— Отлично станцевали! Ни одной ошибки. Видео должно получиться идеальным.

— Нет, — возразил Михаил Петрович. — Идеальное — это вот так, — он притянул к себе девушку и поцеловал. Катя сразу же ответила на поцелуй, как будто только его и ждала все это время. Они долго не могли оторваться друг от друга, тяжело дыша и от танца, и от сильнейших эмоций. Только приближающиеся крики детей, бегающих в соседнем зале, заставили их отпрянуть друг от друга.

— Ай-яй-яй, Михаил Петрович, — смущенно улыбнулась Катя. — Разве так поступают с коллегами?

— Какой уж я тебе теперь Михаил Петрович, — тихо рассмеялся мужчина и обнял девушку, растрепав рукой ее волосы.

Они не заходили дальше поцелуев, растягивая время флирта и начинающейся влюбленности. Оба многое пережили за свою жизнь и теперь чутко прислушивались как к своим ощущениям, так и к ощущениям близкого человека. И Михаил, и Катя наслаждались жизнью и надеялись, что так будет всегда.

А потом Катя заболела.

Все началось внезапно. Еще вчера вечером она записывала очередной видео-урок, весело посмеиваясь над неуклюжими движениями босса: танец джайв ему давался нелегко. А наутро встала с жуткой головной болью и хриплым голосом.

Подозревая, что у нее всего лишь простуда, Катя не стала вызывать врача. Но на работу идти уже не смогла — температура кружила голову, танцевать было бы невозможно. Михаил забеспокоился и велел девушке сидеть дома. Детей забрала мама, велев Кате лечиться как можно усерднее.

Но той становилось все хуже и хуже. Из-за высокой температуры она много спала, и уже через пару дней совсем не захотела вставать с кровати. Никогда еще она не чувствовала себя так плохо. Встревоженный Михаил Петрович заставил ее вызвать врача на дом. Первую неделю девушку лечили от простуды. Но потом все-таки взяли анализ на ковид. Результат был положительным. Но в больницу Катю не забрали — те давно были переполнены. Михаил Петрович привозил Кате продукты, хотя она ни о чем не просила. Ей было все равно, что происходит вокруг, состояние было как в тяжелом неприятном сне. Температура не падала, стало трудно дышать. Михаил Петрович порывался зайти к ней домой, но она не пустила. Инфекция могла передаться и ему. Мужчина все время был на связи в мессенджерах, поэтому сразу заметил, когда Катя перестала отвечать.

Он долго и упорно звонил в ее дверь, но девушка не открывала. За несколько кошмарных минут ожидания он успел покрыться холодным липким потом. Но потом все-таки услышал шорох за дверью. Катя открыла, и он ужаснулся — девушка была похожа на привидение.

— Катюш, ты куда пропала? Не отвечаешь уже два часа, я же знаю, что ты не спишь в это время.

— Не знаю, — просипела она, убирая со лба спутавшиеся липкие волосы. — Я упала в коридоре… Кажется, потеряла сознание.

— Ну-ка быстро в постель! — Михаил Петрович зашел в квартиру.

— Эй, куда? — слабо запротестовала Катя. — Тут же зараза, заболеешь.

— Я, похоже, уже переболел. У меня мама болеет. Не так сильно, как ты, но у нее тоже ковид. Так что я либо болел без симптомов, либо просто переносчик. Возможно, как раз я и заразил вас обеих, — его голос звучал удрученно. — Так что я побуду тут, хорошо?

Он еще раз вызвал врача, настаивая, чтобы Катю забрали в больницу. Но тот снова отказался.

— Да поймите, — голос врача через защитный костюм звучал глухо, но раздражение было слышно вполне отчетливо. — В больнице ей будет только хуже. Тут она дома, все под рукой. Поражение легких есть, но не сильное. Мы сейчас забираем только тех, кого надо класть на аппараты. Другим оказываем лечение такое же, как это делается дома. Вы живете с Екатериной Игоревной?

— Да, — твердо ответил мужчина.

— Вот и следите за ней. Давайте лекарство вовремя. Скоро все должно пройти, организм молодой, крепкий, должен справиться. А если будут ухудшения — например, она начнет задыхаться, или температура будет выше сорока даже после таблеток, вот тогда вызывайте, мы ее заберем.

