— Это очевидно, — улыбнулся Диггори. — И это прекрасно… Послушай, у меня есть друг… Он твой фанат, и если ты свободен, то мы могли бы сходить куда-нибудь вчетвером… Он хороший парень, и…

— Спасибо, Рик, но нет. Я не готов к новым отношениям. Я ещё старые свои не прожил до конца…

— Ты про Потти_21_Потти?

— Наверное, и про него тоже… — немного растерянно ответил Малфой и снова взялся за пилон.

Они с Гарри так и не подняли ни одну из тем, которые были ещё не закрыты до конца. Но в таком режиме не было ни желания, ни возможности. Они дружили, почти как раньше, и Драко теперь дорожил каждой минутой. Однако всё имеет свои последствия, и такое промедление, конечно, выстрелило во вполне ожидаемых обстоятельствах.

Съёмки с обнажённой натурой подкрались незаметно. И если бы это было ещё два года назад, у Малфоя не было бы ни одного вопроса, но сейчас, когда он знал, что Гарри чувствовал к нему, стеснение и неловкость было невозможно преодолеть. Лю бесился, а съёмки ещё даже не начались.

— Если бы мы говорили о незнакомой паре, в первую встречу вы пережили бы и подобное знакомство с телами друг друга. Но раз уж вы — бывшие, то смысла в этом немного. — Би говорил быстро и немного агрессивно. Видимо, и на нём сказывалось настроение Лю. — Сегодня начнём с тёмной стороны для разнообразия.

В первый раз, когда парни услышали про тёмную и светлую стороны, они оба улыбнулись, найдя очевидное сравнение со Звездными войнами, но когда поняли отсылку до конца, стало не до смеха. Сегодня они ожидали объяснений от советника, но тот молчал. Молчал и фотограф.

— Такое бывает редко. Очень. Но то, что оба молчат, значит, что Лю сам не знает, что хочет увидеть, и как это до вас донести. А если не знаете он, то и Би нечего сказать… — доверительно прошептала Лав-Лав.

— И что нам делать? — подавленно спросил Гарри. Он довольно быстро понимал, чего от него хотят, но чаще всего интерпретация этих желаний была неосознанной. Как в пробную сессию. Он просто делал что-то, что уже было, или то, что ему хотелось бы чувствовать и делать самому в такой ситуации. Даже шутил, что он идеальная модель для единственного фотопроекта. Это тоже было новым — как просто Гарри стал относиться к камере. Но одно лишь упоминание Колина расставило всё по своим местам. Камера любила Потти, и он перестал это отрицать. Наконец!

— Тему вы знаете. Попробуйте импровизировать.

Ни он, ни Драко не двинулись с места.

— Мальчики, время — деньги, — она вздохнула, потом провела кистью по подбородку Потти. — Для начала, снимите халаты.

Оба были в телесного цвета белье, и после обработки оно исчезло бы со снимков. Гарри развязал пояс, неловко переступил с ноги на ногу и разделся, протянув халат девушке. Малфой встряхнул головой и отразил его действия. Он чувствовал, что им стоило поговорить об этом, но не сложилось.

— Гарри? — беспомощно протянул Малфой, и Поттер будто принял для себя какое-то решение. Взял его за руку и потянул на кровать. Лю, наблюдавший за ними с вниманием хищника, тут же защёлкал камерой. Драко шёл нехотя, но понимал, что им нужно что-то изображать, нужно отработать. Они оба читали подводку. Читали и комментарий к ней Би, который он отправил за несколько недель до нового года. Только вот как это показать? Сомнение, страх, противоречивые желания… Что это может обозначать, как это можно обозначить?

Потти тем временем уселся на постель, зажмурился от лампы, которая освещала площадку, и похлопал по простыне рядом с собой.

— Не надо ничего себе воображать, рисовать, воплощать, Драко. Просто представь, что мы с тобой сейчас займёмся сексом. На этой постели. При всех этих свидетелях. Представь, что мы всё ещё в браке. А в браке люди занимаются этим не всегда по обоюдному желанию. Не всегда даже по желанию одного… Иногда бывает, что оба не хотят, — он чуть дёрнул его на себя за руку, провоцируя опуститься одним коленом между его широко расставленных ног. Близко. Очень. — Но делают это по каким-то своим причинам. Как мы сейчас.

Гарри положил свою ладонь ему на талию, протянул ещё чуть ближе, касаясь подбородком груди, но глядя всё ещё в глаза. Малфой взгляд отвёл. Он не хотел слышать продолжение. Ему было достаточно. А ещё он знал, что ещё Гарри может рассказать. Потти говорил очень тихо, только для него. Но слова откликались в душе, будто звуки мягкого, низкого голоса были набатом. Поттер опустил голову и провёл носом от центра груди к солнечному сплетению, останавливая движение на самом нежном месте над пупком.

