Малфой поднял руки, показывая, что не намерен ссориться.
— Это всего лишь приглашение, Герм. Ты чего?
— Мы с ним не пара, Малфой! И да, всё произошло, как вы и предсказывали, о великие провидцы! Мы больше даже не друзья! Радуйся! Но молча! Зачем топтать по больной мозоли?
— И откуда мне было об этом знать? — Малфой неподдельно удивился. — Я не смотрю его! — Герм молча указала на Пансифору, разведя руками и делая крайне выразительное лицо, мол, ну ответ же очевиден.
— Он не постил ничего об этом. Вообще, если подумать не постил уже неделю… Нигде… — Панс бешено просматривал ленту, листала приложения, но ничего не смогла найти. — Вот, смотри сама. Его последнее видео перед выступлением Драко… — она подняла растерянный взгляд на подругу. — Герм, что случилось?
— Ничего. Мы просто расставили точки над «i»… Он признался мне, что хочет отношений. Что влюблён в меня и всякую подобную херню. Я напомнила, что я лесбиянка, а он сказал, что помнит об этом, но ничего не может поделать с собой. Я… — она покраснела, но всё ещё была зла, чтобы остановить поток негодования, — я съязвила, предложила ему трахнуть меня, чтобы выбросить из головы, а потом общаться как раньше, но он сказал, что…
— Что?! — в один голос спросили Драко и Панс, но интонации у них были разные. Паркинсон была в негодовании и шоке, а вот Малфой… Малфой был изумлён, да, но ещё печален и полон сочувствия к девушке. Было видно невооружённым взглядом, как она расстроена.
— Но он ответил, что не хочет меня хм… Трахнуть. Он хочет занять любовью, но на это он претендовать не может. И что… Что впервые в жизни не готов просто лечь в постель с кем-то, со мной, без взаимных эмоций. И что… Что ему страшно… — Грейнджер плакала. Но потом она стала кричать, пытаясь хоть как-то уравновесить своё состояние. — Я не люблю его, мы дружили, мы, мать его, дружили, что, мне нужно было из жалости что-то изображать?! Да какого чёрта?! Мне тоже страшно! И я тоже устала быть одна! Я тоже не могу больше быть сама! Но это же Забини, это же самец с крутыми тачками, этим грёбаным Paco Rabanne, траходромом в спальне вместо постели и миллионом любовников и любовниц! Нахрена я ему сдалась?! А он мне нахрена?! Говнюк с ядовитым языком! А он устроил драму без хэппиэнда! «Не могу иначе, я уже проходил через это, порочный круг…» — передразнила она его манеру разговора. — Стал говорить о какой-то вечной несправедливости, бедная овечка, всегда несчастная и невиноватая! Он ушёл, понятно?! Он сказал, что тогда, глядя на сцену, понял, наконец, что его отпустило, отвязало от тебя, Драко, и понял, почему. Что готов идти дальше. А потом вываливает это всё на меня и уёбывает из ресторана! Пафосный такой, дорогущий, я себя там чувствовала, как последняя нищенка! А он ещё и счёт оплатил! И ушёл! И больше не звонил! Будто мы не проговорили восемьдесят девять часов за ту неделю! Будто… Блядь! — Герм смахнула бутылку и бокалы со столика недалеко от своего места, тут же вскакивая, понимая, что натворила. Она подняла глаза на Драко. — Прости, пожалуйста. Я всё уберу… Хорошо, что не на ковёр… Это легко исправить, я сейчас…
— Герм, ты звонила ему? — не обращая внимание на бардак, спросил Драко.
— Нет! Зачем! Мы же всё решили!
— Не всё так легко исправить, как лужу на паркете… Последний раз, когда он так пропал, у него умерла сестра. Он нестабилен. Ты знаешь. И знаешь, что о нём писал мистер Хагрид. Если он не постит… Нужно хотя бы предупредить мадам Забини, чтобы кто-то проведал его. Ты знаешь, он склонен к драме. И суицид в его представлении — это показательное выступление. Герм?
— О, боже… Ты думаешь, он это серьёзно? Что он, правда, так влюбился, что может…
— Я не знаю, Герм, любит ли он тебя по-настоящему, это вопрос открытый и сомнительный. Но он в это определённо верит. Раз сказал мне, что он меня больше не хочет. Что я свободен. В его извращённом мозгу может твориться всё, что угодно. Но ты будешь чувствовать себя виноватой, если он решит выразить свой протест или глубину своей «любви» в чём-то опасном.
