Астрид развернула газету Хорошей Компании. Лукас подошел и прочитал заголовок: «Хорошая Компания требует возмещения ущерба в парижской автокатастрофе».

Лукас будто оказался в тумане, в мгновение ока вернулась неуверенность в себе. Он спас этих детей? Или почти убил их?

Появились другие новички. Лукас узнал мальчишку с задней парковки. Громила с непомерным количеством волос на лице кутался в толстое белое пончо и оттого напоминал волосатое буррито.

– Молодец, Лукас! – проревел он.

Астрид подвинулась и встала рядом с Лукасом:

– Это Мак.

Ножик наклонился к нему и добавил:

– Как в Биг Маке.

– Сколько ему? – спросила Налини.

– Сколько, – повторила Джини.

– Лет сорок семь? – предположил Ножик.

– У него просто борода густая, – пояснил Лукас, – ему не мешало бы побриться!

Мак направился к толпе, собравшейся перед лифтами.

– Ему едва исполнилось четырнадцать, – прошептала Астрид. – И он будет твоим новым соседом по комнате, Ножик. Я видела список.

– О нет!

– Подожди, пока не увидишь кто твой сосед, Лукас.

– Кто?

– Просто подожди.

В один миг все повернулись к центру большого зала: посередине длинного каменного коридора шел директор школы.

Доктор Джоан Клопперс шла по остановившемуся траволатору, похлопывая крошечными ладошками. Лукас среднего роста, но даже он был на голову выше нового директора школы.

Доктор Клопперс стала идеальным лидером для приотельной школы Нового Сопротивления. На своем веселом округлом лице она носила крошечные красные очки, из-за чего младшие ученики школы хотели забраться к ней на колени во время занятий по чтению. Предположительно, она умела читать на пятнадцати языках.

Этим утром полы ее длинного серебристого жакета развевались позади нее, пока она пробиралась через рой новичков, столпившихся вокруг Лукаса. За ней следовал гигантский клубок желтого меха.

Клоди – золотистый ретривер с почти белой мордой и ласковыми глазами. Старый пес шел сквозь толпу, виляя хвостом; на его спине висели две корзины с расписаниями занятий. Дети забирали свои расписания и поглаживали пса по спине.

Доктор Клопперс прошла к винтовой лестнице, что достигала примерно середины каменной стены. Остановившись на площадке, она заговорила со студентами. Новички сбились в толпу под трибуной.

– Добро пожаловать! Я рада приветствовать вас в новом учебном году в приотельной школе Нового Сопротивления в Лас-Вегасе, штат Невада!

Ученики вежливо захлопали в ладоши.

Доктор Клопперс родилась в Южной Африке и говорила по-английски с африканским акцентом. Красивым, хотя и сильным.

– Как вам должно быть известно, – продолжила доктор Клопперс, – в этой школе учеников готовят к роли мировых лидеров, и, хотя мы поощряем креативное нарушение правил с целью достижения большего блага в будущем, я вынуждена предупредить: сегодня мы имеем дело с силами, представляющими опасность для многих из нас.

Она указала на Ножика:

– Как вы, наверное, слышали, мистер Кабрал чуть было не стал жертвой промывания мозгов мисс Сибы Гунерро, главы Хорошей Компании в Париже. Мы могли потерять этого молодого человека. – Доктор Клопперс выдержала паузу для пущего эффекта. – Это мой первый год в этой школе, но я работаю с мистером Бенесом и школой Нового Сопротивления в течение двух десятилетий. За это время я ни разу не теряла учеников – и не позволю этому случиться в мою смену. – Она посмотрела на Лукаса. – Так что попрошу обойтись без необдуманных рисков или ночевок на крыше. Ясно?

Ответом ей стало множество молчаливых кивков.

– Я знаю, вам всем не терпится получить свои комнаты…

Пещера взорвалась аплодисментами, выкриками и топотом ног. Через мгновение успокоились все, кроме Большого Мака, который продолжал хлопать громче и дольше всех.

Директор школы активировала экран на трибуне.

Сердце Лукаса забилось сильнее, когда он вспомнил о переживаниях по поводу нового соседа. Он уже потерял Астрид как соседку и только-только начал привыкать к идее снова спать под крышей. В одиночестве.