Всю неделю Михаил Петрович ухаживал за Катей, наотрез отказываясь покидать ее квартиру. Изредка уезжал к маме, привезти ей продукты, покупал необходимое и Катиным родителям. Через неделю девушка пошла на поправку.

— Ты просто мой ангел-спаситель, — сказала она ему как-то, когда он сидел за компьютером, оставляя комментарии на сайте фитнеса. Катя подошла к нему сзади и обняла. — Что бы мы все делали без тебя?

— А что бы я делал без тебя? — развернулся он к ней. — Я больше не хочу терять близких людей, понимаешь? И не допущу этого, — он смотрел на нее снизу вверх, чуть улыбаясь, и у Кати защемило сердце. Она поняла, что любит этого человека, и он любит ее, даже если это еще не было сказано. Она наклонилась и поцеловала его. Этой ночью им никто не мог помешать обрести свое счастье.

Еще через неделю Катю выписали. Она была абсолютно здорова. А вот у Михаила поднялась температура. Как будто болезнь дала ему возможность помочь всем, кто в нем нуждался, а потом свалила с ног.

Михаил ошибался. Он не переболел. А просто стал следующим. Его увезли в больницу сразу же с тяжелейшим поражением легких. Сначала он часто писал в мессенджере, но потом исчез. Катя не находила себе места от волнения. После нескольких истеричных звонков в больницу, ей, наконец, ответили, что Михаил Петрович находится в тяжелом состоянии на аппарате ИВЛ. Ему не до телефона, так что ответить он не может.

Сделать ничего было нельзя. Катя вышла на работу в фитнес. Пустой огромный подвал давил на нее одиночеством. Девушка часами танцевала в зеркальном зале, записывая обучающие ролики. Они не всегда получались — часто на видео были видны слезы, макияж плыл. Но Катя брала себя в руки, запрещала себе думать о плохом, снова красила глаза и делала следующую запись, бодрым голосом отсчитывая такты. Сайт фитнеса работал, клиенты были довольны. Правда, они часто спрашивали, почему танец не в паре. Катя отшучивалась, что все на карантине, кроме нее. Как только карантин закончится, будут и парные занятия. Хорошо, что комментарии можно было отправить на сайт только в письменном виде. Сказать это адекватным голосом Катя бы не смогла.

Иногда она пересматривала ролик с румбой, после которой Михаил впервые поцеловал ее. Конечно, на сайт поцелуй не попал, а вот в телефоне танец остался в целом виде. Это действительно была идеальная румба. Пусть не такая профессиональная, как была когда-то с первым партнером Павлом. Но танец получился невероятно душевным, его хотелось смотреть снова и снова.

Неделя прошла в томительном ожидании. Михаил так и не выходил на связь. Однажды к Кате домой пришел курьер и принес какие-то документы. После его ухода Катя открыла конверт и похолодела. Там была дарственная от Михаила Петровича в ее пользу. Оформленная по всем правилам, заверенная нотариусом, видимо, в больнице была предусмотрена такая услуга. Михаил оставил Кате все: квартиру, банковские счета, фитнес с оставшимся оборудованием. Среди документов лежал еще один лист, на котором нетвердой рукой было написано: «Катюш, я не знаю, сколько мне осталось, скорее всего, очень мало. Если все закончится в больнице, я хочу, чтобы ты знала — ты самое лучшее, что произошло со мной в этой жизни. Я люблю тебя. Если бы ты знала, как я жалею, что не сказал тебе об этом раньше! Спасибо тебе за все. Всегда твой, Михаил».

Катя села прямо в коридоре, страшные мысли роились в голове. Михаил все переписал на нее. А означать это могло только одно — он знает, что его шансы на выздоровление невелики. Девушка схватилась за телефон и судорожно начала набирать номер больницы. Ей долго никто не отвечал. Потом послышался недовольный голос дежурного врача.

— Девушка, успокойтесь, он еще жив, прекратите истерику, — оборвал мужчина сбивчивые вопросы Кати. — Состояние стабильно тяжелое. Но он же смог заполнить и подписать документы, значит, не все потеряно.

— Он выздоровеет? Вы точно знаете?

— Я не знаю, — устало и раздраженно ответил врач. — Этого никто не знает. Тут по-разному может быть.