— Жив пока. Только близкие родственники…

Когда рядом возник Колин, говорил ли он что-то? Пустое. Сейчас Гарри не может ни о чём думать. Ему нужно к другу. Ему нужно туда, в машину… И этот врач, и какие-то слова… Кажется, верные, потому что медик уступает.

И вот он рядом. Руки Драко холодные. Гарри снова падает в тишину. Мыслей в голове нет, ни одной. Только «Обещал, что навеки…» Но теперь это не имеет смысла. Туда он его отпустить, наверное, не сможет. Наверное, не захочет. Наверное, не захочет даже попытаться. И тишина спасает. Даже фон в голове пропадает. Только родные холодные руки. Поттер держит одну в своей ладони, а потом резкий поворот машины заставляет его ухватиться за что-то, и это — горячее предплечье врача. Тот что-то говорит. Его губы шевелятся, но в голове Гарри только тишина. Пустота. Снова резкий, острый, дерущий горло запах.

— Вы слышите? Я сейчас вколю вам успокоительное, если вы не начнёте реагировать. Я сказал, что он родился в рубашке. Что есть шанс. Что он может выжить.

Поттера так резко отпускает, что он съезжает прямо на пол кареты скорой. И понимает, что плачет. Когда перед его глазами маячит шприц, Гарри резко отстраняется.

— Не надо… Я понял. Я возьму себя в руки. Просто… Жив, понимаете…

— Вы снова не слышали, что я сказал. Но ладно, главное, дыхание у него стабильное. Раз уж вы тут, спускайтесь первым. И не мешайте бригаде.

— Что?

— Мы на месте! Давайте же!

Гарри не успевает сообразить, как оказывается на улице. Вокруг суматоха, врач говорит скороговоркой имя и возраст Драко, а дальше какая-то белиберда из медицинских терминов. Поттер не знает, что ему делать, а когда остаётся один и слышит, как водитель скорой хлопает дверцей и чиркает зажигалкой, понимает, что Драко там. Один. Без него где-то там.

В широком коридоре приёмного он теряется. Людей много, куда увезли Драко, он не знает. Тишина снова накрывает, несмотря на гул и шум в помещении, но внезапно на него налетают Гермиона и Панс, вырывая из вязкой звуковой пустоты.

— Гарри, он жив? Как он?

— Жив, без сознания, сказали, что есть шанс, — как в бреду пытается говорить Поттер, не до конца понимая смысл и значение произносимых слов, глазами всё ещё ища каталку, на которой лежал Драко.

 — Что с ним? Врач что-то сказал? — Герм сыплет вопросами, а Панси вдруг крепко обнимает Гарри, игнорируя его опущенные вниз руки, его растерянность и отстранённость. — Панс, да ты можешь дать ему ответить? — всхлипнув, Паркинсон отступает, но глаза её сосредоточены только на лице Поттера.

Тот какое-то время не понимает, чего от него хотят. С трудом, медленно думает. В конце концов отвечает, глядя на взволнованные лица.

— Я не знаю, я ничего не понял. Сказали, что есть шанс. Его увезли… Он… — Потти медленно выдохнул, возвращаясь в настоящий момент почти до конца. Признавая, что не совсем может держать себя в руках и действовать адекватно. — Я ничего не знаю. Герм, я не знаю…

— Гарри, ну что ты, как ребёнок… Возьми себя в руки… Куда его повезли? — в ответ он только неопределённо махнул рукой, совершенно не готовый как-то реагировать на выпады Грейнджер. — Детский сад!

Она унеслась куда-то, а Панс дотронулась до его руки.

— Всё будет хорошо? Гарри? Он поправится?

— Панс… Я… — горло сдавило. Снова накатило. Адекватность опять отошла подальше. Внутри все сжалось, как под вакуумом. Догадка, единственная и страшная, еще не до конца сформулированная, но уже лишающая воли, щекотала нервы, сбивая пульс. — Я подышу… — бросил Потти, чувствуя, что сейчас захлебнётся ужасом от этих мыслей, развернулся и просто пошёл. Как-то вышел на улицу. Как-то оказался на парапете. Он сжимал руки в кулаки, и пытался смаргивать слёзы. И молился-молился-молился, чтобы с его лучшим другом всё было хорошо. Будто это могло отдались процесс осознания той самой догадки. Той, что он слышал от врача скорой. Есть шанс, значит есть и другой вариант…

Снова чиркнула в стороне зажигалка, и он пожалел, что не курит. Посмотрел в сторону курящего, и в голове будто вулкан взорвался.

