Однако у него попросту не было возможности подловить Блэка одного, как и не оставалось сил на их «перекуры» в Астрономической башне — Римус отрубался от лёгкого удара о подушку. А Сириус сам ни разу не звал его после того ночного разговора пару недель назад, и последние слова повисли между ними глубокой пропастью, замаскированной накинутым сверху холодным «ладно».

Ко всему прочему, на носу маячил матч с Пуффендуем, и из-за трёх вылетевших из суток часов Джеймс перенёс тренировки команды на семь утра, успешно подавив бунт своим врожденным парламентёрским талантом. Даже Сириус, которого удавалось разбудить только при помощи чар, смирился со столь драконовскими мерами ради «общего блага», чем в понимании Поттера являлась победа Гриффиндора. Поэтому по пробуждении Римус заставал в комнате только припевающего песни Питера — его, похоже, устраивало начало дня без отыгрывающегося на нём Блэка.

По правде сказать, Римус вообще не знал, чем был занят всё это время Хвост, и ощущал лёгкий укол стыда перед ним. Но если он будет беспокоиться и занимать свои мысли ещё одним человеком, Римуса просто разорвёт. Он и так чувствовал себя смертником, подвергающимся четвертованию, которое никак не завершится.

И когда Римус уже всерьез задался вопросом — а действительно ли ему нужно образование? — Макгонагалл смилостивилась и дала им день передышки, совершенно случайно совпавший с матчем Гриффиндора против Пуффендуя. И даже обмолвилась, что принесённую победу они могут считать за её разрешение на посещение Хогсмида.

Римус никогда так не переживал за матч по квиддичу!

Разодевшись в цвета факультета с ног до головы, они с Хвостом захватили с собой конфеты для имитации звуков животных, и каждый раз, как Гриффиндор забивал гол, по полю разносился раскатистый львиный рык. Римус отбил себе ладони, не уставая аплодировать, и прыгал вместе с Питером, Лили, Марлин и Мэри, взявшись за плечи и растворившись в ядрёной смеси волнения, азарта и ликования. Но самыми незабываемыми и дорогими моментами были те, когда раскрасневшийся Сириус отправлял в их сторону ослепительные улыбки, слыша буквально срывающую голосовые связки поддержку. Римус, наверное, со дня рождения не видел его таким счастливым и, вопреки здравому смыслу, позволил себе один ничтожный самообман, что Сириус улыбался именно ему.

— ГРИФФИНДОР! ГРИФФИНДОР! ГРИФФИНДОР!

— Да завалите уже!

Заводила-Поттер, качнувшись, плюхнулся обратно на диван и обрушил на стол кружку, расплескав медовуху.

— Да блин, — вытер он руку о штанину, — уже и отпраздновать победу нельзя! Знали бы эти пьянчуги, чего она стоила…

На самом деле, завсегдатаи «Трёх метел» только обрадовались ввалившемуся вместе с их компанией поводу выпить и с энтузиазмом скандировали «Гриффиндор» первые раз десять. Два часа назад.

— Они знают, Сохатый. Цена победы нарисована синими кругами под моими глазами. — Сириус откинул голову на спинку, предоставив Римусу возможность любоваться его острым кадыком и линией челюсти [и основание сделать ещё один большой глоток]. — Слава Мерлину, больше не надо вставать в такую несусветную рань!

— Вообще-то, ранний подъем полезен. Повышает концентрацию и способствует большей продуктивности.

— Марлс, ты можешь вставать хоть в пять утра, если тебе угодно. — Парировал Сириус. Получилось слегка грубо, и он, исправляясь, приобнял её. — Может, твоей продуктивности и концентрации хватит на двоих, м?

Марлин смирила его неодобрительным взглядом, но попытку засчитала.

— Как думаете, Макгонагалл уменьшит нам срок? — Вздохнул Петтигрю над своей кружкой. — Меня уже тошнит от флоббер-червей…

— Тебе-то за что? Твоей заслуги тут нет, — фыркнул Блэк и дернулся от полученного под столом пинка по ноге. Питер заискивающе взглянул на занятого ментальной дуэлью Римуса.

— Я бы не раскатывала губу, — усмехнулась Мэри, — вы по-крупному облажались.

— Но не все же, — задрал нос Хвост, и теперь по ноге от Римуса получил уже он.

— Эй, хватит вам! — Хлопнула ладошкой по столу Эванс. — Осталось две недели, не развалитесь, зато вынесите хоть какой-то урок. А теперь закрыли тему.