— Надо ехать! Надо ехать к нему! Я лучше буду полной дурой, наткнувшись на оргию, чем… Господи…
— Я вызову такси… — Драко встал, чтобы пойти за телефоном, который привычно оставил в спальне, не желая оставить себе шанс запостить что-то спьяну.
— Не надо. Нев уже почти здесь. Я… Написала ему. Хотела уехать… Но вижу, что нужно с этим закончить. Я не мамочка тебе, Герм. Но я не могу понять, как? Как? Это же мразь… Просто подонок… Он плохой человек, Герм. Плохой человек. Но ты… Не хочу даже пытаться понять. Не хочу даже пытаться. Но помогу.
Панси вышла из комнаты. Она была разочарована, но, кажется, приняла для себя решение. Позволить подруге сделать очередную ошибку. Довериться ей достаточно, чтобы помочь. «Делай, что должен, и будет, что будет», — так решила девушка и решительно открыла дверь, чтобы переговорить с Невиллом наедине. Зи_Зи_Зи слетел с катушек. Так или иначе — в страданиях или загуле, но… Она видела, что сама не так далеко от того же.
Драко не поехал. Не видел ни смысла, ни желания. Да, он понимал, что такое Блейз Забини. Он не хотел прикасаться к нему, к его жизни, к его мыслям — ему хватило сполна. Но промолчать он не мог. Это могло стать для Герм слишком несправедливым испытанием. Но на этом его помощь Забини заканчивалась.
Гарри, как и обещал, собирался отправить пробный вариант фильма Минни. Всего получилось три части, и сейчас ребята готовили подводки, переходы, корректировали сценарий. Герм написала на утро «спасибо», но пропала, так же, как и Панс. Это и натолкнуло Малфоя на один вопрос: что не так с её парнем? Она красотка. И у него в плане физиологии всё хорошо, по крайней мере по её словам. А вот в плане головы. Вроде тоже. По крайней мере, его профили в соцсетях неплохо его отражали, и по всему выходило, что он нормальный парень. Так что не так?
С этим вопросом он и обратился к Потти. Они договорились, что встретятся у Драко, чтобы свести финальную версию. До презентации оставалась всего неделя, и их обоих охватила навязчивая идея выпустить премьеру сразу после того, как свет увидит «Иллюзии». Минерва обещала что-то фееричное, и это «что-то» должно было стать полным сюрпризом для всех. А парни готовили свой сюрприз — премьеру своего минифильма, хотя «мини» там и не пахло, и чтобы сделать релиз вовремя, заканчивать нужно было срочно. Но сначала Малфой налил Гарри чаю и усадил в кресло.
— Что не так с Невиллом? Ты знаешь его уже давно. Что с ним не так, что за история?
— А не слишком ли личный это вопрос? — Гарри не удивился, он предполагал, что в какой-то момент Драко спросит, но рассказывать не торопился.
— Слишком, если бы я задавал его Лонгботтому. Что с ним не так? Он мучает Панс, а она меня… — Ледышка пригубил чашку с чаем, но был слишком напряжен и взволнован, чтобы пить.
— Не придуривайся, Драко. Ты заботишься о ней. Но всё, что я могу тебе сказать — это совсем немногое. Мы встретились, когда у обоих было скверное настроение. Он рассказал мне свою историю, я ему свою. Но тебе я скажу только следущее: у него были непростые отношения, он был использован, был… обьективизирован и практически обезличен, и всё это было не на фоне, а буквально в самой теме интимный отношений. Он не… Не стремится к быстрому развитию событий…
— К быстрому? Они вместе уже…
Гарри перебил это возмущение:
— Скорость у каждого своя, — и замолчал на полуслове. Будто хотел что-то ещё сказать, но передумал. — Панс нужно поговорить с ним… — припечатал он после небольшой паузы.
— Будто я ей этого не говорил… Ладно. Погнали…
Время летело незаметно. Во-первых, потому что работы было на самом деле много, а во-вторых, потому что вместе они оба чувствовали себя супер-командой. Как в старые добрые времена они были на подхвате друг у друга, то и дело добавляя, придумывая, создавая.
— Драко, ты никогда не хотел сделать настоящее кино? Ты так классно это видишь… Будто в своей голове… Как бы ты сделал переход от пятого эпизода к шестому? Если бы я не нудел тебе тогда, на съёмках …
