— Успокойся, — приказал Снейп, аккуратно беря девушку за руку. — Сейчас проведём проверку ещё раз, а потом будем решать, что делать. Если всё подтвердится, то вы скоро станете миссис Снейп, я не привык бегать от ответственности, если вы, конечно, не против.
Линда вытерла слезы и кивнула, слабо улыбаясь. Она дала себя увезти в лабораторию и за закрытой дверью взять кровь на анализ.
А в это время за стеной стоял Поттер, пребывающий в полном раздрае чувств от услышанного. Всё идёт не по плану.
В его голове, пока он брёл по школьному коридору, все никак не могло уложиться происходящее… Почему в его жизни всё идёт через задницу? Родители умерли ещё в детстве, всю жизнь прожил у каких-то садистов, потом каждый год в волшебной школе приключения с пометкой «травмоопасно», затем война… А теперь еще и безответная любовь…
Поттер почувствовал, что по его щекам катятся слёзы. Как часто он плакал из-за этих чувств? Перед глазами резко появился образ Северуса, ведущего эту девушку под алтарь. Он ведь ясно выразился, что эту, чтоб ее дементоры поцеловали, Линду ждёт, если она окажется беременной…
В какой-то момент Поттер просто упал там, где шел. Он подполз к сырой стене подземелий и прислонился к ней спиной, обхватывая себя руками. Его сотрясали беззвучные рыдания, в немом крике раскрывались губы. Он пытался выпустить из себя всю эту боль и постараться успокоиться. Не выходило. Гарри прикрыл глаза, до крови закусывая губы, чтобы хоть немного прийти в себя и отстраниться от удушающего разочарования и болезненных спазмов, так безжалостно сковавших его внутренности.
А ведь всё так хорошо шло. Он избавился от конкуренток, занимался подготовкой себя к очередному признанию и тут появилась она. Эта беременная особа, которая получила все о чем мечтал парень, просто раздвинув в нужный момент ноги. С самого детства Гарри слышал, что если парень обрюхатил девушку, то обязан на ней жениться и прожить до совершеннолетия сына или дочки в браке. Поттер теперь отлично видел, как это делает Снейп. Его Северус… Перед глазами появился его образ: улыбка, искривленные в знакомой усмешке губы, бездонные глаза, бледные руки с просто невероятными пальцами…
Гарри с ненавистью ударил руками по камню, наслаждаясь физической болью. Благодаря ей на миг отступила душевная суть, сковавшая его. Возможно на коже гриффиндорца появились какие-то ссадины или даже кровь, но Поттера это не сильно интересовало. Он открыл глаза, тупо фокусируясь на стенке перед ним. В голове стало пусто, но ненадолго.
«Если я страстно его люблю… Просто до боли в сердце… Могу ли я его забрать себе? Жизнь мне может хоть что-нибудь отдать взамен за все мои страдания?! Я хочу его! Эта Линда не получит моего Северуса. Ни за что. Тем более из-за ребёнка… Нет, Северус мой. Надо ее убрать с дороги. Если что буду угрожать ей… Надеюсь, она сама сделает аборт, ну или хотя бы додумается не тащить под венец профессора. Не хочу причинять боль ребёнку. Если что, можно заставить её уехать…» думал Гарри, ощущая, как начинает успокаиваться. В глазах героя белок наполнился кровью, отчего он ощутил небольшое напряжение в висках, но лишь отмахнулся от этого, подымаясь. Поттер прошёлся рукой по взлохмаченным волосам и улыбнулся. В улыбке не было ни радости, ни восторга, только предвосхищение и нотки безумия. Он предвкушал свою победу и его уже ничего не сможет остановить.
Пока он шел обратно к кабинету Зелий, в его голову пришла мысль, что Линда может в итоге быть беременной даже не от Снейпа. Эта мысль взбодрила Гарри. Для его пострадавшего сердца — это было отличным лекарством. Да, Гарри почему-то до этого свято поверил, что девушка беременна именно от Снейпа. А если нет? Скорее всего нет! Она же шлюха, вон как одевается… Гарри улыбнулся, медленно останавливаясь и вспоминая об уроке у Снейпа. «Вот пойду туда и всё узнаю… А дальше буду действовать по обстоятельствам». На какое-то время боль ушла, Гарри снова был в строю. Он был готов бороться за свою любовь.
