Тогда они оба затихли, просто смотря друг на друга. На лице Драко появилась довольная улыбка, от которой по ее телу растеклось тепло, затягивающее в сон.
— Мне приятно видеть тебя счастливой, — прохрипел он, накидывая на них одну из меховых накидок, разбросанных на полу. — Интересно, что бы это могло значить?
Прежде чем Гермиона смогла ответить, он выудил свою палочку из под груды одежды на полу и погасил лампы, погружая их в почти кромешную темноту, если бы не слабое молочное сияние зачарованной луны на потолке. Малфой обнял ее и поцеловал в макушку, дав ей то, что она пропустила той ночью на Гавайях.
— Поспи, Грейнджер. Завтра я проведу тебе экскурсию по клубу.
========== Глава 3: Зал «Амортенция» ==========
Гермиона проснулась первой, запутавшись в смеси из конечностей Драко, меха и атласа, заколдованное окно теперь представляло взору приглушенный восход солнца, окутывая всю комнату сюрреалистическим золотым сиянием. Малфой спал на животе, закинув одну руку на ее спину, а другую вытянув в противоположном направлении, покрывало сбилось вокруг его талии, открывая широкую спину и скульптурно вырезанные плечи. Грейнджер улыбнулась, глядя на его умиротворенное лицо, на еле заметную дрожь на губах при выдохе и на платиновую прядь волос, прикрывающую один глаз. Придвинувшись к нему в надежде прижаться поближе, она заметила что-то темное на его левом плече, что-то, чего она не увидела в той безумной погоне за освобождением несколькими часами ранее.
Это была татуировка. Пара открытых волшебных наручников черного цвета, размером в несколько квадратных дюймов, точно таких же, как те, которые Гермиона надела на него в Монте-Карло. Когда они были на Гавайях, она касалась, облизывала, целовала каждый дюйм его тела, и этой татуировки определенно не было. Она была свежей. Грейнджер протянула руку и провела по чернилам кончиками двух пальцев.
— Нравится? — пробормотал Драко, уткнувшись лицом в покрытую мехом подушку.
— Почему ты… это мило… я имею в виду, когда ты…
Он перекатился на бок и положил голову на руку, только наполовину приоткрыв глаза.
— Я не был уверен, что ты найдешь меня, не был уверен, что когда-нибудь увижу тебя снова. Мне хотелось оставить некое напоминание о нашем маленьком… совместном приключении, Грейнджер.
Гермиона отдернула руку и отзеркалила его позу, глядя на него с улыбкой на лице.
— Полгода назад назад я была уверена, что ты полный придурок, — прошептала она, убирая прядь платиновых волос со лба.
— И каков процент сейчас? — спросил он, изогнув губы в ухмылке.
— Ммм… не меньше 60 процентов.
Гермиона свернулась клубочком под его боком, и они снова задремали, пока в ее животе не заурчало.
— Что ж, — сказал он, целуя ее в висок, — это хороший знак для начала дня.
***
Она не замечала маленький черный лаковый сундучок в углу комнаты, пока Драко не направил на него свою палочку, распахивая его и показывая сложенную аккуратными стопками одежду.
— Здесь есть что-то вроде дресс-кода. Но если тебе это не понравится, я воспользуюсь своим именем и мы что-нибудь придумаем, хорошо? — сказал он, вытаскивая вещи и передавая их ей. — Прежде всего, никакой обуви. Кому вообще нужна обувь?
Гермиона приподняла аккуратную бровь и развернула черный атласный халат, который он ей дал, подмечая, что он был не таким уж и шокирующим: длиной до колена с тонким поясом в тон. Она накинула его на плечи, собрала волосы в пучок на макушке и позволила себе понаблюдать за тем, как Драко натягивает пару поношенных черных кожаных штанов и аналогичные широкие кожаные манжеты на каждое запястье. Рот неизбежно начал наполняться слюной от одного вида перекатывающихся мышц на спине и вздутых вен на предплечьях, пока он одевался. Его «костюм» не предполагал рубашки, и Гермиона поблагодарила всех известных богов за это.
— Хорошо, — выдохнул Малфой, вытаскивая последнюю вещь из сундука. — Я надеваю это на тебя, потому что я не хочу делиться тобой, а не потому, что я думаю, что ты принадлежишь мне… пока что, — он игриво подмигнул, произнося последнее слово, и Гермиона посмотрела на его раскрытую ладонь, в которой лежал черный кожаный ошейник с простой серебряной застёжкой. Драко прикоснулся своей палочкой к серебряной бирке в центре, и на ней появилась буква «М», очень похожая на отслеживающую метку, которую он накладывал на неё. Грейнджер вздрогнула, пробежавшись по ней кончиками пальцев.
