Гарри сидел на стуле, не поднимая своей ладони с ладони Драко, укрывая её своим теплом, и едва ли замечал, как в палату снова и снова приходит врач. Тот молчал, иногда озвучивал какие-то назначения, но Поттер ни черта не понимал в названиях лекарств и вообще на этом птичьем языке не разговаривал. Он даже не пытался больше задавать вопросы. Он просто верил, что Малфой откроет глаза. И всё думал-думал-думал о том, что между ними происходило всё это время.
Тогда, сразу после Хэллоуина, Гарри решил, что сам теперь отталкивает Драко тем, что не идёт ему навстречу. Он долго размышлял о том, что сказали ему Герм и Панс, и только сейчас действительно посмотрел на своё поведение другими глазами. Ему казалось, что он даёт ему свободу, будто тот всё ещё там, в Майями, но на деле сейчас их общение в сети хоть и стало более тёплым, и Драко действительно искреннее комментировал и отзывался на его посты, это чувствовалось, но эмоционально они стали ещё дальше. Потому что раньше Малфой просто отгораживался от него мнимой самостоятельностью и стандартным «всё хорошо», а сейчас он убегает. Прячется. Пытается балансировать между своими страхами. И это нечестно. Поттер ведёт себя нечестно. Это не то, чего он хотел. Да, он путался и терялся в своих эмоциях, но никогда не хотел выгонять Малфоя из своей жизни. Лишь обозначить границы, в рамках которых он позволит себе общаться без ущерба своей личной жизни, без ущерба себе. Только вышло иначе. И скандал в интернете стал прекрасной возможностью поговорить. Может, как-то наладить контакт. Делать больно Драко не входило в его планы. Всё, чего он всегда хотел — это видеть друга счастливым. Вот только Малфой снова его удивил. Причём так, что захотелось его собственноручно задушить. Что там творилось в его голове, Поттер понять даже не пытался. Но эта позиция — «уходи, забирай школу, я всё отдам, чтобы нас ничего не связывало…» Пусть из заботы, но слышать это было ужасно. И Гарри не единожды уже доказывал, что всегда будет на него стороне. Ничего не изменилось! То есть, многое изменилось, но не в этом! Но Малфой его помощи не хотел. Малфой сам хотел справиться с этой проблемой, однако это же была не просто сплетня! Это разрослось в действительно серьёзные последствия. И простой звонок с вопросом «Как ты? Что это было? Ты в порядке?» превратился в ссору.
Поттер места себе не находил от этого непонимания, даже Колин старался его не трогать, потому что настроение у Гарри было хуже некуда. И эти комментарии в директе… В итоге Потти психанул и записал для них для всех одно общее сообщение. И для истерички-Ледышки, и для хейтеров. Потому что в какой-то момент Поттер снова уловил эту очевидную связь — Драко винит себя. И боится навредить. И естественно делает выводы и совершает поступки исходя из нужной степени драматичности. От логики здесь будет совсем не много, и то, если повезёт. Но не успел он опубликовать своё гневное послание, как спустя буквально несколько минут появился опус Зи_Зи_Зи. И вот здесь у Потти почти снесло крышу. Потому что… Это же Забини! Это же… Опасно, в конце концов! И то, что говорил этот член без головы, было отвратительно, было ужасно, было… Позвонить Герм стало лучшим решением, когда Гарри хоть немного остыл. Его носило по комнате, он не мог найти хоть одну причину для Малфоя, чтобы идти на контакт с этим извращенцем, но он уже дважды за пару дней появляется в его поле зрения. Дважды.
Герм немного привела его в чувства. И доказала, в очередной раз доказала, что Забини — это человек, пиявкой паразитирующий на их с Драко популярности. Но его цели были определенно не только в этом. И не беспокоиться Потти просто не мог. Он хотел помочь, хотел быть для Драко рядом. Но слишком ушёл в себя и свои границы. После разговора с Герм, которая влияет на него, как сыворотка правды, он смог, наконец, признать, что врёт сам себе. И его границы — это просто убегание. Из страха, что снова совершит ошибку и станет спасать того, кто этого сам не желает. Но Драко изменился. И он тоже. И пора посмотреть правде в глаза.
Тогда он не дал себе ни минуты, чтобы подумать, почему. Почему его это так сильно тревожит, так бьёт по нервами, так выводит из себя. То, что Драко может без него обойтись. Хочет без него обойтись. Для этих размышлений пришло время на «Иллюзиях». Би шокировал его, Лю вводил его в состояние полнейшей фрустрации. Потому что каждая светлая сторона становилась для Гарри тёмной. Он видел свои действия, свои модели, себя видел, и понимал, что да, делал он именно так — любил Драко именно так: легко, свободно и трепетно, но мотивы его были… Мотивы его всегда были о себе, как бы удивительно и отвратительно это ни было. Ему нужна была такая любовь. Не Малфою… И смотреть в этот момент на лежащего под капельницей друга было до щемящего сердца стыдно. Ровно так же, как и в одну из сессий на проекте. Единственное, что спасло его тогда от нервного срыва, психов и паники, это фраза Би о том, что Драко от его этой «любви» никак не страдал и не чувствовал всей подоплёки его мотивов. Потому что ему такая любовь была не нужна. Малфой не видел её. Потому откат от такой странной привязанности ощущал только сам Поттер. Это его успокоило тогда, и сейчас тоже. Жгучий стыд потихоньку истлел, потому что сейчас Гарри понимал и его причину, и причину того, почему по нему так ударила эта «самостоятельность» Драко. Он все никак не мог сойти со старых рельсов, и при каждом похожем случае в поведении Ледышки, тут же принимался повторять свой путь по проторенной дорожке. Глупец, как был он бахвалился перед собой, что смог построить свою жизнь без этой больной любви, из привычного ему треугольника он так и не вышел, гуляя то по нему, вляпываясь в спасателя, переходящего в агрессора, то вообще падал в контрзависимость. Да. Внешне многое было иначе. Внутри… Внутри даже без той самой любви романтической, которая растворилась в прошлом, любовь человеческая швыряла его по привычному маршруту туда, где он снова и снова был нужен Драко. Только на той стороне Малфой уже не принимал. Ни помощи, ни вообще участия в жизни Потти. Как-то так. Но всё это Гарри осознал позже. Тогда, после ссоры с Малфоем и разговора с Герм он долго пытался принять свои эмоции. И как всегда обманулся, что ему это удалось.
