Римус разогнулся, взглянул в направлении Астрономической башни и решительно отправился в противоположную сторону.

Кстати о неизлечимой тупости и непродуманных решениях… Римус безнадежно уставился на горгулью. Горгулья равнодушно уставилась в ответ. Ну, и что теперь? Видимо, он преодолел половину замка, просто чтобы поприветствовать статую, охраняющую кабинет директора. Офигенно прогулялся. Без пароля можно смело топать обратно. Он осмотрелся вокруг, не было ли свидетелей его позорного фиаско.

— Мне очень нужно поговорить с директором, — в край отчаялся он, умоляя глыбу камня, — пожалуйста.

И тут он услышал практически неуловимый шелест, успев увернуться в последний момент от спикировавшей над его головой огромной красной птицы. Величественный феникс уселся на горгулью и наклонил голову, изучающе всматриваясь не иначе как в саму душу, а затем издал тихий клёкот. Римус, не говорящий по-птичьи, естественно, ничего не разобрал. Возможно, феникс обозвал его.

— Спасибо, птичка, но я сам неплохо справляюсь… — тяжело выдохнул Римус, разворачиваясь вполоборота. И феникс снова «ругнулся» — на этот раз гораздо громче, как вдруг пол задрожал, а под горгульей показались первые скрытые выступы. Птица, будто поторапливая, замахала крыльями, и Римус не раздумывая взобрался на поднимающуюся лестницу. — Спасибо-спасибо!

Он впервые за годы учебы оказался в этой башне. Обычно Дамблдор сам приходил проведать его в больничное крыло, и то было только на первых курсах. В основном он был под присмотром Макгонагалл и Помфри, учитывая, что директор большую часть времени отсутствовал в школе. На самом деле это могло стать большей проблемой, чем незнание пароля. Дамблдора не было в Большом зале на обеде, логично было бы предположить, что он отправился в Министерство после ужасающего нападения. Но Римус откуда-то точно знал — он в Хогвартсе.

Просторный круглый кабинет был заполнен мягким солнечным светом и мелодичным перезвоном неопознанных металлических предметов, подпрыгивающих на полках и расположенных вдоль стен столиках. Однако стоило Римусу прикрыть за собой дверь, они тотчас затаились, превращаясь в обычный канцелярский хлам.

— Профессор Дамблдор? — Прочистив горло, позвал Римус, но густое могущественное пространство странно поглотило его голос, и он снова почувствовал себя стеснительным одиннадцатилетним мальчиком.

Феникс, облетев широкий круг, грациозно приземлился на жёрдочку рядом с лестницей на второй этаж, вытянул шею и принялся следить за ним, напоминая Римусу грозного секретаря. Римус поднял ладони, мол, я ничего не трогаю. Но смотреть же не запрещено.

Стеллажи высотой почти до потолка были заставлены громоздкими книгами в ветхих обложках со стёртыми названиями на корешках. Специально ли? Как будто здесь были собраны знания, которые не стоит держать даже в запретной секции. Римус завороженно заскользил взглядом по рядам древних фолиантов, как на верхней полке чуть левее пошевелилось что-то бесформенное.

— А-а-а, Римус Люпин, — прокряхтел спросонья вытянувшийся конус. — Давно же мы не общались.

— Пять лет. С половиной… эм, — миссис Шляпа? Миссис Старая-шляпа? Лучше опустить обращение. — Как поживаете?..

— Пыльно, — фыркнула она. — Ты обрёл друзей?

Римус сразу проникся благодарностью к внушающему смешанные чувства говорящему головному убору. Она помнила его распределение! Может, потому что оно было самым долгим и изнурительном в тот год, конечно. По её словам, раздаваемым в голове, он подходил на три факультета, и она никак не могла определиться, что в Римусе превалирует в большей степени — ум, трудолюбие или храбрость. Последнее для него так вообще было новостью. Тогда голос спросил, чего он сам хочет. Маленький Римус ответил: «найти друзей», и шляпа тут же огласила вердикт, отправив его на Гриффиндор.

— Да, обрёл. Спасибо.

— И всё же ты одинок. — Беспрекословно заключила миссис Пошла-ты-шляпа. Вся благодарность мигом испарилась.

— Пожалуй, я бы ещё лет пять с вами не общался. — Зияющий дыра вместо рта сомкнулась, и Римус с натянутой улыбкой откланялся.

