Маккиннон, опустив глаза, принялась протирать салфеткой кофейное наводнение, и Сириус с любезнейшим в данной ситуации выражением повернулся к — Моргана, да что с вами такое? — вернувшейся к своему занятию Медоуз.

— Доркас? — И она, мельком кинув на него пустой взгляд, покачала головой. — Серьёзно?

— Сириус, это же не тайную вечеринку в Выручай-комнате устроить, — отрешенно произнесла Марлин. — Ты сам сказал, на что он теперь способен. Он не помнит нас, но мы-то помним. Если Римус будет сопротивляться, мы будем беззащитны. Не сможем даже дать отпор, если потребуется…

— Конечно же, он будет сопротивляться, Марлс! Именно поэтому я и прошу помочь. Если Римус попадётся кому-нибудь постороннему, ему могут навредить гораздо сильнее. — А никто, блядь, не смеет навредить Римусу, кроме меня! — Ну же…

— Сегодня собрание… ты мог бы прийти…

— Ладно, я понял. Спасибо, — удержался он от низкого поклона. — Удачи на вашем собрании! — И от хлопка дверью.

Ебануться, хоть к бесхребетному Хвосту обращайся! Он-то за одобрение на что угодно пойдёт. Хотя нет, ему подавайте одобрение Поттера.

Желудок начало скручивать, словно тот вместе с Сириусом узнал о внезапно устроенной голодовке. Однако ещё невыносимее скручивало мышцы челюсти. От сводящей горло обиды, заставляющей кадык заходиться в крупной дрожи. Сириус из последних остатков гордости унимал её, чтобы не допустить вторую волну истерики, заходя в пустой лифт.

Но стоило ему выпутать взбунтовавшуюся руку из кармана и потянуться к кнопке первого этажа, в закрывающиеся двери в последний момент проскользнула Марлин и, как ни в чем не бывало встав рядом, нажала на самую нижний кружочек в пятом ряду.

Сириус молча снова вытянул руку, и Маккиннон резко зарядила по ней чувствительный шлепок.

— Мне, вообще-то, в Атриум.

— Нет. Тебе в подземелья. — Безапелляционным тоном заверила та. И Сириус таки посмотрел на её невозмутимый профиль. — У тебя будет десять минут. Сейчас они ожидают допроса. Их держат в клетках нового образца из серебра и аконита, поэтому они не опасны, — Сириус даже знает, где они подсмотрели наводку. — Попробуй узнать, что-нибудь, что поможет. Римус прожил с ними два года, может… может, кому-то он не безразличен, как и нам. Десять минут, Сириус, — оторвала она сочувственный взгляд от стыка дверей, — это всё, что я могу тебе дать, — и всучила лёгкий полупрозрачный свёрток, который он даже не заметил у неё подмышкой.

— Мантия-невидимка? — Проскочили скептичные нотки.

— В работе на Миллера и не такое пригодится. — Пожала она плечами. И Сириус, развернув ткань, накинул на себя с головой мантию и притаился за натянутой спиной подруги.

— Ты рискуешь…

— Я в курсе, — отрезала Марлс.

Оставалось всего пара поворотов и один уровень вниз.

— Как у вас с Доркас?..

— Сейчас ей просто нужен друг, — тяжело выдохнула она.

Сейчас мне нужен мой друг, Сириус. Пожалуйста, — оказался он на долю секунды перед парадной лестницей в Большой зал.

— Спасибо, Марлс.

— Пока не за что.

И двери раздвинулись, впуская их в слабо освещенное сырое подземелье под Министерством Магии.

Слово «спасибо» не выражало всей благодарности, которую он сейчас испытывал к целенаправленно шагающей впереди подруге, кивающей встречным аврорам или стерегущим железные внушительные двери охранникам. А слово «страх» не выражало всего покрывающего инеем внутренности Сириуса мандража. Что, блядь, можно выяснить за десять минут? И когда Марлин, встряхнув волосами, как делала всегда, когда храбрилась, отклонилась от траектории к двум стоящим возле очередной двери, как рыцарские доспехи, мужикам, Сириус даже дыхание задержал. Перекрывая кислород бьющимся о стенки черепа паническим мыслишкам.

В конце концов, планы — действительно, не его сильная сторона.

По ходу дела разберемся.