— Что, если я его не надену? — спросила она, хотя решение уже было принято. Если кто и мог убедить ее, что она находится в полной безопасности в собачьем ошейнике, так это Драко.
Его глаза потемнели, напоминая ей того Малфоя, которым он был много лет назад.
— Если ты его не наденешь, мы потратим полдня, говоря людям, чтобы они перестали прикасаться к тебе, смотреть на тебя, делать тебе всякие непристойные предложения. И я гарантирую хотя бы одну кровавую драку на кулаках, потому что я становлюсь собственником.
— Ты уже был здесь раньше, — резюмировала Гермиона, когда он подошел к ней сзади и обернул ошейник вокруг ее шеи.
— Да, — прохрипел Драко, крепко затягивая пряжку, холодный металл коснулся ее кожи.
Малфой стоял позади нее, положив руки ей на плечи и прижавшись грудью к ее спине. По щелчку его пальцев прямо перед ней появилось зеркало, и Гермиона увидела себя, свое покорное «я», абсолютно другую Гермиону Грейнджер. Ее отражение представляло собой образец дихотомии, бледная кожа и чёрный атлас, ошейник, который обозначал ее как рабыню, но каким-то образом делал ее выше, заставлял чувствовать себя сильнее, как будто этот маленький кусок кожи был доказательством того, что она может вынести многое, что она ни за что не сломается.
— Ты когда-нибудь был… собственником с кем-нибудь еще? — спросила Гермиона, глядя в пол, чувствуя себя глупо даже просто произнося это. У нее не было права спрашивать его о таких вещах. Они не встречались и не были женаты.
Он пробежался ладонями по ее рукам и сцепил их вокруг талии, положив обросший за эти пару дней подбородок на ее плечо. Грейнджер посмотрела на их отражение в зеркале и улыбнулась. Кто бы мог подумать, что она когда-нибудь окажется в объятиях Драко Малфоя.
— Нет, котёнок, — прошептал он. — Раньше мне нравилось передавать своих девочек по кругу и смотреть, как они отсасывают у кого-то или зарываются лицом между ног какой-нибудь женщины, может быть, даже позволить ей наклониться над столом и отшлепать, пока какая-нибудь незнакомка сглатывает мою сперму.
Драко почувствовал, как она прижалась своей задницей к его бедрам, ее кожа стала горячей от его прикосновений. Он провел руками по халату, скользнул пальцами под легкую ткань и обнаружил, что ее соски напряжены и чувствительны к его прикосновениям. Гермиона простонала на выдохе, когда он сжал и помассировал ее грудь.
— Но я не хочу, чтобы кто-то ещё доставлял тебе удовольствие сегодня, — сказал Малфой, прижимаясь к ее заднице. — Никто, кроме меня, не будет лизать этот клитор. Никто другой не почувствует, как ты дрожишь, когда кончаешь. Никто другой не почувствует, как твои стенки сжимаются вокруг члена, когда в тебя вбиваются сзади.
— О… хорошо… — пробормотала Гермиона, уронив голову ему на плечо. — Но нам лучше выйти из этой комнаты прямо сейчас, иначе мы никогда не выйдем.
Драко поцеловал выступающую косточку на ее позвоночнике и направился к двери, но Грейнджер не двинулась с места и, плотно запахнув халат и поставив ступню к ступне, выровнялась по струнке.
— Что? — спросил он, и она согрелась от искреннего беспокойства, отраженного на его лице. — Ты боишься?
— Есть… у тебя есть для меня какие-нибудь правила? — спросила Грейнджер, чувствуя, как щеки наливаются румянцем, а сердце пускается в галоп. Она хотела правил. Она хотела ошейник. Она хотела, чтобы Драко был собственником… хотел ее, чтобы боролся с кем-то за нее. Сама эта мысль заставила ее внутренности сжаться от возбуждения.
— Конечно, милая, — мягко сказал он, подходя ближе. На самом деле он ничего такого не планировал, но, увидев, как ее зрачки расширились, а кожа на груди покраснела, ему захотелось привязать ее и таскать за собой на четвереньках. Она была прирожденной нижней, признается она когда-нибудь в этом или нет.