И повернувшись к фениксу, он неожиданно столкнулся с наблюдающим за ним директором и остолбенел. Отлично, теперь, когда надо, его чутьё решило промолчать!

— Не принимай близко к сердцу, Римус. — Дамблдор жестом пригласил его присесть в кресло напротив. — Пожилые люди бывают весьма грубы в своей прямоте… и шляпы тоже.

— Профессор Дамблдор, меня впустил ваш феникс, — посчитал он важным объяснить своё несанкционированное проникновение, опускаясь на велюровую обивку.

— Да, Фоукс предпочитает парадный вход, хотя я всегда оставляю ему окно. — Волшебник с ласковой усмешкой взглянул на птицу, гордо игнорировавшую прилетевший камень. Но когда он повернулся к Римусу, его выражение приобрело непроницаемую серьёзность, добавляя директору пару десятков лет. — Я тебя слушаю, Римус.

— Профессор, я не отниму много времени, — заёрзал Римус, по факту растеряв весь запал и пытаясь поймать в голове разбегающиеся слова, — я узнал о нападении, и я понимаю, уже ничего не поделать, но… может, я могу сделать что-нибудь, чтобы это не повторилось? Мне скоро семнадцать. Всем известно, что это значит — мне нужно будет зарегистрироваться и покинуть школу… зато я смогу вступить в Орден, если вы позволите, конечно… И если другие члены не будут возражать против оборотня в своих рядах. Но это ведь только на руку? Я вам точно пригожусь. Я чувствую себя обязанным помочь! Я могу помочь.

— Удивительно. Пару часов назад Сириус Блэк сказал мне эту же речь. Слово в слово, за исключением пары нюансов, а также он точно не стеснялся «отнимать моё время».

— Сириус был здесь? — Приподнялся на кресле Римус.

— Полагаю, я могу не утруждаться закрывать дверь до конца дня, пока сюда не ворвутся мистер Поттер и мистер Петтигрю. — Дамблдор потянулся через стол, снял крышку с пузатой вазочки, достав оттуда кислотно-желтую конфету, и с причмокивающим звуком отправил её в рот. Он кивком предложил Римусу угощаться и, не дожидаясь его реакции, прикрыл глаза, видимо, погрузившись в размышления. Если бы не подвижные усы, могло бы показаться, что директор уснул. И когда, спустя пару минут, светлые глаза открылись, Дамблдор снова стал намного старше. — Позволь мне, в таком случае, повторить мой ответ мистеру Блэку. Римус, я ценю вашу бесстрашную отвагу, но мне придется заморозить это предложение до окончания учёбы. Тем, кому мы противостоим, не знакомы такие понятия как честь, любовь и пощада. Для борьбы с такой силой одной дерзости мало, нужно обладать холодным разумом и знать мощные заклинания, которые вам как раз предстоит изучить в следующие полтора года.

— Но я…

— А что касается реестра… — Громогласно перебил его Дамблдор, смерив тяжелым взглядом. Шея Римуса попыталась уйти в плечи, но он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым и взрослым. Чего не скажешь о директоре, чмокнувшим леденцом и нелепо округлившим мохнатые брови. — Ох, вот не задача! Память порой меня подводит, не могу вспомнить, что там за реестр?

У Римуса не получилось подавить запрыгнувшую на лицо счастливую улыбку, и он откинулся на спинку кресла. Дамблдор, заговорщически усмехнувшись, взял с края стола чистый пергамент в одну руку и орлиное перо в другую. Намёк Римус понял.

— И да, Римус, — окликнул его усталый голос уже на выходе, — чувство вины не так благородно, как кажется на первый взгляд. По юности мы самоотверженно отдаемся в его объятия, но со временем приходит понимание, насколько оно бесполезно… и что в конце пути значение имеют только наши решения, действия и полученный результат.

— Спасибо за совет, профессор Дамблдор, — Римус ещё раз кивнул и вышел за дверь.

Завершающее наставление необъяснимо заставило его напрячься. Дамблдор, несомненно, хотел таким образом сказать, что он не виноват в случившемся и что он должен избавиться от напрасно гнетущих мыслей. Но что-то в его словах было слишком хладнокровным, расчетливым. Не будь это Дамблдор, Римус держался бы подальше от человека с таким практичным к жизни подходом.