– Я так рада тебя видеть! – воскликнула София, обнимая Кейт. – Выглядишь потрясающе!

– Обожаю женщин в смокинге. Просто шик! – сказал Джордж, целуя Кейт в обе щеки. – Рад видеть.

– Это замечательно, что ты смогла прийти, Кейт. И спасибо, что уговорила Люсию одолжить нам пару каталожных изображений для шоу, – добавила София, сжимая Кейт руку.

– Да я с радостью. Жаль, не могу остаться подольше. Уезжаю в Индию на днях.

Они вышли на середину комнаты, чтобы лучше были видны изображения трех предметов из чипсайдской коллекции, спроецированные на потолок.

– Этот флакончик берет первый приз! – сказал Джордж, указывая на помандер.

Кейт принялась разглядывать крохотные цветы, нарисованные на глазури помандера, они были украшены опалами, рубинами, алмазами и розовыми сапфирами, что создавало ощущение живой природы. Весеннего пейзажа.

– Вижу, что ты выбираешь самое ценное, – подмигнула Кейт Софии за спиной Джорджа. – Я бы и сегодня нацепила это на длинную цепочку.

– Я бы тоже, – согласилась София.

Кейт стало не по себе, когда она подумала о женщине, которая, цепляясь за такую вот изящную безделицу, – цеплялась за надежду выжить, когда во время эпидемии чумы каменные улицы Лондона тонули в отходах и мусоре, кишели нищими и крысами и были усеяны разлагающимися телами погибших горожан.

– Интересно, спасло ли это ее, – задумчиво произнесла София.

– Сомневаюсь! Ни один драгоценный камень не может противостоять бактериям. Правда, рубины считались оберегом от чумы. Бриллианты – охраняли, в смысле, они неуязвимы, так ведь? Опалы для облегчения головной боли, судя по всему.

– Хороши с похмелья, – добавил Джордж, снимая с серебряного подноса у проходящего мимо официанта три бокала с шампанским и протягивая один Кейт.

В это время размноженное изображение черно-белого кольца с одиночным алмазом из Лондонского музея засветилось на всех стенах и потолке зала.

Для кого же оно было сделано?

– А ты знаешь, что этот алмаз из Голконды? – спросила Кейт, указывая на изображение.

– А-а, – протянул Джордж, разглядывая кольцо. – Так вот почему ты собралась в Индию. У меня есть клиенты, готовые заплатить любую цену за голкондские бриллианты – они такие редкие. Единственный, о котором я слышал за последние пару лет, был бриллиант чуть больше десяти каратов. Его продали на аукционе «Кристи» в Нью-Йорке более чем за двенадцать миллионов долларов. Но сейчас поговаривают, что такая цена могла бы быть лишь за один карат, – он пожал плечами. – Никто не хочет продавать. Их перестали добывать в начале восемнадцатого столетия.

– А это не Александр Македонский писал, что голкондцы сбрасывали куски мяса к подножию своих гор, где обитали ядовитые змеи, затем посылали в долину орлов, которые приносили мясо обратно на гору, уже нашпигованное чистейшими алмазами?

– Так выпьем за небылицы, – рассмеявшись, предложил Джордж, и они чокнулись своими бокалами.

– Но ведь они не всегда светлые, правда же? – поинтересовалась Кейт, вспомнив легендарный голубой алмаз Хоупа, который, предположительно, был найден в Голконде.

– Совершенно верно. Но все драгоценные камни Голконды объединяет магическое качество. Это словно смотреть в чистейшую реку, протекающую внутри камня. Раньше их так и называли – чистая вода. Если бы мне довелось продавать такой камень, я бы не отдал его первому встречному лишь потому, что он предложил наивысшую цену. Обладатель такого камня должен ценить красоту…

– Ты старый романтик, – сказала София, расплывшись в лучезарной улыбке.

Кейт пристально наблюдала за своими друзьями. Джордж смотрел на Софию так, словно узнал ее совсем недавно. Он явно гордился своей умной женой, и всякий раз, когда Кейт находилась рядом с этой колоритной парой, она не могла отделаться от чувства ревности. Безусловно, она очень нежно относилась к ним обоим, просто их присутствие наталкивало ее на мысли, а сможет ли она вновь обрести с кем-нибудь такую же глубокую связь.

Они продолжали стоять и рассматривать спроецированное изображение черно-белого кольца с бриллиантом.