До кабинета он дошёл очень быстро, почти летя на крыльях своей любви. Встречающиеся ему ученики в страхе отпрыгивали от него, выглядел он устрашающе. Поттер даже не потрудился постучать в кабинет, сразу открывая дверь на распашку. Зельевар недоумённо посмотрел на студента. В его глазах читалось недовольство поведением Поттера. Гарри сглотнул, но впервые, не робел. За свою любовь он должен бороться, даже, если его противником выступает сам Снейп.
— Добрый вечер, профессор. — Не сдержав улыбку, поздоровался Герой, приближаясь к учительскому столу.
— Мистер Поттер, вы опоздали на… — Северус быстро взглянул на часы. — На полчаса. Позвольте объяснить своё поведение.
— Я пришел во время, сэр, честное слово, но потом увидел, что Вы были не одни и решил не мешать, — Гарри с трудом сдержался и не оскалился, потому что от упоминания незнакомки буквально сводило челюсть.
— Впервые поступили разумно, — холодно заметил Снейп. — Садитесь. Сейчас раздам задание, хотя все же интересно, где вы пробыли оставшиеся двадцать минут? Наш разговор продолжался не более десяти минут.
Гарри удивился многословности профессора, сначала даже не поняв произнесенных им слов. «То есть она не пробыла здесь и десяти минут… Значит… Скорее всего, ребёнок не от Снейпа. Он ведь иначе бы задержал её, верно?» думал Поттер, всё шире улыбаясь. Снейп, наблюдавший за ним, напрягся. На какой-то миг он забыл, что подозревает Поттера во всех этих поджогах, а теперь видя странное состояние подростка, не знал что и думать.
Гарри вдруг замер, чуть покраснев, но потом высоко задрал голову, смотря на Северуса влюбленным взглядом.
— Профессор… Я… Я говорил это в начале года, но решил повторить…
— Мистер Поттер, замолчите, — быстро прервал его Снейп, смотря на студента со всевозможной строгостью. — Я думал вы забыли об этой блажи, но, как оказалось, нет. Что ж, как бы я не ненавидел делиться информацией о своей личной жизни, видимо, придется. К вашему сведенью, я в скором времени буду женат, так что больше не делайте мне этих глупых признаний, о которых можете в будущем пожалеть. Я сделаю вид, что ничего не было. Советую поступить также.
Гарри на секунду замер, ошарашенный новостью. И с чего он взял, что девушка в итоге оказалась не беременна. Надо было учесть характер Снейпа и его нелюбовь к длинным беседам. Поттер молча смотрел впереди себя и, сжимая крепко руки, пытался пережить второй удар за день.
— Профессор… можно я напишу контрольную завтра… или послезвтра. Я что-то плохо себя чувствую.
— Идите. — Подозрительно быстро согласился профессор, на что гриффиндорец только горько усмехнулся и подумал, что тому наверное совсем не интересно его самочувствие.
«Ты не оставил мне выбора…» подумал Гарри, выходя из кабинета.
†††
Минуло около трёх недель. Отношения Северуса и Линды развивались достаточно спокойно и размеренно. Девушка ощущала себя хорошо рядом с будущим мужем, принимая его заботу и участие, но часто ее посещало волнение обусловленное беременностью и предстоящими родами, мужчина не мог уделять ей слишком много времени из-за работы, поэтому с данными чувствами Линда справлялась сама. Профессор постоянно отлучался в Хогвартс для того, чтобы преподавать, и тогда она, сидя в небольшом двухэтажном коттедже, снятом Снейпом в Хогсмите, предавалась переживаниям.
Все это время Поттер только и делал, что следил за Снейпом. Он всё время раздражался, нервничал, парень даже начал страдать от бессонницы. Сердце его после каждой прожитой минуты, казалось, сжималось всё сильнее. Ведь каждая эта минута приближает его к потере любимого. Больно терять то, чего даже у тебя никогда не было. Поттер весь извелся, потому что не мог найти эту девушку, не мог найти дом, в котором она живёт. Для него она оказалась недоступна и даже малейшую информацию о невесте зельевар скрывал так, что даже школьные сплетницы ничего не могли найти. Поттер чувствовал себя, как в ловушке. Он истерично пытался придумать другой план, но в голове ничего не возникало. Всё утыкалось в беременность девушки и слова Снейпа. В какой-то отчаянный момент Гарри даже подумывал о том, чтобы прийти к Северусу и умолять его не жениться на этой девушке. Но духу не хватило. Поттер под конец третьей недели, когда уже вся школа знала о том, что скоро Снейп женится, подумывал о том, чтобы начать молиться. Казалось, его ничего не могло спасти.
