…

Слева раздалось тихое хлюпанье.

— Годрик, Хвост, ты что — плачешь?

— На себя посмотри, — Питер вытерся тыльной стороной ладони, и Джеймс, шмыгая, принялся устранять свой бегущий потоп.

— Как бабы, ей богу, — закатил красные блестящие глаза Сириус, тряся руками вместо веера. Римус первый рассмеялся, и застрявшие слёзы скатились по щекам.

И вот так — плача и заливаясь смехом — они предстали перед отодвинувшей ширму Мадам Помфри, которая прибежала на шум. Она укоризненно покачала головой и промокнула глаза уголком передника.

— Страшная… страшная трагедия, мальчики… но ему нужны тишина и отдых. Хотя бы ещё пару часов, — она поставила на тумбочку два флакона с коричневым и зеленым отварами.

— Но мне уже лучше, — возразил Римус, особо не рассчитывая на успех. Женщина с достоинством судьи внимательно прошлась по притихшим Мародёрам.

— Два часа сна. Отпущу после обеда, — устало заключила целительница. Все четверо обреченно выдохнули.

Мадам Помфри настоятельно кивнула в сторону прохода. Джеймс с понурой головой скрылся за ширмой, за ним Питер. Блэк же поднялся с койки в последнюю очередь — ему потребовалось отдельное приглашение на выход. Римус не хотел, чтобы он уходил. У него был ещё один вопрос.

— Постой, — через боль ухватился он за мантию. И уже обращаясь к целительнице. — Можно нам пять минут, я всё выпью, обещаю.

— Ну что ж такое, — уткнула она руки в боки. — Хорошо, пять минут, я проверю.

Она оставила их вдвоём, но проход не задвинула, чтобы следить через стекло своего кабинета. Сириус снова присел на край кровати — теперь посередине, вопросительно смотря на Римуса.

— Как ты так быстро поправился? — Понизив тон, спросил он. Сириус недоуменно нахмурился. — Андромеда отказалась от колдовства и бросила Хогвартс на седьмом курсе, она не могла тебя вылечить.

Сириус поёрзал, устраиваясь поудобнее. На самом деле, явно тяня время. На его лице развернулся целый спектр эмоций от сомнения и беспомощности до растерянности и в итоге остановился на благодарном смирении.

— Ты всегда был самым умным из нас, Лунатик. — Слишком ласково улыбнулся ему Блэк в сочетании с печальным взглядом. — Это Рег… Он нагнал меня в парке, перед тем как Меда трансгрессировала за мной, и всучил ингредиенты и инструкцию приготовления зелья для лечения переломов. Стащил из домашних запасов. Сказал, в качестве подарка на день рождения.

— А ты?

— Предложил уйти со мной, — Римус приоткрыл рот, и Сириус мрачно качнул головой. — Я так их всех ненавижу…

— Но ты не ненавидишь его.

— Конечно, нет. Он мой младший брат… всегда им будет. Я не знаю, как пробиться через путы этой суки, окутывающие его. Но ещё попытаюсь. — Твёрдо заверил Сириус и внезапно взял его за руку, Римус сжал ледяную ладонь в ответ. — Прости, что скрывал правду, Лунатик. Просто мне нужно было самому принять её. Это заняло больше времени, чем я предполагал, и было весьма неприятно.

— Ну, все попали под раздачу. Для того и нужны друзья.

— Говоришь, как Сохатый. Он наорал на меня: «хватит держать дерьмо в себе и вылей его уже на нас разом», а то, мол, задолбались от брызгов отмываться. И надавал мне своим Нимбусом по заднице!

— О боже, ты реально вывел из себя самого Поттера, — смеясь над представляющейся картиной. Римус невзначай выдернул руку, чтобы вытереть покрывшийся испариной лоб. И решил добить себя. — Ты расскажешь Марлин?

— Да, мы как раз договорились прогуляться сегодня вечером. И пусть сама уже перемоет косточки моей семье с Лили и Мэри. — «Пять минут закончились» оповестил стук по стеклу. — Ну, ещё поболтаем, Лунатик.

Сириус подал ему два сосуда, пристально осмотрел одеяло, оценивая, не надо ли его подоткнуть, кивнул сам себе и вышел за ширму, бросив напоследок ободряющий взгляд.