— Это ты! — Забини стоял, прислонившись боком к стене, и затягивался длинной сигаретой.

— Это я.

Поттера смело с мраморного ограждения, он бросился на Блейза, однако тот легко увернулся.

— Спокойней, тигр. Я пальцем его не тронул…

— Я видел тебя! Озабоченный придурок! Я видел вас в гримерке! Я слышал вас! — орал Гарри, сдерживая себя от очередного броска. Но Забини выглядел холодно и сосредоточенно, и да, всё ещё курил.

— Да? И кто же тогда из нас двоих озабоченный, чтобы подсматривать исподтишка? Я, быть может, и чуть сильнее сжал его горло, но никогда не думал о том, чтобы сделать ему по-настоящему больно. Или навредить. Я о многом фантазировал, и глядя на чертей в твоих глазах, пожалуй, не стану тебе описывать это в подробностях, но тут я ни при чём. Что говорят? — Потти махнул головой, откидывая чёлку с глаз, а потом зажмурился. Этот вопрос снова отошёл нервы. — Покурим? — Блейз будто догадался о мыслях Потти, достал пачку, вежливо протягивая собеседнику. Гарри осторожно вытянул из неё сигарету и неумело прикурил. Тут же закашлялся, горло драло так, будто в него влили стакан той гадости, что давал ему нюхать медик из скорой. — Ничего, ничего, прокашляйся. Вторая затяжка пойдёт легче…

Гарри долго думал, прежде чем ещё раз поднести сигарету ко рту, но пепел, мягким облаком падающий с тлеющего кончика, завораживал, давал мыслям течь плавно и спокойно. Эта тишина была качественно другой. Наполненной, тонкой, очень нужной.

— Гарри? — тихо позвал его Забини откуда-то из полной тени. Был виден только огонёк его сигареты.

— Что?

— Прости меня. За всё, за что считаешь нужным, чтобы я просил прощения, прости меня.

— Иди ты к дьяволу, Забини! — неожиданно снова разозлился Поттер. Только этого ему сейчас не хватало. Он наконец более-менее пришёл в себя. Ему нужно теперь узнать, что случилось с Драко, в каком он сейчас состоянии, ноги сами нетерпеливо топтались уже, потому что Гарри знал, что нужен сейчас там. Там, где Драко. Может быть, нужны какие-то медицинские решения, или как это бывает…

— О, ты даже не представляешь, насколько я близок к нему… Практически одной ногой уже у него в гостях. Иди. Передай Гермионе, пожалуйста, что я попрощался. И что я ушёл.

Блейз действительно точным броском отправил окурок в урну и сделал несколько шагов куда-то в сторону.

— Гарри?

— Ещё что-то передать? — Поттер крутил сигарету в руках, думая, затушить её, или ещё немного понаблюдать за дымом.

— Я так долго думал на этим вопросом… Не могу уйти, если есть хотя бы шанс получить на него ответ. Не волнуйся, я — могила, если что… — Забини хохотнул, словно удачной шутке. — За что ты его любишь? За что его вообще можно любить?

Гарри облизал губы. Отвечать не хотелось. Вообще вслух говорить не хотелось. Стоять не хотелось, хотелось бежать туда, в больницу, чтобы узнать, как Малфой. Чем ему помочь? Но Поттер всё ещё стоял в углу парковки. А слова сорвались с языка сами, над ответом он даже не задумывался, он просто существовал.

— Он мой. Просто он мой. Целиком и полностью такой, как мне надо. Он мой лучший друг.

— Да. Я эту сказку десять лет слушаю. Бывай, Гарри Джеймс Поттер!

Забини ушёл быстрым шагом, а Гарри завис, придя в себя только от того, что сигарета истлела до фильтра и обожгла пальцы.

В приёмном отделении было шумно и многолюдно. Гарри осмотрелся, но Панс не нашёл. Зато увидел Невилла, который стоял у стойки регистрации, подняв руку, привлекая его внимание.

— Как он? Боже, я себя так глупо чувствую… Сам ничего толком не узнал, не спросил, не понял… И где Панси?

— Драко стабилен. Ему поставили капельницу, сделали промывание желудка, что-то ещё. Он без сознания, но шансы велики. Сердце едва не подвело, но его откачали. Была остановка…

— Господи…

— Гарри, врачи всё ещё выясняют… Взяли анализы. Его консультирующий врач — нарколог… Ты знаешь что-нибудь об этом?