Звонок от Драко стал полной неожиданностью. Как и тишина в трубке. Но тот день очень многое расставил по полочкам. А ещё Гарри снова начал дышать. Даже отношения с Колином наладились, потому что нависающая над ним туча рассуждений-размышлений наконец развеялась. Поговорить им с Малфоем было бы правильно с самого начала, и Потти искренне сожалел о том, что позволил себе обмануться в своих мотивах. Не будь у них этой дурной паузы, выясни они всё сразу… Возможно и загула Малфоевского не случилось бы. Однако прошлого не воротишь. Тем не менее, и эти месяцы оказались полезными, потому что Гарри понял о себе, что вполне способен анализировать и принимать свои эмоции, даже когда в его жизни снова появился Мистер_Королева_Драмы. Ну, это была необходимая ему ложь, это он тоже примет на «Иллюзиях»: что не все эмоции он даже осознаёт, не то, что принимает. Но на тот момент он был уверен, что с возвращением Малфоя на родину ничего не изменилось, даже стало лучше. Потому что по сути сбылось его желание, почти позабытое уже за этот год, что Драко не было в стране. Он снова рядом. Они снова дружат. Не пробуют. Не пытаются. Не танцуют вокруг да около. А говорят близко. Видят друг друга. Слышат. Соскользнуть в привычное общение оказалось легко. Будто всегда так и было. И да, иногда Драко замирал на полуслове, будто сомневался, будто пытался, пробовал. Но нет. Он был искренен. И это было бесценно. И в чём-то хорошем, и в чём-то печальном он был искренен, и Гарри стоило серьёзных усилий не лезть. Не лезть со своей помощью. Со своим волнением. Советами без спросу. Заботой. Уважать решение Драко, даже если тревога за него в душе не утихает. И когда он здесь, рядом, это снова было куда сложнее, чем когда тот строил свою жизнь на американских берегах. Наверное, поэтому Гарри, понимая, что Малфою не просто сейчас, но сам он помочь не в силах, попросил Минни об услуге. «Иллюзии» набирали обороты, но модель пока не нашли. Он думал о кандидатуре Драко с того момента, как тот появился у него на крыльце поздно ночью. Но боялся с ним поговорить. Зато поговорил с Минервой. Её приёмная дочь отчаянно сопротивлялась тому, чтобы принять мысль о том, что она не может нести ответственность за чужие решения. Не может. Никак. Потому что решение может принять только тот, кто будет его исполнять. Никак иначе. Все подростки с трудом понимают, что мир не вертится вокруг них. У Кэтти все было намного сложнее. Потому что решение, за которое она приняла ответственность, — было самоубийство ее лучшего друга. Любимого парня, стопроцентно гея, который боялся признаться родным. И тому, в кого влюблён тоже. Вот так там всё было сложно. Жизненная позиция Гарри немного всколыхнула её жизнь. Минни оказалась благодарна. Они говорили, пока девушка занималась в школе Потти_21_Потти, и так родилась идея «Иллюзий». Когда мисс Макгонагалл рассказала о том, как она всё это видит… Гарри был в шоке. Очень вдохновлён. Но не мог решиться подписать этот контракт — слишком это было не в его стиле. И осознание, что придётся работать в этой сфере, а значит, неизбежно копаться в своих тараканах — имя фотографа Минни озвучила сразу, и Колин чуть ли не с дрожью в голосе описывал свои восторги по поводу мастерства этого художника, — только склоняло чашу весов в сторону отказа. Но была и другая сторона. Потти понимал, что хотел бы приобрести этот опыт. Именно из-за того, что говорила Минерва о Лю. Он видит души, и иногда врачует, а иногда калечит. Но никто не выходит из его сессий без открытий и осознаний. Поттер хотел этих осознаний. И не только для себя, для Драко тоже. Он видел, как тот гибко и восприимчиво относится к занятиям с Рубеусом. Впитывает, всасывает, искренне пытается разобраться. И у него получается. И он растёт, он меняется. Может, не слишком заметно для других, но уже сейчас между прошлым и настоящим Драко был огромный разрыв. И Гарри хотелось для Драко этого шанса. Он долго думал об этом, читал подложки, вдумывался в смысл затеи, и понимал, что он идеален. Ледышка идеален для этого проекта. И ещё больше он уверился в этом, когда увидел его, держащего на руках Тэдди.
