

— Эй, — он снова пнул Симуса в бок, — что у вас сейчас будет за урок?

— А какой сейчас год? — растерянно спросил парень, приподнимаясь на локтях и тщетно пытаясь понять, где он и что происходит вокруг.

— Четверг, — нетерпеливо отозвался Фред. — Ну?!

— По выбору, у нас парнями проприца… проница… отрица… магия, короче, — он бухнулся обратно, прячась от солнечного света в тени Уизли.

— Стало быть, у Грейнджер будут сейчас Древние Руны, — протянул Джордж, оценивая обстановку. — Братишка, у тебя есть около двенадцати минут чтобы привести ее в человеческий вид, перебить запах алкоголя и доставить в класс. Джордан как настоящий джентльмен уступит вам ванную.

— Принято, — кивнул Фред. — Идем, несчастная, последняя парта ждет нас, — он бесцеремонно взвалил сопротивляющуюся, но в целом все еще бессознательную девушку на плечо, перешагивая через ноги Симуса и розовый лифчик, который так и продолжал лежать на полу. Уизли искренне надеялся, что этот элемент гардероба не принадлежал Гермионе, это было бы попросту ужасно, хотя бы с точки зрения вкуса. Впрочем… Уж лучше ей, чем Рону или Гарри, это было бы еще хуже.

— Эй, куда ты понес ее? — попытался возникнуть Дин, но скривился, потому что резкое движение отдалось головной болью. — Она вообще-то наш братан! Мы вчера праздновали открытие яйца и… ик… мы теперь бро!

— Отлично, Фордж, теперь мы в курсе, по какому случаю была пьянка, — невозмутимо отозвался Фред, стараясь идти как можно более плавно, чтобы голова у Гермионы, которая наверняка страдала похмельем, раскалывалась поменьше. — Осталось прояснить, где они достали столько выпивки, — он хохотнул, через плечо глядя туда, где висела голова Грейнджер, скрытая волосами. — Тоже мне, братан!

Он вышел за дверь, за которой Джордж тем временем начинал военные действия. Он услышал, как раздвинулись еще одни шторы, а затем преувеличенно бодрый голос своего близнеца:

— Ну же, народ, поднимайтесь! Аргументи! — послышались нецензурные недовольства. — Давай, малышня, встаем, пить сами научились, теперь старшие будут вас учить устранять последствия! Задача минимум — добраться до прорицаний до их окончания, задача максимум — избавиться от похмелья! Невилл, прости, тебя это не касается, в твоем случае задача только одна, протрезвей. Ну, что замерли, давайте, шевелитесь! Поттер, очки переверни, они другой стороной надеваются!

Гарри ответил что-то невразумительное, но очень эмоциональное. Кажется, процесс пошел.

====== Незнакомцы ======

Она узнала, что он очнулся, из дневной хроники.

Пришел в себя. Состояние стабильное.

Дальше строчки расплывались, и Кингсли, сидевший рядом в зале заседаний, вынужден был быстро сжать руку на ее плече, возвращая в реальность. Хотя общие собрания были простой формальностью, а потому все присутствующие могли заниматься тем, чем хотели, не слушая доклады начальников отделов, слезы все-таки были бы лишними. Гермиона закусила губу, натягивая на лицо маску равнодушия, в лучших традициях Слизеринца, и оглядела помещение. Все было как обычно.

Ни Перси, ни Рона, ни Гарри, ни мистера Уизли не было в их кабинетах, когда после собрания она побежала их искать. Нетрудно было догадаться, что все они были в Мунго. Почти год комы, странного, непонятного ощущения, смеси надежды и страха, ожидания изменений и одновременно ледяного ужаса ухудшений — год комы Фреда Уизли закончился.

Сначала, когда парня только доставили в больницу, в первые недели в приемном покое всегда толпилось все огромное рыжее семейство, беспокойное и подавленное. Со временем Чарли уехал, его ждали десятки осиротевших в войну детенышей драконов, которым он был должен заменить и отца, и мать. Затем были Гарри и Джинни. Сотни домов магглов были разрушены, десятки детей остались сиротами, и кто-то должен был повести волшебников, только-только похоронивших прах своих товарищей, на помощь тем, кто оказался совершенно беспомощным перед магией. Постепенно приемный покой пустел, и Уизли осторожно старались жить. Каждый из них все равно проводил часы у постели больного, разговаривая с бледным и бесчувственным телом, плача и улыбаясь сквозь слезы, рассказывая что-то веселое, делясь новостями и сжимая руку чуть сильнее, чем нужно, но они все равно уходили. Сгорбившись, сдерживая слезы. Оставался только Джордж. Кажется, даже в долгие месяцы комы он вел разговор с братом, рассказывая ему шутки и отчего-то иногда смеясь в тишине палаты, словно Фред мог ответить. Несчастный, одинокий, но неизменно стойкий — Джордж был с ним всегда, не отходя ни на миг. Дважды Фреда хотели отключить от аппарата, дважды приходило постановление, и дважды ни с чем уходили люди, желавшие выполнить процедуру, потому что близнец не пускал никого к постели брата, защищая его даже на пороге смерти. А потом все прекратилось. Просто однажды Гарри принес какую-то бумагу, подписанную размашистой подписью, и Уизли оставили в покое, махнули рукой на упрямое семейство.