— Поддерживаю! Бродяга, сходи, закажи «себе» ещё семь порций, — Джеймс подначивающе похлопал его по плечу, и Блэк, протиснувшись через Марлин и Мэри, смиренно направился к хозяйке. — Заодно и проветрится.

— Кстати о «проветриться», — зацепился за идею Римус, вставая из-за стола и запуская руку в задний карман.

— Нет, Лунатик, от тебя опять будет нести этой гадостью!

— Оставь его, Джеймс. Рядом с вами порой любому захочется закурить, — устало потёрла лоб Маккиннон. Вот уж помощь пришла, откуда не ждали. Римус воспользовался отвлекающим манёвром и проскользнул к выходу.

Снаружи уже успели сгуститься сумерки, рассеивающиеся желтым светом фонарей, хоть было не так поздно. Всего шесть вечера. Тем не менее, на перекрестных улочках сновало совсем немного людей, редкие группки учеников продвигались к замку, а если кто-то и задержался в Хогсмиде, то наверняка прятался от ноябрьского бодрящего воздуха в кафе и пабах. Римусу же такая температура была в самый раз, так что он не прихватил с собой пальто и вышел в чем был — джемпере поверх футболки и джинсах. Полнолуние наступало через четыре дня, и в этот период ему всегда становилось аномально жарко, даже его дыхание подкрашивалось белым полупрозрачным паром. Плюс к аномалиям — Римус снова чувствовал узел раздражения, натягивающийся по щелчку от любой мелочи. И включивший режим «задницы» Блэк был достоин звания самой огромной и значимой мелочи в мире.

Если Римус не остынет, он в итоге вытащит Сириуса за шкирку из «Трёх метел» и устроит ему разбор полётов в каком-нибудь тёмном переулке, пока дело не дойдёт либо до драки, либо до поцелуя. Да, поприветствуем ещё одну выявленную подставу! Этот узел раздражения под другим углом очень напоминал Римусу возбуждение. Легко спутать — тот же жар, зуд в позвоночнике и венах. И всё, что ему удавалось с переменным успехом сдерживать и подавлять в себе, нарастало вместе с луной и рвалось наружу.

Он даже не хотел думать о предстоящей ночи, боясь представить развитие событий. Вряд ли волк захочет сбежать от Сохатого, но, возможно, ему снова не понравится компания Бродяги. Что тогда? Он будет принципиально бегать поближе к оленю? Или, Годрик упаси, волк будет пытаться залезть на пса, и Сохатому придётся отгонять его рогами ради сохранности «тыла» Бродяги. Картина маслом будет! Нет, проще вообще перенести это полнолуние в одиночку. Только, конечно же, никто ему не даст этого сделать.

— Римус Люпин! — Окликнул его знакомый голос отделившегося от проходящей мимо компании парня. Он сбросил глубокий капюшон, подставив приятное лицо под тусклый свет, пробивающийся через запотевшее окно таверны. Светлые волосы были затянуты в низкий хвост. — Вот я и нашел тебя.

— Нейт! — Автоматически улыбнулся Римус. — Привет.

— Празднуете? — Белл чуть наклонился в сторону, разглядывая переполненное народом помещение.

— Типа того. Мне жаль…

— Умоляю, Люпин. — Незлобно отмахнулся Нейт. — Давай без соболезнований нашей горе-команде. Пуффендуйцам не так важен результат, мы кайфуем от процесса.

— Хороший подход, — Римус замялся, опустив глаза, и заметил в руках префекта большой пакет из «Сладкого королевства», — к слову, о кайфе, да?

— Именно, — поиграл бровями Белл, — если хочешь, подгребай через час-полтора к теплицам, — он отшагнул назад, раскачивая мешком, и десятки обёрток соблазнительно зашуршали. — Будет кое-что поинтересней Мальборо.

— Я подумаю, — рассмеялся Римус, глядя, как Нейт, кружась вокруг своей оси, вприпрыжку догнал своих сокурсников с такими же внушительными пакетами.

Всё напряжение вмиг рассосалось от открывшейся перспективы неплохо провести вечер. С одной стороны, променивать друзей на чужую вечеринку — сомнительный поступок, учитывая, что им давно не удавалось собраться вместе. С другой, ему не помешала бы смена обстановки. И как в подтверждение этого факта, Римус достал вторую сигарету, оттягивая возвращение в паб.