Малфой перестал играть Шопена и встал, взял тлеющую сигарету из хрустальной пепельницы и в последний раз затянулся, прежде чем затушить ее.

— Не поцелуешь? — спросил Драко, подходя достаточно близко, чтобы ее палочка уткнулась в его грудь, и, коснувшись кончика своим пальцем, он оттолкнул ее в сторону.

Гермиона схватила его за футболку, сжав ткань в кулаках, и притянула к себе, врезаясь в его губы своими прежде, чем он успеет сделать еще одно остроумное замечание. Драко забрал у неё палочку и бросил через плечо, ведя ее спиной вперёд через всю комнату, пока они не оказались у подножия массивной кровати с балдахином. Он оставлял влажные следы от поцелуев на ее горле, блуждая руками под рубашкой, подушечками пальцев пробегая по рёбрам и груди.

— Это больше похоже на мою милую маленькую кошечку, — пробормотал он, стягивая с ее плеч куртку и закидывая ногу на свое бедро, пока Грейнджер не начала задыхаться.

— Подожди! — она оттолкнула его, вытирая влажный рот тыльной стороной ладони, изо всех сил пытаясь отдышаться.

Малфой улыбнулся ей с долей поддельной жалости, манерно изогнул бровь и, подцепив пальцем пояс ее джинсов и потянув на себя, лизнул раковину ее уха.

— Ты же не собираешься заставить меня ждать, — сказал он. — Верно?

— Драко, я здесь не одна. Гаррисон, Фордхэм…

— Пусть забирают то, за чем пришли, дорогая. Если ты, конечно, не собираешься меня сдать, — он заглянул в ее глаза с искренним беспокойством и добавил: — Если ты не планируешь нарушить своё обещание.

Четыре месяца назад она дала слово, что, если она когда-нибудь снова найдет Драко, то пойдет с ним, куда бы он ни пошел. Грейнджер согласилась, что останется с ним на три дня. И, нет, она не собиралась отказываться от своих слов, потому что это было обещание, о котором она думала каждый проклятый день, каждую ночь, проведённую в одиночестве, когда все, что ей оставалось, это гадать, куда он мог отправиться и где она должна его искать.

— Как давно ты здесь? — спросила Гермиона, пытаясь держаться подальше от его соблазнительного рта.

Он обречённо вздохнул и рухнул на край кровати, уверенный, что она не откажется от «разговора», прежде чем он сможет залезть к ней в трусы.

— Недолго. Я следил за Пожирателями Смерти, как и ты, и знал, когда эти болваны будут здесь. Я прокрался сюда точно так же, как и вы, и спрятался здесь, в моем старом крыле, — сказал он, проводя пальцами по темному дереву каркаса кровати.

Драко месяцами представлял, как укладывает ее в эту постель, на шелковое постельное белье, вдыхает сладкий запах ее волос, слышит, как она выкрикивает его имя, когда он заставляет ее кончить. Он представлял, как просыпается с ней в Малфой-Мэноре, готовит ей завтрак, показывает библиотеку, картины, играет для нее на рояле. Он знал, что Гермиона не была здесь после инцидента с Беллатрисой, и понимал, что для неё войти сюда будет подобно пройти через врата ада, и хотел это изменить. Драко хотел показать ей, как выглядит Поместье при солнечном свете, когда шторы открыты и звучит музыка. Ему нужно, чтобы она увидела свет внутри этих мрачных стен, хотя сам толком не знал, зачем.

Теперь, когда она стояла перед ним, когда он чувствовал вкус ее поцелуя, когда она притягивала его к себе с такой свирепостью, что он чуть не рассмеялся, единственное, чего он хотел — забрать ее, чтобы сфокусировать все своё внимание на ней. Драко хотел показать ей, каким облегчением будет спрятаться от всего этого, притвориться, что ничего не происходит, напиваться и встречать рассветы. Они могут убежать. Она могла перестать быть Грейнджер, а он — Малфоем. Не имело значения, куда они отправятся, он просто хотел был с ней.

— Полагаю, если бы вы не появились, они бы… — у него не было возможности закончить фразу, потому что дверь распахнулась, впуская внутрь Гаррисона и Фордхэма с палочками наготове.

Драко не упустил, что Грейнджер первым делом шагнула к нему, а не к своим товарищам.

— Чертов Малфой, — выплюнул Фордхэм. — Сначала мы ищем тебя, а теперь, похоже, никак не можем избавиться.