Через двадцать три удаляющихся шага дверь лазарета скрипнула, и Римус остался один, тупо пялясь на целительные зелья в его руках. В голове было настолько пусто, словно Сириус забрал с собой все прозвучавшие откровения, чтобы у Римуса не было шанса прокручивать их на повторе вместо того, чтобы отдыхать. И всё же он насильно процедил этот образовавшийся вакуум, вылавливая крупицы полученной информации. Абсолютно зазря. Потому что первое, что ему попалось — обличающее его скупой эгоизм, ревностное жжение.

Теперь он не был особенным для Сириуса, который оказался ещё храбрее и честнее, чем когда-либо. Он четко осознал, каким человеком хочет быть и не побоялся показать себя настоящего. И Римус на его фоне ощущал себя бесхребетным трусом, жалко подпирающим ломящийся от скелетов шкаф.

Утешающая мысль, что Блэк выделял его среди Мародёров, разбилась в пух и прах. Он ведь радовался как глупая малолетка, которой доверили перерезать ленточку на открытие лавки, когда Сириус признался ему о происходящем в его семье. Но дело было не в Римусе, Сириус просто был слишком уязвлён, чтобы рассказать об этом Джеймсу “Идеальному сыну идеальных родителей” Поттеру. Гордость оправилась, и Римус просто перестал быть нужен. И с Марлин всё наладится. И всё у них будет расчудесно!

И он совершенно точно не имел права на столь примитивную злость, в то время как где-то растерзали множество людей, часть из которых прямо сейчас бьются в агонии от неотвратимых ран!

Римус яростно опустошил флаконы и взбил подушку, будто она была виновата в его безнравственной мелочности. Даже если бы прямо сейчас Сириус Блэк вошёл в лазарет и признался ему в любви, он бы отослал его подальше. Потому что Римус был однозначно недостоин Сириуса.

Но он исправится, он станет лучше!

Только сначала поспит. Два часа. Поспит и начнёт…

====== Глава 1.10 Колебания ======

Не зря говорят, сон — лучшее лекарство.

Даже пары часов отдыха хватило, чтобы остудить воспалённый рассудок. Римус отчасти простил себе саморазрушительную вспышку эмоций, задвинув её на задний план. Да, нельзя было так распускать себя, но ему всего шестнадцать лет, и юношеский максимализм ещё никто не отменял.

Он бесстрастно вычленил из клубка сумбурных новых данных самые важные, покрутил их с разных ракурсов и с досадой обнаружил, что ни одна введённая константа от него не зависит. Люди уже пострадали от стаи оборотней, обозначившей свою позицию. Магическое сообщество уже укрепило своё отношение к его виду. Сириус уже ушёл из дома. Друзьям уже известно о его положении. Поттер наверняка уже послал сову родителям, чтобы готовили смежную комнату.

Всё, на что сейчас мог повлиять Римус, это на свой урчащий желудок, который пора было срочно спасать от приближающейся с подносом брокколи мадам Помфри. На удивление, первый же аргумент, что ему нужно засветиться перед учениками хотя бы на обеде, сработал. И быстро переодевшись, он сбежал из больничного крыла, пока она не передумала, и замедлился, только отойдя на достаточное расстояние. Высохшие суставы ещё простреливало режущей болью, но если идти с небольшой скоростью, хромота была не особо заметна.

На входе в Большой зал Римус удачно слился с толпой так, что Мародёры и Ко заметили его, когда он уже заносил ногу над лавочкой справа от Эванс.

— Римус! — Воскликнула Мэри. — Поттер и Блэк сказали, ты слился воедино со словарём рун. — Оба поджали губы, мол, больше ничего не смогли придумать.

— Даже завтрак пропустил, — добавила Марлин.

— Да, это… я увлёкся, но всё отменилось, так что контрольная только на следующей неделе, и вот…

— Все по-своему справляются с новостями, — понимающе кивнула Маккиннон, — я до сих пор не могу поверить…

— Не надо, Марлс. — Выдохнул Сириус. — Нам не обязательно обсуждать эту тему сейчас. — Марлин ошалело уставилась на его профиль.

Ох, надо было соглашаться на брокколи.

— А когда можно будет её обсудить, Сириус? Вы все, — указала она хлебной палочкой на Блэка, Поттера и Петтигрю, — как прочли статью, и словом не обмолвились! Люди пострадали, а вам будто плевать. Плевать на то, что где-то рыщут кровожадные монстры, способные за ночь перебить целую деревню, как скот!