– Для кого же оно было создано?! – воскликнула София неожиданно громко. – Тончайшая отделка. Сделать такое кольцо потребовалось много времени. Здесь замешана настоящая любовь, – София посмотрела на Джорджа и сжала его руку, он склонился и нежно поцеловал ее в губы.

Кейт прильнула к бокалу и отвернулась. Краем глаза она заметила Маркуса, который беседовал с Люсией в кругу небольшой компании. Он словно почувствовал ее взгляд, обернулся, помахал ей и снова вернулся к беседе. Кейт не могла понять, что ее удивляло больше – то, что Маркус привез в Лондон смокинг, или то, что выглядел он в нем совершенно естественно.

Она снова повернулась к своим собеседникам, как раз в тот момент, когда София подняла бокал и провозгласила тост:

– За Голконду. Пусть она удивит тебя!

Лондон, июнь 1912 г.

В пятницу после полудня Эсси, стоя на коленях возле парты, помогала отстающему ученику в классе мисс Барнс справиться с заданием по правописанию – это была часть уговора, согласованного мисс Барнс с директором школы, благодаря которому близнецы и Герти могли оставаться в школе до конца текущей четверти. Но директор предупредил: если Эсси не выплатит положенные три пенса в неделю за каждую девочку, то всех немедленно отчислят.

А когда четверть закончится, то Герти придется оставить школу и пойти работать на фабрику вместе с Эсси. Мама уже скрепила подписью договоренности с мистером Рубеном и о размере еженедельной заработной платы Герти, и дату начала работы, несмотря на все просьбы Эсси оставить сестру в школе хотя бы до конца учебного года.

– А как мы будем за это платить, Эсси? – кричала мама.

Эсси, помогая мальчишке усвоить алфавит, облокотилась на парту, чтобы дать своим коленям отдохнуть.

Когда она обратилась на фабрике к своей управляющей с просьбой отпускать ее после обеда в пятницу, чтобы она могла помогать в школе, миссис Рубен согласилась неохотно.

– Я буду вынуждена сократить тебе зарплату, – ворчала она.

Но когда Эсси осмелилась просить, чтобы вместо оплаты ее рабочих часов миссис Рубен хоть частично покрывала расходы на обучение сестер, управляющая встала на дыбы.

– Это фабрика, а не благотворительное заведение, юная леди! Я буду вам весьма благодарна, если вы не будете эксплуатировать мое добродушие.

Но на послеобеденную пятницу она согласилась. Правда, Эсси подозревала, что об этой маленькой уступке мистер Рубен так и не узнал. Несмотря на то, что миссис Рубен была деспотом в юбке, она все же по-своему заботилась о фабричных работницах. На прошлой неделе Бриджит нашла в своей корзине довольно большой отрез шерстяного сукна. И когда обескураженная девушка показала его миссис Рубен, та просто грубо отмахнулась:

– Все равно он шел на выброс, так почему бы из него не сделать детское одеяло.

Вот так и получилось, что Эсси согласилась помогать мисс Барнс с ее учениками читать и писать по пятницам с обеда в обмен на обучение сестер.

– «И», – тихонько подсказала Эсси, и мальчик принялся старательно выводить букву мелом на грифельной доске.

– Можешь припомнить три слова, которые начинаются на букву «И», Джек?

– «История», мисс. Еще «изверг» – это как мой папа, – мальчик робко оглянулся, боясь, что его услышал учитель, но мисс Барнс вышла в другую ком- нату.

– Еще одно, – напомнила Эсси.

– «Искра», – мальчуган одарил ее щербатой улыбкой. – А это как вы, мисс. У вас здесь самая красивая улыбка. Не то, что у мистера Мортона, – прошептал заговорщицким голосом мальчуган и принялся рисовать букву «К».

– Ну что ж, – погладила его по спине Эсси, поднимаясь с пола. – Благодарю вас, магистр Уэйнрайт. Вы очень любезны, – прибавила она шутливо-официальным тоном.

Мальчуган рассмеялся, а Эсси лишь грустно улыбнулась. Как бы ей хотелось, что бы он вот так вечно сидел за своей партой, пукал и, кроша мелок, царапал на доске кривые буквы. Но вместо этого совсем скоро ему исполнится одиннадцать, и он будет вкалывать в доках со своими четырьмя старшими братьями.