— Люблю держать интригу, — протянул Драко, прислонившись к изножью кровати, нисколько не заботясь об их агрессивном поведении. Даже не глядя на этих недоумков, он мог поклясться что они не владеют беспалочковой магией и, кажется, они гораздо больше озабочены позерством, чем собственной защитой.

— Почему ты не надела на него наручники? Не оглушила? — спросил Гаррисон у Гермионы спокойным голосом, в котором слышалось явное разочарование, как у родителей, расстроенных выбором своего ребёнка. — Он в розыске.

— Его разыскивали для получения информации, и он дал ее нам, — ответила та. — Я сказала ему…

— Что снова отсосешь ему, как только мы выйдем за дверь? — хохотнул Фордхэм, но оказался на полу, оглушенный заклинанием, прежде чем смог сказать еще хоть слово.

Гермиона повернулась и увидела Драко, вытянувшего руку перед собой, в серых глазах плескалась ярость. Он даже не думал ослабить силу магии, исходящую из кончиков пальцев.

— Извинись перед ней, — прошипел он, подходя к стонущему от боли Фордхэму.

— Я не подчиняюсь приказам Пожирателей смерти.

Драко снова оглушил его, не используя палочки, ярко-синий свет вырвался из его ладони, в результате чего Фордхэм и вовсе потерял сознание.

— Прекрати, — воскликнула Гермиона, касаясь его руки. — Чем больше ты сделаешь, тем больше обвинений они на тебя повесят.

— Сделай свой выбор, Грейнджер, — рявкнул Гаррисон, подняв палочку и нацелив ее на Драко. — Но знай, что если ты не сдашь его, я сообщу о тебе в Министерство.

— Я заключила сделку, — отозвалась та. — Он дал мне информацию, а я пообещала, что мы отпустим его.

— И тут ты подумала, что выслеживание его волшебного хрена — это уникальный опыт, — фыркнул Гаррисон.

Драко рванул вперед, но Гермиона схватила его за локоть, прижала к себе, и они исчезли с оглушительным треском.

========== Глава 2: Чёрная Тентакула ==========

Уже в следующий момент они оказались на тёмной улице возле огромного, ярко освещенного отеля.

— Небольшое предупреждение, Грейнджер, это все, о чем я прошу, — буркнул Драко, пытаясь восстановить равновесие и оглядываясь по сторонам, в надежде понять, где они находятся.

— Извини, — на ее лице отразилось неподдельное беспокойство. — Просто я знала, что ты был в шаге от того, чтобы ударить его или, что ещё хуже, кинуть Круцио, и мне пришлось вытащить нас оттуда. Он специально выводил тебя.

— Думаешь, я этого не знаю? Поверь мне, котенок, ещё как знаю.

— Я стараюсь верить тебе как можно меньше, — проворчала Гермиона, просматривая содержимое своей сумочки, расшитой бисером. — Ты говоришь по-немецки?

— Ну, я знаю несколько отборных фраз, которые услышал от девушки из Дурмстранга. Ее звали Алка. Она была… очень гибкой…

— Забудь, — Грейнджер закатила глаза. — Давай просто зайдём внутрь.

— Подожди секунду. Где мы? — спросил Драко, оглядывая постройки вокруг себя, вместо того, чтобы пойти вслед за ней.

— Мангейм, Германия, — сказала она. — Я… я приезжала сюда на международный симпозиум по волшебным существам два года назад, и мне очень понравилось. Этот отель потрясающий. Внутри есть бассейн…

— О, Грейнджер… — в серых глазах сверкнул маниакальный огонёк. — Мы ведь недалеко от Гейдельберга, верно?

— Д-да. Немного южнее… — она ​​перестала говорить, когда Малфой притянул ее к себе, улыбаясь во все тридцать два зуба.

— Я обещаю, что мы вернемся сюда, в этот красивый, очень приличный и стильный отель, если хочешь, Гермиона, но есть кое-что, что я просто ОБЯЗАН показать тебе в первую очередь.

***

В Гейдельберге шел дождь, и они аппарировали к месту прямо за замком, высоко на холме, с которого открывался вид на небольшой спящий город на берегу реки. Грейнджер слышала о «творческом» характере волшебного сообщества Гейдельберга, но никогда не думала, что это может заинтересовать Малфоя. С другой стороны, до сегодняшнего вечера она понятия не имела, что он играет на пианино. Вытащив палочку, Гермиона накинула на их головы дождевой щит, и Драко взял ее за руку, потянув к одной из полуразрушенных башен великолепного замка, разбомблённого во время Второй мировой войны, который теперь стал обычным туристическим центром.