— Давай будем честными: я никогда не стал бы принуждать тебя к чему-то подобному. И никогда не сделал бы намеренно что-то, чего ты не хочешь. Но я могу дать тебе то настроение, которое очертит понятие насилия. Давай попробуем экстремальную откровенность… — он глубоко вдохнул его запах и чётко произнёс: — Я хотел тебя в нашем браке.

С этими словами он опустился на кровать спиной, а Драко вынужден был опереться на его грудь, чтобы не упасть. Он закусил губу, но тут же освободил её из захвата, понимая, что на них смотрят. Но к этому моменту он уже забыл, почему это важно.

— Я думал о тебе, я смотрел на тебя, и видел, какой ты красивый… Я знаю твоё тело так хорошо… — Гарри повернул голову так, чтобы его лицо было скрыто нависающим над ним Малфоем. — Я знаю, что будет, если сделать вот так… — он провёл кончиками пальцев за ухом Драко, спускаясь вниз по шее, наблюдая, ощущая дрожь, которая пробила тело парня в его руках. — Ты сам много раз говорил мне, что чувствуешь мой взгляд, когда спишь, но ты и понятия не имеешь, сколько я за тобой наблюдал. И поверь, не всегда картинки в моих мыслях были невинными, да, Драко, я хотел тебя в нашем браке и хотел, чтобы он был… — слово не сорвалось с его губ только потому, что Малфой испуганно уставился в его глаза и накрыл губы своими пальцами. Гарри довольно резко отвёл его руку, тут же роняя его на кровать, перекатывая, накрывая собой. — Но это старые новости, дорогой, а сейчас будет шок контент, как ты любишь говорить… Хочешь я ещё расскажу тебе о насилии?

Их поза была странно неинтимной для Драко. Его колено было зажато между ног Потти, одно запястье лежало на кровати, прижатое к ней ладонью Гарри, а второе сковано их телами. Их лица были в нескольких десятках сантиметров, близко, да, но в этой близости не было похоти, о нет-нет, в ней была боль и неизвестность. По крайней мере для Малфоя.

— Ты так часто говорил мне о том, что видишь… мою привлекательность. У меня в юности ломались мозги. Ты называл меня сексибой, ставил хаштеги #горячийпарень, или #секснаскейте, ты делал мне комплименты, но никогда, никогда даже не рассматривал меня в качестве партнёра, — это был уже шёпот. Едва слышный, но очень-очень громкий для Драко. — Никогда даже не пытался меня увидеть. Я вспоминаю наш поцелуй на свадьбе… — Гарри сместился, уселся верхом на Драко и обе его руки завёл за голову, наверх, а потом протянул пальцами по внутренней стороне предплечий и плеч, останавливаясь на ключицах. — Я вспоминаю каждый наш поцелуй, Драко, но они никогда не вызывали в тебе отклика. Того отклика… И самым глупым, самым что ни на есть настоящим насилием над собой было то, что я всё равно понадеялся, что наш брак сможет что-то изменить. Только так не случилось. И насколько бы близкими мы ни были, сколько бы нежности, тепла, уюта ни было между нами, ты никогда не хотел меня, Драко. И это делало мне больно. Но я продолжал быть рядом. До самого того момента, пока не перестал быть тебе нужным рядом.

В глазах Малфоя блеснули слёзы, он отвернулся, позволив одной скатиться по щеке. Он вообще забыл о зрителях, окружающую обстановку он не принимал в расчёт, понимая, что ему нужно услышать то, что Гарри сейчас говорит. Эта тема ни разу не вставала между ними, а единственный раз, когда Потти сказал о своих чувствах, Драко отмахнулся. Он знал, что будет неловко, не хотел как-то ошибиться, сделать что-то, что сейчас, после их такого долгого расставания, внесёт в их дружбу двусмысленность или ненужные воспоминания о прошлом. Но от него снова не уйти. И Поттеру нужно было высказаться о том, что между ними было. И каждое слово было правдой. А Драко покорно слушал его. И не мог не чувствовать ту боль, что шипела в этом шёпоте, шипела, пузырилась, будто кислота выливается из стеклянного фиала на пластмассу. Боль, разъедавшую Гарри изнутри и сейчас брызнувшую на истерзанную виной душу Драко. Упавшая на благодатную почву, она вызывала язвы и ожоги, рождая те слёзы в глазах Ледышки, что Потти, его Потти не пролил перед ним ни разу.