Он придвинулся к Ножику:

– Я никому не говорил, с кем хочу жить. А ты?

– Не-а. Ты думаешь, Астрид была права?

– Астрид всегда права.

– Надеюсь, она пошутила, что я буду жить с Большим Маком, – сказал Ножик, потряхивая головой. – Парень настолько огромный, что, уверен, его ночной пердеж мощнее самого огромного шторма.

Лукас фыркнул.

Трэвис скользнул между Ножиком и Лукасом, положил руки им на плечи. Он кивнул в сторону парня в галстуке-бабочке:

– У нас же теперь нет дресс-кода?

– Жаль этого парня, – сказал Лукас. – Они должны были предупредить его.

– А что школа должна была ему сказать? – спросил Ножик. – Не одевайся как придурок?

– По крайней мере не в первый день, – заметил Трэвис.

– Если Большой Мак мой сосед, – сказал Ножик, глянув на Лукаса, – то тебе, скорее всего, достанется парень в бабочке.

Лукас ощущал себя немного обманутым. Он только начал чувствовать себя комфортно с одногодками и жалел, что не мог сообщить школе некоторые черты ребят, с которыми ему нравилось общаться. Такими, как Ножик и Трэвис. Ему не нужен кто-то новый. Не сейчас.

Доктор Клопперс взглянула на новичков.

– Придерживаясь нашего нетрадиционного способа вести дела, я буду называть ваши имена в произвольном порядке, – сказала она. – Мы рады приветствовать Элизабет Зербе из Австралии!

Двенадцатилетнюю девочку в теннисном костюме, пробравшуюся через толпу, встретили громкими аплодисментами. Она восторженно размахивала руками.

Аплодисменты стихли, и доктор Клопперс продолжила:

– Элизабет любит теннис, как вы можете заметить, и отзывается на имя Зибби.

Робби Стаффорд, пятиклассник из Австралии, возглавил крики и поздравления.

– Зибби Зербе! С другого полушария! – выкрикнул он.

– Зибби, ты будешь делить комнату с Лили Хилл.

Лили вышла из толпы, ее косички подпрыгивали в такт шагам. Она встала рядом с Зибби Зербе, в то время как остальные девушки собрались вокруг них.

– Лили Хилл и Зиби Зербе? – громко пошутил Терри Хайнс. – Это что, соседская поэзия?

Все засмеялись, пока он не прибавил жутким голосом:

– Как Лю Бунгуу.

Доктор Клопперс продолжала громко называть имена, но Лукас перестал ее слушать и сосредоточил все свое внимание на Трэвисе. Тихо, так, чтобы директор школы не услышала его, он спросил:

– Ты уже знаешь своего соседа?

– Уже да, – ответил Трэвис. – Уолтер Тилман. Чувак из Вашингтона. Он поступил в прошлом году, помнишь?

– Я не знаю его.

– Как и я, – влез Ножик, наклонив голову в их сторону.

– Он вообще еще учится здесь?

– Ага, – ответил Трэвис. – Ты не видишь его, потому что он все время спит. Думаю, у него болезнь или что-то типа того. У него еще и глаз дергается.

– А, точно, – сказал Ножик. – Я, кажется, видел этого парня… Точно, в кабинете медсестры. Он что, твой сосед?

Лукас пропустил мимо ушей еще несколько имен. Он включился в распределение на объявлении новой пары соседей.

Доктор Клопперс продолжала:

– …твой новый сосед – Мелисса Ретбоун из Лондона.

В черных кожаных штанах и косухе с заклепками Мелисса больше походила на охранницу-скарктоссца, чем на подростка. Она подошла к своей новой соседке, которая носила розовую одежду для йоги. Девушки осмотрели друг друга, неловко пожали руки и захихикали.

Ножик хлопнул Лукаса по руке:

– Слышал, Астрид нашла себе соседку.

– Это потому, – сказал Трэвис, – что она староста на этаже девочек.

Доктор Клопперс зачитала два следующих имени:

– Из Германии к нам приехала Эмма Вайс. – Все захлопали. – Ты будешь жить с Ли Ха из Китая.

Две девушки, одна с длинными светлыми кудрями, а другая с прямыми черными волосами, подпрыгнули и ударили по рукам. Они обнялись так, словно уже целую вечность были лучшими подругами.