— Да! — заорала Гермиона на весь салон. — Вы с Ледышкой просто идеальная пара тупых истеричек! Голову, блядь, включить не думали?! Драму разводите в стакане! Поэтому Драко стал таким смиренным и блаженным в последнее время? Потому что Потти, блядь, его не любит больше, а сам он воспылал?! Психи!
— Да чего орёшь? Сама психованная!
Панс дёрнула пальто, растягивая пояс на талии, и откинулась на кресло, пытаясь глубоко дышать. Истерика накатывала огромным цунами.
— Потому что думать надо головой! А что если всё это из-за того, что вы двое себе надумали?! Дура! Почему мне не сказала?!
— А до тебя вообще можно достучаться?! Ты же по уши в этом уроде! Да я разговаривать с тобой не могу, не то что видеть! Сама ничего не рассказывала! Чего ты ожидала?
— А как можно тебе что-то рассказать, если ты как только намёк слышишь о Блейзе, тут же лицо, будто устрицы испорченные нюхаешь! Идиотка неуравновешенная!
— Девочки, мы скоро приедем, и там ваша ссора не должна стать достоянием общественности. Потом поорёте, ладно? — Невилл говорил строго и прежде всего обращался к Гермионе, хотя они за всё это время так и не стали друзьями. Панс же только всхлипнула ещё раз и отвернулась.
— Потом? Да как ты вообще с ней можешь общаться? Она же тупая, как пробка! Смотрит только на поверхность…
— Я не тупая! — взвизгнула девушка.
— У Гарри в доме есть спальня Драко! Спальня! Где все его вещи, вся его мебель! У Гарри на каждом снимке светлой стороны на лице, на лице, блядь, написано, всё, что нужно знать! У Гарри всегда! глаза на Малфое стопорят, если не глаза, то тело тянется к нему, если не тело, то руки, не руки, так спина. Да он рядом с Драко всегда к нему! Всегда о нём, не словами, дура ты тупая! Не словами, а, блядь, душой. Не сказал он, что любит! Истеричка! Надумала себе сцену из фильма — он рухнул на колени у тела умирающего возлюбленного и, сминая рубашку на его груди, возопил небу: «Не умирай, любовь моя! Я жить без тебя не смогу! Я люблю тебя, Драко!» — Герм паясничала, кривлялась, а Панс только широко раскрыла глаза на этот концерт. — Это реальная жизнь, дура! Какая, блядь, разница, что Потти говорит, если он дышит им?!
Девушка выдохлась, и тишину салона наполнили всхлипы Панси.
— Она права, детка… Гарри просто любит по-другому. Без слов, — Невилл ответил тихо, но чётко.
— Как, по-другому? Как вообще можно любить по-другому? Как можно Криви отвести на острова, жить с ним, трахать его, а любить Драко?
Лонгботтом вдохнул, чтобы ответить, но ответ пришёл от Блейза.
— Он Малфоя знал. Уважал его. Заботился. И не навязывал то, что считает правильным и лучшим, не требовал чего-то для себя. Гарри уважал даже те границы, которых эта истеричка и сам не осознавал. Гарри так любит. Оставляя за вашим любимчиком право на свободу. Кто может винить его в том, что он решился строить всё это для себя с другим? Потому что Ледышка такую любовь не способен увидеть и оценить. Не то что любить так же в ответ. По крайней мере не был способен на это… Только знаете, девочки… — Блейз лихо завернул на парковку и резко затормозил. — Какой смысл разбирать по ниточкам их отношения? — он повернулся к ним, и лицо его было предельно серьёзным. — Я занимался этим годами, рассматривая их через призму своего любопытства и… много чего ещё. Оценивал то, что видел в их публикациях и видео… А сегодня увидел это в живую. Много чего увидел, на самом деле. И это всё — оно только их. Оно, блядь, такое личное, что мне пришлось заново определить эту дефиницию у себя в голове. Да и разве сейчас это — самое главное? — он отвернулся и отстегнул ремень безопасности. — Мы на месте.
В салоне повисла тяжёлая тишина, будто выйти из машины никто не решался. Панс всё ещё пыталась справиться со слезами, Герм тоже вытирала щеки, напрочь забыв о макияже. Забини, как всегда, проявил себя в своей «лучшей» манере.
— Ну что вы слюни тут развели? Будто на похороны собираетесь! — а потом уже тише, но проникновенне закончил: — Там ваш Поттер где-то совсем один… Как бы ему тоже сопли утирать не пришлось…
Обеих смело с насиженных кресел уютного тёплого салона в секунду.