Марлс впечатляюще затёрла цепным псам какую-то занудную ахинею про отчётность, что для Сириуса звучало словно на монотонном иностранном языке. Но что бы это ни было, те расступились и с протяжным скрежетом отворили перед ней громоздкую дверь толщиной в дюймов пять. Судя по цвету, тоже «нового образца». Как и покрытие стен внутри длинного, простирающего по правую руку помещения. Сириус мимолётно читал в одном дневнике про действие и серебра, и аконита — какую боль они причиняют оборотням просто одним своим присутствием поблизости. А в такой концентрации и вместе…

Поэтому неудивительно, что внутри стояла вакуумная тишина и никто из сидящих в клетках даже головой не повёл на пронзительный скрип.

Марлин наложила звуковой барьер, и Сириус, стянув с себя мантию, всё равно без слов поинтересовался, мол, и что теперь?

— Я останусь здесь… на всякий случай, — обхватила она свои плечи в тонкой блузке, ёжась от холода.

Что ж, Марлс и так делает несказанно много для него.

Сириус же, прилагая все свои актёрские способности, пытался делать вид, будто знает, что делает, бесшумно вышагивая вдоль череды тусклых серебряных решёток. В середине каждой клетки неподвижно сидело по человеку — сгруппировавшемуся, сжимающему скрюченными пальцами колени. Девушки, парни, два щупленьких ребёнка, а один вообще, похоже, был стариком. Кровь в жилах стыла уже не от собачьего холода. Он пытался навскидку определить, кого бы он смог увидеть рядом с Римусом в дружеских отношениях, но дойдя почти до конца только убедился, что никто здесь и слова ему не скажет. А если действовать по его «дырявому» плану, после таких мер кто угодно, освободившись, просто порубит в капусту своего «освободителя». Сириус бы точно порубил.

И теперь он ещё отчетливее ощущал грань, на которой балансировал Римус.

Всё ведь, правда, кончено…

— Глазам своим не верю… — вдруг выдернул его охрипший сдавленный голос, и Сириус скосил взгляд на будто медитирующего оборотня в последней клетке. — Сириус Блэк.

Сириус, ошалев, оглянулся на нахмурившуюся Маккиннон, обвёл остальных даже не шелохнувшихся пленников и вернулся к пожирающему его глазами полуголому парню с дредами. Абсолютно не подходящему под описание «с кем бы мог близко общаться его Римус».

— Мы знакомы?

— Мы встречались, — сглотнул тот явно через боль, — много раз… просто ты этого не знаешь. И какая же нелёгкая тебя принесла? — Слегка наклонил тот голову. — Чёрт… мои манеры. Я Дэмиан.

— Приятно, — выдавил Сириус. Тому же, судя дернувшейся губе, приятно не было. — И где ты, Дэмиан, меня встречал?

— В Хогсмиде, в Лютном переулке, в паре баров… — скованно повёл тот плечом, — долго перечислять, — и вдруг, — как там Римус? — Рот Сириуса открылся сам по себе. — Видимо, не очень, — вскинул тот брови, и тёмные пухлые губы исказила кривая полуулыбка, — для тебя. Аж глазки на мокром месте.

— Откуда ты…

— Да тут все про тебя знают, — Дэмиан, опёршись на пол, медленно поднялся на колени, а потом, словно преодолевая давление, выпрямился в полный рост. — Римус, конечно, старался не думать о тебе, но поначалу выходило скверно… и громко.

И на миг Сириус почувствовал обманчивое облегчение.

— Так какими судьбами? Ты не один из них, — стрельнул тот убийственным взглядом в сторону Марлин. — Эта клетка не даёт понять, о чем ты думаешь, поэтому придётся тебе сказать вслух, — парень подошёл к решётке и приблизил к ней тыльную сторону ладони. Кожа тут же запузырилась. Дэмиан даже не поморщился, лишь криво ухмыльнулся. — К твоему счастью, мне интересно.

Схерали ему интересно — ещё один вопрос без ответа. Но время нещадно уходило, а уйти без хотя бы одного ответа Сириус не мог.

— Я хочу помочь, — шагнул он к клетке, — остановить всё это. Решётки, клетки, убийства. С двух сторон… — боковое зрение отметило, как светловолосый парень поднял голову. — Знаю, среди вас есть невиновные, но единственный, чьи показания хотя бы выслушает Визенгамот, это Римус. Он тоже хотел помочь вам, всё изменить, переубедить, но после затмения ушёл с Сивым. Римус бы этого не сделал…

— Говоришь так, будто что-то знаешь о нём спустя два года, Блэк, — похоже, потеряв интерес, начал отворачиваться хиппи. — Неважно, почему он пришёл к нам, если по итогу Римус наконец выбрал стаю…