— Сука ты, все-таки, Забини! Но спасибо.
Блейз только хмыкнул и снова завёл двигатель.
— А ты… Гермиона… — Нев не успел закрыть дверцу и уставился непонимающим взглядом.
— Перепаркуюсь… А думаешь, я ей… — он провёл пальцами по лбу. — Забей. Я буду через минуту.
Невилл поторопился отойти от авто, уже сдающего назад. Он мало что понимал в их общении, и для него всё это было каким-то детским садом. Блейз с его пафосной стервозностью, Герм с её ледяной интеллектуальностью и агрессивным спасательством. Панс… Панс с её глухим терпением и каким-то отчаянием… Она тоже была похожа на ребёнка. Только взрослого. Мысли о девушке быстро переключили его с удаляющегося Порше, и он огляделся, чтобы посмотреть, где его спутницы. Тяжело вздохнул и последовал за ними. Его поддержка им обеим явно пригодится.
Комментарий к Интерлюдия. Как всегда, отрывок. В новом формате... https://www.instagram.com/p/CTfQu0JDmrr/?utm_medium=copy_link
====== Не Драма. Диалоги ======
— Только близкие родственники… — мужчина в медицинских перчатках ощутимо упёрся рукой в грудь Гарри, не пуская его в карету скорой.
— Я его лучший друг… Я… — Поттер отступил на пару шагов и взялся за волосы. — Я его бывший муж, ближе у него никого нет!
Врач подумал секунду и кивнул.
— Колин, я… — вдруг обернулся Гарри и удивился, что его парень действительно стоял рядом с ним. Сам он вокруг себя ничего не видел.
— Езжай, зая, я возьму такси. Люблю тебя… — он сжал плечо Гарри и оставил на щеке поцелуй.
Для Поттера мир существовал урывками, он едва кивнул на фразу Колина. Звуки снова исчезли. Как только он сел рядом с врачом и увидел Драко — бледного, с посиневшими губами, в разорванной рубашке. Спокойного до ужаса под рёбрами.
Последние пятнадцать минут были глухими и пустыми. В голове билось «Ты обещал, Драко, друзья навеки…» Но это было лишь фоном. Отдалённо. Гулко. Смысл этих слов был заземляющим и смелым, но Гарри почти не осознавал себя. Медик что-то говорил, а потом поднёс к носу Поттера вонючий комок, и тот отшатнулся от резкого запаха. Драко уже был в кислородной маске, а мужчина повторил вопрос:
— Он много выпил?
— Бокал. Один, — говорить Гарри мог только односложно.
— Когда?
— Не знаю. Не знаю.
Перед глазами снова пронеслась эта картина: Драко благодарит его, потом вдруг его глаза закатываются и он оседает прямо на подиум. Гарри еле успел подхватить его. Вот он опускает обмякшее тело на пол, хлопает по щекам. Драко терял сознание от нервов несколько раз на его памяти, подтверждая свое звание Королевы Драмы, но это всегда было из-за голода или очень сильной истерики. В первый раз он сам едва не умер от этого вида. И теперь снова Потти пытается привести его в чувства, но Ледышка не дышит. То есть, он пытается, его горло сипит, но глаза он не открывает, и… Крики… Минни взволнованно просит врача, какой-то шум, а потом тишина. Будто мир отключили от приёмника. Его отводят. Он не хочет, но какой-то мужчина опускается на колени у Драко, проверяет его глаза, делает что-то ещё… А Гарри всё глубже тонет в тишине. Кто сказал, что тишина звенящая? Чушь! Тишина — это же звуковая пустота…
Следующий звук, который ворвался в его мир — это голос Гермионы.
— Что с ним? Нам ничего не сказали в этой суматохе… Гарри? Ты слышишь меня? Что с ним?! — Гарри понимает, что он на улице. Как он прошёл этот путь из банкетного зала отеля Ле Селибр на широкую гранитную лестницу у входа, он не помнит. Видит лишь, как носилки грузят в скорую, и, бросив: «Я не знаю, боже, я не знаю…», он рванул к водителю, перепрыгивая через ступени. Вопросы, Герм, ревущая Панси… Всё не важно… Одно только:
— Он жив? Скажите? Жив? Жив?! — такого в жизни Поттера еще ни разу не случалось: чтобы так отключиться от мира, настолько уйти в себя, что упустить из виду самое главное.
